Юлия Грызлова - У тебя всегда нет выбора (СИ)

- Это должно вылечить ваши душевные раны, - на столе появились три тяжелых, набитых золотом кошеля.

- Это, безусловно, много, но... - у свинки чуть слюна не потекла, но потом она наткнулась на взгляд Кэпа. Старый друг моей матери решил поддержать меня в столь непростой ситуации. Он просто молча стоял за моей спиной и подкидывал небольшой ножичек. Серебристое лезвие издавало очень мелодичный тихий свист. А после этой фразы наступила полнейшая тишина. Такая, что даже слышно стало журчание небольшого настольного водопадика на столе у ректорши. Одного изменения лица моего опекуна Тетке вполне хватило, - ...Но я требую, чтобы один кошель вы забрали. Академия не нуждается в столь щедрых подарках, - свинка выставила перед собой пухлые ладони, показывая, что она ни за что примет столь дорогое ей золото.

- Ну и отлично. Мы, пожалуй, пойдем, - я встала и кивнула толстухе.

- Но если что, обязательно заглянем к вам еще раз, - Кэп слов на ветер не бросает. Особенно когда смотрит ТАК.

Мы вышли в город и пошли к его таверне. Криминальные личности высовывались и своих щелей, но тут же исчезали в темноте. Меня они не знали, но Кэп им явно внушал страх.

В голове будто оседали клочки тумана. было откровенно противно. Почему я должна платить баснословные деньги за то, что могла с легкостью сдать сама? Почему мне приходится унижаться перед человеком, чье место в пищевой цепочке должно быть рядом со свининой? Мама, я ненавижу тебя. За твои ошибки расплачиваюсь я, и никто другой. Руки тряслись от холодной, но бессильной ярости.

Холодный воздух привел меня в порядок. Когда мы входили в трактир моего любимого опекуна, в глазах уже кровавая пелена не стояла. Там Кэп соорудил нечто алкогольно-успокаивающие и сунул мне. Руки по-прежнему дрожали.

- Не представляйся своей фамилией. Преподавателям все равно, кого учить, но студенты-то разные бывают. Могут и вспомнить Ньямо и компанию.

Ньямо и компания. Когда-то самая сильная теневая группировка столицы. Широчайший спектр услуг. От телохранителя до убийцы, от ограбления банка до кражи семейной реликвии. Если ты обратишься к Ньямо, то от твоей проблемы избавятся с вероятностью в девяносто пять процентов. Если на убийцу кирпич не упадет. На Ньямо работают талантливые маги, придумывают все новые и новые артефакты, их услугами пользуется правительство. Неофициально, понятное дело, но об этом известно каждой собаке. Жестоко вырезают конкурентов, красиво убивают жертв. Ни одного свидетеля, ни одной улики. За каких-то семь лет именем Ньямо стали запугивать детей. Пока их глава не влюбилась.

Знаете, в любом деле нужно понимать, когда игра стоит свеч, а когда легче обрубить сук на корню, пусть падать будет больно. Зато жив останешься. Душа повоет, но в себя придешь быстро. Тем более, когда разговор идет о любви.

И пусть считают, что любовь зла, коварна и жестока, и сердцу не велишь. Да, не велишь. Зато велишь ногам, которые легко могут унести тебя на другой конец света. А там и сердце успокоится. Потому что в некоторых случаях цена твоего эгоизма может взлететь до невероятных высот.

Моя мама, такая жестокая, такая холодная, с цепким разумом и железной рукой влюбилась как самая последняя дурочка в темного эльфа. И безответно. Неысокий темноокий красавец с грацией кошки приехал в числе посольской миссии от Темного Леса. Матери, как говорят, хватило одного взгляда, как разум сказал ей прощай.

Хотя в любой ситуации виноваты двое. Папенька же наверняка знал, да его точно предупреждали, кто эта статная женщина с жестоким лицом. Если бы на первых порах он уединился бы с ней в каком-нибудь коридоре, карта легла бы по-другому. Но нет, эльф - птица гордая. Ему было противно от самого факта ее существования. Моя мама долго просила взаимности, искала встреч, предлагала себя. В результате она осталась жива только благодаря своему телохранителю. Тот, обязанный ей жизнью, тонким нюхом почувствовал запах эльфийского яда, последнего намека эльфа на безоговорочный отказ, и сам выпил ее вино, возвращая долг. Мама разъярилась. И сглупила. Выкрала эльфа, примотала к постели и пользовалась им в свое удовольствие. Мстила. Мстила никому не нужной гордости и надменности. Пока не забеременела. Мной.

Трудно сказать, хотела ли она меня. Зная маму, скорее всего вообще не задумывалась, что от такой связи могу появиться я. Потому что шанс был мизерным. Но он случился. И случилась я. Правда, мысли ее были далеки от материнских. Роковая красотка до последнего оставалась отвергнутой женщиной. Ребенком она хотела привязать эльфа к себе, привычкой заменить любовь. Милый папенька же ругался на эльфийском и обещал прирезать ее и каждого пса в ее окружении.

Мне шесть лет. С трудом преодолела лестницу. Кукла тяжелая, но бросать ее не буду, ей будет больно. Мне же больно, когда падаю. И ей тоже больно будет. Правда, мама говорит, что она не почувствует. Интересно, почему она называет куклами всех красивых дядь?

Вдруг поняла, что не знаю, где нахожусь. Почему-то я никогда не была на четвертом этаже. Меня хватало только до второго, где лежат все игрушки. Но дверь знакома. Там лежит красивый дядя, которого мама почему-то называет моим отцом. Но я-то знаю, что это не он. Мой папа должен быть добрым, а этот злой и страшно кричит.

Вдруг захотелось посмотреть на него. Он все еще там? Мама все еще привязывает его? Может, он кушать хочет?

У меня недавно было день рождения и мне подарили первую в моей жизни отмычку. Я уже пооткрывала ей все двери в доме. Мама ругается, но мной гордится. Я же магией себе помогаю. Вырасту и стану великой магиней. Как отец. Потому что мама простой человек.

Я с трудом открыла тяжеленную дверь и с интересом огляделась. комнате царил полумрак. Мне сразу же стало неуютно и я прижала куклу поближе к себе. С ней мне не страшно. Она мой верный друг. Мы храбрые девочки, решила я и шагнула вперед. К кровати.

Дядя лежал на постели и не реагировал. Наверное, он спит. Ну хоть кричать не будет. Я аккуратно посадила куклу в угол комнаты.

- Подожди меня здесь, пожалуйста, - я серьезно посмотрела ей в глаза. Я же знаю, что она живая, просто когда я на нее смотрю, игрушкой притворяется.

С трудом подтащила стул к кровати и забралась на него. А дяде плохо. Он бледный, потный и худой. Надо его лечить.

- Дышите, - уверенно произнесла я, заставляя пальцы светиться. Этим фокусом я сильно гордилась, хотя давался он мне тяжело. Приложила руку туда, где у людей сердце. Я знаю, мне мама показывала. Правда, она учила меня туда кидать ножик, но семейный врач тоже подтвердил, что сердце именно там.

- У эльфов сердце справа, человеческий ребенок, - я ойкнула. Эльф проснулся и рассматривал меня покрасневшими глазищами. Красивые они у него. Почти как у меня.