Елена Вихрева - Шпионские игры (СИ)

— А Вам, значит, просто общаться только с тыквами? — к Злому вернулась его язвительность, вот уж прозвище в точку.

— Давайте займемся работой, — прикасаюсь пальцами к виску, показывая, что сил на дискуссии у меня нет.

Вайпер попадается мне случайно на пути в конференц — зал.

— Рина? — он осторожен, даже насторожен, свежевымыт, но вокруг глаз залегла припухлость и темнота.

— Сколько суток ты на ногах? — медик побеждает во мне.

Он машет рукой — как мне показалось, обреченно. И в сочетании со скупыми фразами Алексея и Романа на планерке, по спине пробирает дрожь. Все более и более ощущается что‑то, пропитывающее воздух — тревога. И мне показана только малая верхушка этого айсберга…

Вайпер тренирует таллирийский спецназ, сотрудники безопасности миссии почему‑то уходят на боевые вылеты вместе с местными пилотами. Было несколько стычек в жилых массивах, к чему таллирийцы оказались совершенно не готовы, и только благодаря полученным у Вайпера навыкам, не пострадали мирные жители. Зато оказался в руках медиков красивый молодой парень Лайт — его было очень жаль, потому что я видела, как его выгружали, и лицо было полностью скрыто под слоем пенки и салфеток.

— Я могу помочь?

Медик, с которым мы неплохо поладили за время пути, соглашается доверить мне раздеть тихо постанывающего Лайта, подготавливая его к закладке в регенератор, ретиво доставленный подчиненными Сталия.

— Повезло ему, — с облегчением выдыхают все, и я в том числе. Потому что то, что скрывалось под слоем крови и пены, не поддается описанию — наша медицина спасла бы ему жизнь, но не вернула бы красоту, а он действительно мог бы выступать на сцене. Гибкий, сильный, как и все они, он еще и обладал удивительного оттенка каштановой шевелюрой и такими же глазами в обрамлении густых, пушистых ресниц и удивленно вскинутых бровей. Все это сейчас отсутствовало, как и изящный нос с длинными узкими ноздрями и твердо очерченный рот. Сплошная кровавая и обгорелая мешанина.

— Он реально восстановится? Или просто быстро заживут раны? — нам всем еще до конца не понятен механизм действия регенератора.

А у меня так и вовсе свои сомнения…

Кира, насколько мне известно, тоже побывала в нем. И явилась миру такой, как я ее помню еще в лицее — с пшеничными кудрями до пояса. Но повадкам своим не изменила — значит, делая заново или залечивая имеющееся, агрегат не трогает личность. Тогда что с Вайпером?

Таллирийский военный медик проводит консультацию с нашим и готовится остаться на базе до выхода Лайта из капсулы.

— Регенератор восстанавливает по генетическому коду. Глазные яблоки не самый сложный участок тела. Иначе командор Сталий ориентировался бы по запаху.

Едва не охаю вслух. Этот Сталий и так приковывает мое внимание больше, чем надо, и от необдуманных поступков спасает только прослушивающая аппаратура. Не хочется, чтобы Алексей и его команда высказали мне то, что довелось услышать от начальника орбитальной станции — той самой, где познакомилась с Крисом. И да, Алеком…

Все же Крис намного красивее. И умнее. И он настоящий. А кем был Алек, даже не хочется задумываться. Но вот, похоже, Крис ко мне охладел совершенно. Мы видимся часто, и он привык. И зря я согласилась жить с ним в одной комнате — это же не свидания, и даже не офис санитарного инспектора. Он видел меня полуодетой и уставшей после поездок по планете.

— Рина, ты как? Прости, родная, не успеваю тебя развлекать…

— И не надо, — я хочу сказать ему, что я же не маленькая девочка, чтобы хотеть от него подарков и развлечений, что я готова растирать ему натруженную спину, помогать промывать от пыли густые, немного отросшие волосы, укрывать его одеялом, прижимаясь к крепким плечам, сворачиваясь клубочком в его сильных руках.

Все это почему‑то исчезает с моего языка, который не в силах справится с этим бредом, который закончится слезами — они уже щиплют мой нос. И срывается красивая, гладкая фраза:

— Не страшно. Командор Ри вполне помогает мне справиться с одиночеством.

— Тебе Сталий нравится? — неожиданно спрашивает Крис, но я же не хотела этого вопроса…

Может, Крис не хочет меня держать насильно, потому что очень любит? До меня это дошло ровно на минуту позже, чем произошло непоправимое — да и как я могла сейчас объяснить ему, что выполняю задание его же нового начальника? Развеет тот ему не объяснил сам? И вправе ли я это все озвучивать? И мир катится с откоса…

Крис слышит мой совершенно честный ответ:

— Он красив, мил, галантен и не заставляет меня делать всякие глупости.

Глаза Криса потемнели, и он сдержанно кивнул, коротко бросив:

— Понял.

Я не успела ничего объяснить, кричать было бесполезно, в конференц — зале уже собирались безопасники, и выздоровевший за сутки Лайт был тоже здесь, снова безупречно красивый и улыбчивый. И невозможно было представить, что Вайпер не подхватит меня на руки, не закроет рот поцелуем, а вот так спокойно уйдет, обронив:

— Будь счастлива.

Счастья не вышло — но я и не рассчитывала. Было бы странно вот так внезапно оказаться в нем. Не так далеко от тех мест, где я росла до поступления в лицей, был целый город с таким названием. И я все думала: 'Надо же, мы мечтаем о счастье, а они в нем уже живут. Наверное, это и есть пряничные домики, молочная река и конфетное дерево на одной улице. И все ходят в красивых нарядах сказочных героев'.

Реальность оказалась грустнее.

А Сталий? Я не на секунду не забывала, что у меня вмонтирована крошечная капсулка передатчика в пряжку бюстгальтера, и что с этим человеком была близка Кира…

И когда Сталий все же поцеловал меня — а наша с ним работа очень располагала: сладкие фрукты, яркие краски… Мне нужен Вайпер — поняла я, когда губы Сталия коснулись моих:

— У тебя губы сладкие, милая Рина…

Я не спросила вслух — а называл ли он Киру милой?

Кира вообще часто приходила мне на ум. Это безумие рано или поздно закончится. И Кира узнает, что ее друг Вайпер напился в тот день, когда я в открытую стала подругой Сталия. Напился, а затем ушел с головой в работу. Хотя куда же глубже, он и так не вылезал то из кабины истребителя, то с каких‑то полевых учений.

Дверь сработала сама. Или она предала меня в очередной раз, или среагировала на ладонь того, кто имеет доступ в мою квартиру.

— Крис?

Он по своему обыкновению затянут в черное, но сейчас это обычная одежда, он явно не летал, а просто гулял по планете, причем по обитаемым ее участкам. На нем нет боевого снаряжения — обычная куртка, в вороте которой видна горловина черной водолазки.

— Пустишь умереть? — его твердые губы кривит усмешка.

Черная куртка застегнута доверху, бледное лицо гладко выбрито. С чего бы ему сейчас умирать? На нем нет следов потасовки. И я бросаю с такой же легкой усмешкой: