Ольга Вереск - Сосуд (СИ)

— Ещё какой, ещё какой, — согласился герцог, но в тот миг мне показалось, что он имеет в виду еще что‑то, скрытое от меня. Такой взгляд — будто смотрит вглубь себя, и ему совершенно не нравится то, что он там видит.

Задумавшись над переменами, произошедшими с Рихардом, я чуть не пропустила весьма эффектное появление саламандры. Огненная ящерка вспышкой ознаменовала свой приход в наш мир. Изогнувшись, она приподнялась на задние лапки и, помахивая хвостиком, пробежалась по горящему бревну. Кувыркнувшись через себя, элементаль растворилась во всполохах огня.

— Рик, смотри! Смотри, что вытворяет! Такая забавная, — вскрикнула я, подавшись вперёд, да так, что герцог опрокинулся навзничь.

— Кьяра, что так дёргаться! Если она тебя так радует, я тебе их дюжину призову, будешь их дрессировать! И… как ты меня назвала?!

— К — к-а — а-к?! — опять дернулась я, теперь уже от зловещего шёпота герцога.

— Рик! Как собаку! — злобно прошипев, меня стремительно подмяли под себя, заведя руки за голову.

— Не правда! Тебе послышалось! — пошла в отказ глупая — глупая я.

— Не послышалось! И я открою тебе страшную тайну, — губы мага щекотали мне ухо, — … мне нравится! Так и зови впредь!

Открыв рот от удивления, я не смогла произнести ни слова. И позже не смогла. Потому что меня целовали. Отчаянно, необузданно, пытаясь втянуть в дикую пляску языков.

— Хватит, иначе мы зайдем слишком далеко, — шептал мне в шею герцог Даремский, обладатель нечеловеческой выдержки. Вот у меня такой нет.

— Ну и пусть! — резонно заметила я, окидывая волосы с обнаженных плеч. Плед давно уже валялся где‑то в стороне. А тонкая сорочка весело трещала в камине.

— Что, здесь?! — приподняв бровь, удивился Рик, кивнув на шкуру медведя.

— Ну, да — а-а! — протянула я после секундной паузы.

— Хорошо, пусть, — выдохнули мне в губы прежде, чем их снова захватили в сладкий плен.

Любить — нет, а вот обманывать — да!

Подземелье замка Сумрак

— Встань и выйди на свет! — нечто тёмное и бесформенное копошилось в углу темницы, стремясь стать еще более незаметным, чем оно есть.

— Я сказал, встань! Тьма не спасёт тебя! — зажечь примитивный фаербол для меня не составило труда, в отличие от того, чтобы не отшатнуться от зрелища, представшего предо мною.

— Боги, ты так жалок! В человеческом обличье ты еще более уродлив, чем в зверином, мрар!

— Почему… почему вы меня так называете?! — прокаркал пленник, волоча своё вонючее тело к решётке.

— Потому, что ты и есть мрар! Злобное дикое животное, чьё предназначение в этом мире — убивать! — пояснил я прописные истины… для этого убогого существа, — но ты оказался не способен даже на это!

— Я и не пытался! — тонкий, еще не ломанный мальчишеский голос мог бы обмануть кого угодно, но только не меня. Предо мной убийца — хитрый и кровожадный. Я много повидал таких — вот беззащитных и хрупких детей, в моменты необузданной жажды крови вырезавших целые деревни. Вы спросите, как же они туда попадали?! Да — да, на обозах купцов, пожалевших сиротинушек, с мольбой просящих о помощи на обочинах дорог.

— Правда?! Мне так не показалось! Учитывая тот факт, что ты пил жизнь из Кьяры! — ухмыльнулся я.

— Что с ней?! Она жива?! — с неподдельным беспокойством молодой мрар вцепился в прутья камеры.

— Жива… но не благодаря тебе, а вопреки! А теперь мой глупый гость, посмевший перекинуться в моём доме, ты ответишь на все мои вопросы! — угроза в моём голосе вкупе со светящимся разящим копьём возымела действие. Пленник сжался и отступил вглубь темницы.

— Спрашивайте, мне скрывать нечего!

— Что ж, приступим! Расскажи мне, как ты познакомился с Кьярой!

— Хорошо. Милорд! Как вам будет угодно…

Выслушав довольно краткий, но тем не менее весьма эмоциональный рассказ мрара, я пришел к неутешительным выводам. Во — первых, предо мной действительно неопытный и очень молодой мрар, слишком рано обернувшийся. Чем рисковал своей шкурой. И во — вторых, Кьяра… как — бы это по тактичнее сказать, дура! Смелая, отважная и безумно привлекательная. Но… дура! Так рисковать из‑за яблок?! Да я засыплю её спальню этими плодами снизу до верху!

— Почему ты не помог ей?! Тогда, когда Цирелла захватила её в плен?!

— К моему… стыду, должен сознаться, что я не могу контролировать оборот! И… Цирелла знала обо мне, потому была соответственно подготовлена, — этот детёныш трусливой самки мраров не лгал, судя по его последнему поведению и… стыду, что светится в его глазах.

— Когда был первый оборот?! Говори!

— Девять лун назад!

— Кого ты задрал?! — в ответ короткая пауза, — Ну!

— Свинью… у соседа! Она прорыла выход из свинарника и сбежала на болота, вот я её и того…

— Я еще раз повторяю, для непонятливых. Кого ты задрал?!

Пауза теперь длилась уже дольше.

— Я жду!

— Че… человека! Бродягу или… заплутавшего охотника, чудом оставшегося в живых после Сумрачного леса. Он застрял в болотах…

— А ты ему помог… освободиться, так скажем.

— Я не хотел, — и мальчишка захныкал, размазывая сопли и слёзы вперемешку по своему грязному лицу, — Он был ранен и… долго бы не протянул. А кровь… кровь сочилась из его ран таким потоком. Она казалась мне живительной влагой. Я думал, что только слегка попробую… а она была так вкусна и…

— Избавь меня от этих мерзких подробностей! — раздраженно оборвал его я, — Сколько тебе было, когда ты прибыл в эти места?!

— Четыре, милорд!

— Сколько тебе сейчас… человеческих лет?!

— Девять милорд, но я всегда был… маленьким и хилым, потому мне давали меньше…

— Чем ты удачно и пользовался…

— Когда был последний оборот?!

— Позавчера… со мной что‑то произошло. Мой мышцы окрепли, и я… стал выше. Но и жажда усилилась.

— Всё легко объяснимо, для посвященных. Вчера мрары напали на Приграничье. Наступила Эра Кровавой Луны. Но об этом позже…

— Вы расскажите мне, кто я?!

— Конечно. Но сначала ты удовлетворишь моё любопытство.

— Да, милорд…

— Кто твой… хозяин?!

— Я не могу… сказать!

— А я не могу оставить тебя в живых и предоставить тебе защиту и стол под кровом моего замка! Ты понимаешь, о чём я?!

— Да…

— Ты необученный, неопытный мрар! Сколько ты проживёшь, если в деревни узнают кто ты?!

— Недолго…

— Так кто?! Не бойся, здесь тебя услышу только я!

— Он назвал себя… я думаю, что он сказал…

— Не тяни!

— Хорошо… Бог Смерти, Сардос, принёс меня сюда! Он мой хозяин!

Я долго не мог осознать то, что мною было услышано. И, тем не менее, мне пришлось смириться:

— С этого дня я твой хозяин! И ты служишь мне!

Рихард. Личные покои. Час волка.