Елена Вихрева - Шпионские игры (СИ)

— Вставай, поднимайся, малыш, — весело проговорил Крис, осторожно высвобождаясь из‑под меня. — Нас ждут великие дела.

Проскальзывая в ванную, я думала о том, что вот эта иллюзия мира и покоя скоро закончится. Еще пара — тройка дней, и я улечу. А Крис останется здесь до следующей ротации. Улечу? А вот и нет.

— Судя по всему, обстоятельства складываются таким образом, что отведенного предварительно времени мне не хватит. Буду вынуждена просить утвердить мне продление срока исследования, — чеканю на совещании, глядя украдкой Кире в глаза.

Пусть попробует возразить, она уже несколько раз на мои выводы и предложения отвечала согласием, подчеркивая:

— Я не медик. Вам виднее.

Приняла она мои аргументы и сейчас. Но вот угораздило же ее родиться такой змеей! Красивая, гибкая, опасная, к тому же постоянно находящаяся среди красивых молодых мужчин. Это я умею себя вести и держать дистанцию, хотя за время пути тоже навидалась всякого — они разгуливали по кораблю с обнаженными торсами, когда занимались этой своей физподготовкой. А Кира, как я поняла, и сама с ними вприпрыжку бежит заниматься. И как она может драться с парнями, играть с ними в мяч? Такая же потная, как они, да еще и взлохмаченная? Нет, это было выше моего понимания.

— Вайпер, — обратилась Кира к Крису, дав мне кивком головы понять, что переходит к более важным вопросам, чем санитария и экология. — Злой, конечно, будет рад видеть тебя своим консультантом. Но мне надо твое официальное согласие. Это еще полгода без отпуска и на нервах. И знаешь, нам будет тебя недоставать. И мне лично будет сложно без такого заместителя.

— Спасибо, командир, — сдержанно кивнул Крис. — Где я нужнее, там и буду. Конечно, выпадать из родного гнезда не особо приятно. Но я ж тут не один останусь.

У меня в груди все замерло: неужели озвучит, что останется со мной, и это ему будет приятно? Но нет, Крис закончил фразу совсем не так, как я хотела услышать:

— Будет даже интересно поработать с группой Злого.

Но этот ответ устраивает меня со своему содержанию. Значит, Крис останется со мной. Несмотря на то, что на планете, как я уже убедилась, культ женственности, все же местные красотки существенно проигрывают мне хотя бы тем, что у них незавидно жидкие волосы, которые они еще и очень коротко стригут.

— Не знаю, — качает головой Кира. — Без твоих рук нам на борту будет трудно. Не факт, что не состоится погоня в исполнении тех же щупалец. Не факт, что не наткнемся на очередной конвой контрабандистов.

Лихорадочно подбираю в голове аргументы и делаю пометки, чтоб не забыть — как можно снова оптимизировать мою деятельность, чтобы так же веско доказать, что улетаю с ними. И как понять, на чем они остановятся?

— Крис, — ловлю его за локоть на выходе.

— Тороплюсь, прости, — он чмокает меня в нос на глазах у сразу запомнившегося мне рослого красавца с жемчужно — серыми глазами и убегает.

Так это же тот самый мой мучитель на звездолете Службы безопасности. Его еще тогда вызвали срочно в медотсек на перевязку, а я и не успела заметить, что он ранен. Безумная у них какая‑то жизнь.

— Привет, Киви, — улыбается он мне от всей души, и я замечаю, как сильно он изменился с тех пор, как будто помолодел.

Я бы сказала, как отреставрированный — но мне уже попало за подобные выражения от медика того звездолета, на котором я добиралась сюда:

— Вы что, всерьез относитесь к пациентам, как к сломанной вещи, которую надо еще подумать, дешевле чинить или новую купить? — потрясенно поинтересовался у меня медик в процессе какого‑то нашего профессионального спора.

А сейчас этот парень смотрит на меня своими переливчато — дымчатыми глазами и улыбается. Как давней и хорошей знакомой. Даже странно, и нет ли тут подвоха какого?

И еще. Теперь сомнений нет. И обращается он именно ко мне.

— Простите? — переспрашиваю на всякий случай.

— Александр, — энергично пожимает мне руку. — Кира поручила мне тебя отвести к Лаки, он сегодня твоя охрана и крылья.

— Крылья?

— В смысле повезет. Тебе же надо на противоположную сторону планеты попасть. Времени мало. Так что он на челноке спасательном тебя доставит.

Вздыхаю и бреду на космодром. Но по пути становлюсь свидетелем странной сцены. Снова Кира. Но сейчас, на улице, а не в зале заседаний и не в день нашего прилета, когда она стояла и смеялась, болтая с мужчинами, откинув капюшон боевого скафандра — на равных, не предлагая им подержать свое оружие и не обращая внимания на растрепавшиеся волосы.

А сейчас она не шла — она летела над ровной зеленой травой с мелкими пестрыми цветочками в ней. Идеально расчесанные локоны вились по ее плечам. А глаза были не такими, как я их запомнила — это были огромные, лучащиеся радостью глаза юной девочки.

И мой провожатый тоже изменился еще больше при виде этой обновленной и помолодевшей Киры — забыв про меня, шагнул ей навстречу точно так, как и Крис ко мне. Признаться, это обрадовало — если Кира, такой непробиваемый боевой командир, вдруг способна без посторонних глаз ненадолго стать юной феечкой, летающей над цветами, и все это при виде этого парня, то точно Крис ей не нужен.

А может, для Киры многое проще? Меня же тоже обвинял тогда начальник орбитальной станции в легком поведении, когда следом за Алеком появился в моей жизни Криспин. Может, он и прав был — слишком много для одной мелкой Киви… Надо же… Оказывается, я — это Киви. Бескрылая тупая птичка. Или мохнатый крыжовник — переросток? Ни так, ни этак не вдохновляет.

Лаки оказался тем самым пилотом, который тогда виртуозно вывез нас с Крисом с горящей планеты, оставив там Киру. Да, Кира выжила, и я все же рада. Ужасно было видеть ее покрытой шрамами или потерявшей ногу, а вот такой живой и красивой даже приятно. Что поделать, Кира и правда очень красива. И странно — она выглядит точно так, как перед поступлением в Академию. Особенно сейчас, с этими локонами. С синей стрижкой она больше походила именно на хулиганистую вольнодумную студентку. А сейчас — красива по — настоящему, при всей антипатии к ней признать придется.

— Кира, может, ты все же останешься? — Сталий сейчас выглядел совсем иначе, ей показалось, что и плечи немного ссутулились, и сам как‑то утратил яркость.

Кира списала бы это на усталость — знала, что и сама выглядит неважно, слишком усталая и невыспавшаяся.

— Сталий, повторюсь, мы все обсудили. Все, касающееся наших личных отношений. Остается только работа. И я рада, что ты не переносишь на нее свои разочарования.

— Возможно, потому что их еще нет.

— Вот как?

— Да, моя Кира. Еще не время для полного разочарования. Мы оба живы, а это означает, мне есть на что надеяться.