Елена Звездная - Темная Империя. Книга 1

— У вас ведь не было мужчин, Найри. Не отвечайте, это очевидно — вы слишком раскованы и наивны в некоторых моментах… Например, ложась на постель в присутствии мужчины, который не сводит с вас голодного взгляда.

— Я… — голос звучал испуганно, — я… Да как вы…

— Как я? — аристократ усмехнулся. — Предпочитаете лорда Арельса? Поверьте, Найрина, он не будет с вами столь нежен и терпелив, как я. И любой другой лорд, в сферу интересов которого вы попадете, не сочтет нужным быть нежным с вами. Вы — маг. Мы ненавидим магов. Идемте, — огромная рука обвила мою талию, — обещаю — я лично вымою вас и переодену. Лично, осторожно, принимая во внимание, что это будет ваш первый раз.

Магистр Смерти отложил перо. Смутное странное ощущение накатило внезапно. Какая-то необъяснимая тревога.

— Рэн? — повелитель Арвиэль пристально смотрел на внука.

— Не только он — вся палата лордов Хаоса обратила внимание на внезапно нахмурившегося принца и наследника. Ада.

Даррэн обвел взглядом все три яруса высших демонов, взглянул на ложу вампиров, перевел взгляд на орков, после на представителя клана Пожирателей. Что-то было не так, но не в Хаосе.

— Рэн, — вновь позвал его властитель Миров Хаоса.

Неопределенно махнув рукой, магистр откинулся на спинку высокого черного кресла, прижал кончики пальцев к переносице… Тревога нарастала.

Что-то не так!

Магистр Смерти, игнорируя поднявшийся ропот, причем больше всего возмущен был именно тот дарай, которого вследствие заседания планировалось приговорить к смерти, принялся старательно перебирать варианты — первый, второй, третий круг.

Он словно прокручивал вереницей лица и морды, и но в тоже время отчетливо понимал — случись что-либо, его бы уже призвали. Понимал, и в то же время — тревога скручивала тугим узлом мышцы. Что-то не так.

Совершенно наплевав на присутствующих, Принц Хаоса с силой сжал виски и произнес:

— Риш.

Интуиция не отозвалась, значит с сестрой все хорошо… насколько может быть хорошо у черной ведьмы Благодати, являющейся супругой главы самого опасного клана вампиров Темной Империи.

Значит не то.

И следующим именем, прозвучавшим в темноте дворца властителя Ада, было сказанное с болью:

— Дэя.

Правитель Ада отчетливо заскрежетал зубами, не считая нужным скрыть собственную ярость.

— Одно имя этой человечки, Рэн, приводит меня в бешенство! — ледяным тоном произнес Арвиэль. — Но я был бы жесток, не напомнив тебе, что именно эта человечка является самой охраняемой и защищенной во всей Темной Империи. Поверь, одну из охранок я поставил на нее лично, отчетливо понимая, что если девчонка прогуляется в Бездну, ты в приступе черной депрессии по безвременно ушедшей споишь мне всю столицу!

Лорд Эллохар бросил на деда злой взгляд.

— Так что это не та человечка, о которой стоит тревожиться, — ядовито закончил властитель Хаоса.

И вздрогнул, заметив, как изменился взгляд его наследника. Изменился мгновенно, став осознанным и злым.

— Найри! — хрипло произнес магистр Смерти.

Тугая пружина тревоги развернулась молниеносно, ударив по нервам, вызывая почти физическую боль в окаменевших мышцах, отозвавшись отголоском женского крика.

Вспыхнуло синее пламя.

Несколько секунд в совете высших демонов было тихо настолько, что отчетливо слышалось гудение пламени, беснующегося под потолком, потом властитель Миров Хаоса устало спросил:

— СеХарэль, куда было выжжено пространство?

Крылатый демон поднялся, слегка поклонился и грустно произнес:

— Третье Королевство.

— Мм, — протянул Арвиэль с таким чувством, будто впервые за долгую жизнь испытал невероятную зубную боль, — это ведь не то человеческое государственное образование, что имело нелепость перейти дорогу Тьеру?

— Оно самое, — подтвердил СеХарэль.

— Человечка, — обреченно резюмировал повелитель Ада.

Ярость. Дикая, всепоглощающая, сжигающая иные чувства, эмоции, желания, кроме одного единственного. Убивать! Рвать на части, вдыхать аромат крови и страха, уничтожать и наслаждаться разрушениями — натура высшего демона разбивала оковы, возведенные десятки лет назад. И принц Хаоса ощущал, как воспламеняется кровь, стремительно и мощно, как каменеют когти, способные крошить алмазы. Демон рвался на свободу. Демон требовал крови. Демон жаждал пить смерть. Много смертей!

Принц Хаоса мягко стушил на зеленую траву, привычно гася пламя внутренней ярости ледяным волевым усилием. Погасил. Для начала собственный огонь, после вспыхнувшие вокруг него траву, деревья и даже ручей, живописным рукотворным змеем протекающий по претензионному парку.

В следующее мгновение проверенный десятилетиями самоконтроль едва не рухнул!

Звук пощечины разнесся по парку и словно оглушил меня. В каком-то оцепенении я смотрела на собственную руку, на щеку лорда Экнеса, покрытую жесткой колючей щетиной, расцарапавшей мою ладонь, на каменеющее лицо аристократа.

— Больно? — сухо вопросил мужчина.

— Очень, — я нервно прикоснулась к пораненной коже.

— Могу я узнать, чем оскорбил вас? — учтиво, но холодно поинтересовался лорд Экнес.

За этим холодом мне отчетливо почудилось иное — ярость. Дикая ярость. В ужасе отступила, не отрывая испуганного взгляда от лорда.

— Так что именно показалось вам оскорбительным настолько, что вы снизошли до рукоприкладства, леди? — аристократ шагнул ко мне.

В этот миг он пугал меня гораздо сильнее, чем Джекас двумя днями ранее в грязном доходном доме. Там все казалось каким-то неестественным, нереальным, здесь виделось пугающе отчетливо. Как и сама несправедливость ситуации!

— Во имя богини, лорд Экнес, — прошептала я, — вы же не бандит.

Хлесткий удар оглушил болью! Отбросил на ствол дерева, и, не удержавшись я упала на траву, прижимая ладонь к горящей щеке. Слезы затуманили взгляд, и, пытаясь встать, я все никак не могла рассмотреть лицо лорда, стоящего прямо, гордо расправив плечи.

В следующее мгновение лорд Экнес согнулся! В глубоком, низком поклоне, и его полускрытое упавшими волосами лицо приобрело неестественный землистый оттенок.

Я смахнула слезы, попыталась встать и услышала:

— Во имя Бездны, прелесть моя, мне крайне любопытно, что вы здесь делаете?

И обойдя сидящую на траве меня, господин Эллохар приблизился, присел на корточки, пристально глядя на меня.

От всего случившегося я лишилась дара речи. Я не смогла бы ответить, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Горела щека, вся половина лица словно лишилась чувствительности, в глазах застыли слезы, я дрожала, я…