Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги

Собственно, двигались мы все в клан Акира, к Черным пантерам. По–хорошему моим кошакам адептам следовало бы лететь в какой–нибудь научно–исследовательский институт. Но… Их жрица летела к мужу, значит, они тоже летели к ее мужу. Все доводы разбивались об их железное твердое «Нет!» Хотят поговорить? Они с радостью ответят на все вопросы. Хотят изучить их? Они не возражают, но в присутствии верховной жрицы.

В общем, Акир стал нашей усатой нянькой. Жена — бестолочь амнезийная, адепты ее — реликты ископаемые, и Яшка — пресмыкающееся бессловесное, хотя и очень умное.

Когда меня посетила эта мысль, я не выдержала и прыснула от смеха.

— Ты чего? — спросил Акир, подхватывая меня под руку.

— Ты наш хвостатый нянь, — сквозь смех сказала я и пересказала то, как вижу нашу прекрасную компанию.

Это помогло сбросить напряжение и мне самой и моим спутникам.

Добирались мы из космопорта на многоместном служебном катере, который прислали за Акиром. Все–таки есть польза от его высокого служебного положения. Нас встретил пилот в форменном костюме, чуть ли не с благоговением поздоровался с командором, а потом стараясь не сильно пялиться на меня, Яшку и моих кошаком открыл нам салон.

— Чего это он? — тихонечко спросила я мужа, когда мужчина занял свое место, и мы полетели к городу.

— Все уже знают об успешном завершении экспедиции, — шепнул он мне. — И весь клан знает, что я привез жену. Да и не только клан.

— Представляю, какое разочарование их ждет, — хмыкнула я. — Они–то поди думают, что везешь жену из ниокиров, тех кого нашел во время своих поисков.

— Алесенька, — как ребенка позвал меня Акир и чмокнул в висок. — Все знают, что моя жена — человек. Только не видели ее снимков и не знают, как она выглядит. Алеся кон Като, урожденная Ветрова, человек, жена командора Акира кон Като из клана Черных пантер, гражданка Керакато. Это сообщит любой галасправочник.

— А?..

— После заключения межрасового брака, сведения о нем в обязательном порядке отправляются в единый орган контроля Объединенного Союза, где вводятся в общую базу данных. Док в свою очередь отправил туда свидетельство, подтверждающее, что нам обоим была введена генетическая сыворотка, так как за этим следят строго. То же самое происходит при рождении детей или разводе.

— Зачем так сложно? Это же какой колоссальный объем информации?! — спросил Сидерин, старший из ниокиров.

— Это касается только межрасовых браков, — пояснил Акир. — Контроль, дабы не рождались метисы. Слишком непредсказуемыми могут быть унаследованные детьми признаки. Пока не ввели обязательную инъекцию генномодулятора обоим родителям, рождалось много… генетических уродов, которые умирали сразу после рождения или уже рождались мертвыми. Так что было решено сохранять галактические расы в том виде, в котором они существуют ныне.

— То есть, если я женюсь на женщине другой расы, например на человечке, — дотошно уточнил Мэнир, взглянув на меня, — то нам обоим также введут эту сыворотку? И у нас родится либо стопроцентный ниокир, либо человек?

— Правильно, — кивнул командор.

— А планировать пол будущего ребенка возможно?

— При искусственном оплодотворении, и только так. Тогда и пол, и расу можно выбирать. Но на это мало кто идет, только если необходим наследник определенного пола и расы, дабы унаследовать состояние, семейное дело или что–то подобное.

За разговорами я не заметила, как мы подлетели к городу.

Город… как город. Ничем он меня особенно не изумил и не поразил. Окраины — малоэтажные, дома там были высотой не более двадцати этажей, плюс промышленные районы. Летели мы не слишком высоко, так что многое можно было спокойно рассмотреть. Центр — это сплошные небоскребы. Офисы, торговые центры, рестораны, кафе — в центре города их было изобилие. Растяжки голографических реклам, парящие в пространстве между домами, музыка, доносящаяся из динамиков, бешеный многоярусный трафик воздушных путей. Пешеходы наблюдались только далеко внизу, на тротуарах. Но при этом — много зелени. Газоны у всех зданий, деревья, парки, клумбы… Это придавало городу живой вид. Сразу было видно, что горожане хотят жить не в каменном мертвом мире, а чтобы рядом были кусочки живой природы.

— Акир, твоя квартира в центре? — спросила я, привлекая к себе внимание.

— А ты хочешь жить в городе? — поинтересовался он с непроницаемым лицом.

— Никогда не понимала манеру отвечать вопросом на вопрос! — Я вообще была крайне взвинчена и раздражена с самого утра, и сейчас жалела, что не попросила у Дока перед вылетом успокоительного.

— У меня есть квартира в городе и еще имеется загородный домик.

— А меня куда поселишь?

— Алес–ся–а! — прошипел ниоки.

— Ладно–ладно, молчу! — примирительно подняла я руки и отвернулась.

— Командор, прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу с супругой беседу, — вежливо заговорил Сидерин. — А для нас пятерых места хватит? Я хорошо понимаю, как мы обременяем вас своим присутствием, но в то же время для нас крайне важно находиться как можно ближе к дочери солнца. По крайней мере, первое время.

— Найдется, — со вздохом ответил командор. — Всем хватит места, а потом мы что–нибудь придумаем.

Мы подлетели к одному огромному стеклянному небоскребу, подрулили к крыльцу и вышли наружу.

— Здесь моя городская квартира, — пояснил Акир.

Швейцар, пожилой ниоки в форменной одежде, открыл нам дверь. Увидев ниокиров, он буквально оторопел. Удивленно моргнул несколько раз, потом посмотрел на меня… Пожалуй, только многолетняя выучка вести себя подобающим образом позволила швейцару сохранить лицо и выполнить свою работу. Мы вошли и направились к лифту. Мраморный холл, экран во всю стену, транслирующий вид на море, декоративные кусты в кадках, удобные даже на вид кожаные диваны и кресла, журнальные столики. Судя по всему, жилье здесь могли себе позволить далеко не все. Лифт — просторный, зеркальный, с панелью, на которой нужно было вводить номер этажа.

— Какой нам этаж? — спросила я, прикидывая, сколько же их всего может быть в этом доме. Подлетали мы не на уровне крыши, так что я даже предположить не могла, насколько он высок.

— Последний, — хитро улыбнулся мой муженек и ввел цифры нужного этажа.

Я посмотрела на них и судорожно сглотнула. Сто восемьдесят девятый этаж — это впечатляло. Подниматься было откровенно страшно, да и уши закладывало, поэтому я задала вопрос.

— Акир, а почему вы не используете кабины телепортации?

— С чего ты взяла? Используем.

— Но… а зачем мы тогда летели из космопорта на катере, если могли добраться моментально?

— Чтобы посмотреть на мой дом. В кабине вы бы ничего не увидели: вошли и вышли. Те, у кого нет личного транспорта, средств на такси или спешат, пользуются общественными кабинами для перемещения по городу или в другие точки планеты. Но большинство предпочитает спокойно лететь или идти.