Дамский LADY - Другая история(Сборник конкурсных фентези-рассказов Темного Двора-Литературный клуб Lady-Webnice)

Было видно, что пленник колеблется.

-Быстро говори! – Тигг снова принялся трясти собакоголового.

-Да, - пролаял декодер.

-Так и знал! – Тигг впечатал пудовый кулак в ладонь. Вообще-то новость не явилась сюрпризом ни для кого – королеву не зря считали исчадием ада, и не только шошоны. Но теперь были подлинные доказательства.

-И самый главный вопрос: что замышляет Шахматист? – Пит решил дойти до победного.

Выражение морды собакоголового разительно изменилось: он подобрался, приосанился и гордо пролаял:

-Вам никогда не узнать, какой коварный план замышляет великий Шахматист!

-А вот мы посмотрим! – Тигг снова принялся трясти «языка». – Ну так ты скажешь или нет?

-Да!! – залаял декодер. – Только не тряси меня больше! Шахматист хочет вскрыть кое-что кое-где… Теперь убейте меня или дайте посмотреть крикет.

-Ладно, - ответил Тигг и убил его.

Шошоны вытаращили глаза.

-Ты что?! – Милли влепила Тиггу звонкую оплеуху. – Он же еще не сказал, что они хотят вскрыть и где!

Тигг растерянно поморгал, снова схватил собакоголового и принялся трясти еще пуще.

-Не смей умирать, собака! Скажи всю правду!

Но было слишком поздно. Собакоголовый унес секрет (если он его знал, конечно, а не бравировал перед смертью) с собой в целлофановые пакеты, по которым его наспех расчлененный труп распихали шошоны.

Пока в кухне шла разделка мяса, Арнольд уныло сидел за стойкой и обдумывал, что же делать дальше.

-Нам надо привлечь монахинь-бенедиктинок, - наконец сказал он.

-Что ты сказал, миленький? – Высунулась из кухни Милли.

-Говорю, надо привлечь монахинь-бенедиктинок, - ответил Арнольд.

-Зачем? – Вытаращила глаза Милли.

-Они быстро бегают, - нашелся Арнольд.

Милли вернулась в кухню и вкратце поведала остальным, что предложил Арнольд. Один за другим шошоны, отряхиваясь, снова вышли в общий зал.

-Арнольд, душечка, а ты уверен… - начала было Милли.

Тут в паб ввалилась компания подвыпивших грузчиков, которые оживленно обсуждали некую Мэгги. Тигг замахнулся на них окровавленным топором.

-Пошли вон, пока не прибил, сволочи! – Угрозы в голосе было достаточно, чтобы испугать даже бригаду подвыпивших грузчиков, которые поспешно ретировались.

-Очень мило, Тигг, - раздался голос из самого темного угла. – Но гораздо эффективнее было бы просто запереть дверь.

Тигг насупился, но намек понял.

-Кто это? – краем рта шепотом спросил Арнольд у Пита, кивая на самый темный угол.

-Потом расскажу, - краем рта шепотом ответил Пит.

Тигг запер дверь, повесил табличку «Закрыто до Хануки» и поплелся за стойку.

-Арнольд, котик, так зачем нам монахини-бенедиктинки? – Милли вернулась к прерванному разговору.

Арнольд крепко задумался. Говорить, что ему хочется снова повидаться со своей невестой Бриджит, которая приняла постриг после того, как Арнольд бросил ее у алтаря, ему не хотелось. Придумать какой-нибудь правдоподобный ответ становилось крайней необходимостью.

Шошоны молча смотрели на него.

-Монахини-бенедиктинки всегда знают, где и что можно вскрыть! – Он не рассчитывал, что такое оправдание его осенит, но тем не менее это произошло. Привязать личный интерес к словам собакоголового. Да он же просто гений! Арнольд просиял.

Из самого темного угла раздался кудахтающий смех. Он напоминал кашель курильщика с последней стадией эмфиземы, хрип забитого водостока, куда сливается вода после мытья жирной посуды, крик осла, подавившегося морковкой и еще множество разных неприятных звуков.

-Мальчик прав, - вынес вердикт неизвестный. – Надо посоветоваться с монахинями-бенедиктинками.

-А, ну тогда ладно, о чем речь, - согласились все.

***

Полчаса спустя Арнольд и Пит тряслись в полуразвалившемся рыдване Пита по дороге в монастырь. Арнольд жутко нервничал и пытался отвлечься разговором.

-Что это за мужик в самом темном углу, который всегда нам помогает?

-А. – Пит махнул рукой. – Это Истеблишмент Малдун, великий шошон, сейчас на пенсии. Лет сорок назад он узнал что-то очень важное и страшное и попытался покончить с собой: выстрелил себе в голову четыре раза.

-Боже! – У Арнольда мороз прошел по коже. Это насколько же Малдун чокнутый!

-Да нет, было четыре осечки, - успокоил его Пит. – Малдун психанул и швырнул пистолет на стол, вот тут-то он и выстрелил.

-И что?

-Отстрелил Малдуну палец на руке. Бедняга проплакал три дня и замолчал на шестнадцать лет. Потом начал говорить, устроился на работу, но несколько лет назад вышел на пенсию. Теперь ведет черную кассу в нотариальной конторе, получает пенсию и пособие по инвалидности. С тех пор, как Малдун заговорил, его не остановишь, лезет без конца...

-Откуда у него Великая Мартышка?

-Да у него все хранится: и Мартышка, и Мастерок. Но если нам надо, он всегда их дает.

-Он так и не рассказал, что же он такого узнал?

-Не, сказал, что это не наше дело. Старик в маразме, не обращай внимания. – Пит почесал нос. – Приехали.

Арнольда била крупная дрожь. Как встретит его Бриджит и встретит ли вообще? Возможно, она отрешилась от мира, молится и постится… Он попытался вспомнить, по какой причине он ее бросил, но не смог. Это было что-то маловажное. По сравнению с грядущим Апокалипсисом наверняка сущий пустяк. Но вспомнить все же хотелось.

Стены из серого песчаника были так высоки, что, казалось, задевают облака, бегущие по небу. Пит взял в руки громадный молот и ударил в ворота. Тотчас же открылась крошечная калитка, незаметная прежде, и уродливый тщедушный горбун высунулся за ворота.

-Что надо? – шепеляво осведомился он.

-Мы к матери-настоятельнице, - важно сказал Пит.

Горбун громко чертыхнулся – со стен монастыря его тут же ударила маленькая молния – и полез за пазуху, откуда извлек две облупленные венецианские маски с заклеенными грязной синей изолентой прорезями для глаз.

-Надевайте. – Он протянул маски Питу и Арнольду.

-А это обязательно? – осторожно осведомился Арнольд. – Там внутри небось грязи полно.

-Тебе сказали надевать, значит, надевай. – Пит отвесил ему подзатыльник. Арнольд выругался сквозь зубы, получил несильный разряд молнии, но маску надел. Мерзко хихикая, горбун взял шошонов за руки и повел по гулким коридорам монастыря.

***

-Питти! – Мать-настоятельница вскочила с места за массивным письменным столом в кабинете и бросилась обнимать Пита. Он по голосу узнал ее и расплылся в довольной улыбке под краем маски.

-Мэм, - вежливо приветствовал настоятельницу Арнольд.

-Шошон, - в тон ему ответила мать-настоятельница.

-Матушка, - сказал Пит в свою очередь.

-Пит.

-Пит. - Кивнул Арнольд.

-Горбун.

-Арнольд.

-Матушка.

Соблюдя все положенные формальности, мать-настоятельница разрешила шошонам снять маски, вручила их горбуну и знаками велела ему удалиться и принести чай с лимоном, сахаром, капелькой молока, не слишком горячий, но и не очень холодный, одним словом, шамбрированный***. Горбун посмотрел пантомиму с должным вниманием и вышел. Арнольд с любопытством разглядывал солидную женщину лет пятидесяти, которая тискала Пита в объятиях. О матери-настоятельнице среди шошонов ходили легенды. В свое время она прославилась тем, что отрывала собакоголовым головы голыми руками. Поговаривали, что именно в нее когда-то был безнадежно влюблен Истеблишмент Малдун. Однако двенадцать лет назад матушка-настоятельница, тогда еще просто послушница, убедила тогдашнюю настоятельницу дать чудовищам Шахматиста бой. Монахини тесно сотрудничали с шошонами, и те поддержали не в меру ретивую послушницу. Хотя настоятельница была против, в конце концов, ее удалось уговорить.