Молли Харпер - У хороших девочек нет клыков (ЛП)

- Это была не могила, – фыркнула я. – А роскошная кровать с балдахином.

Когда мы были детьми, мама часто спрашивала: «А если бы Зеб решил сигануть с крыши, ты бы тоже прыгнула?» Как оказалось, ответом было - «да».

Прежде, чем вы начнете осуждать меня, хочу заметить, что на то имелись свои причины, включающие желание доставить радость единственному живому человеку, знающему о моем новом после-смертном образе жизни. Да и самой мне хотелось увидеть, на что я способна. Несмотря на широко бытующее мнение, что все высокие люди отлично играют в баскетбол, волейбол, и другие, связанные с сетью, спортивные состязания, я никогда не отличалась особой ловкостью. (См. предыдущий эпизод, где я свалилась лицом в канаву). Так что, исследование моей новоприобретенной способности одним махом перепрыгивать через ограды коровьих пастбищ выглядело довольно заманчивым. Но я продолжала изображать нежелание вплоть до того момента, как сиганула со второго этажа своего дома. Ничего не произошло. Ну, хорошо, я заработала зверскую головную боль. Но и только.

Предыдущие поколения, которым принадлежали «Речные Дубы», отказывались продавать ныне неиспользуемые земельные угодья, раскинувшиеся вокруг дома; таким образом, мой ближайший сосед находился примерно в пяти милях дальше по дороге и вряд ли услышал бы какие-то подозрительные шумы. Это оказалось очень кстати, потому что Зеб заблажил как девица, когда я пропахала лужайку головой.

Насколько бы претенциозным ни казалось жить в доме, имеющим имя собственное, «Речные Дубы» - просто старинное семейное гнездо. В два этажа высотой, построенное в полуколониальном стиле из серого плитняка[12]. Он скорее похож на английский загородный домик, чем на «Тару»[13], хотя традиционная для Юга круговая терраса была пристроена в начале 19-го века. В доме есть библиотека, обеденный зал для торжественных приемов, кабинет для деловых встреч, гостиная комната, кладовая, достаточно большая, чтобы хранить зимние запасы для семьи из десяти человек, и солярий, как теперь модно называть застекленную террасу. Мы, южане, просто обожаем свои террасы.

Джетти унаследовала дом где-то в конце 1960-ых от своего отца, Гарольда Ирли, о котором заботилась в старости. Это оказалось очень некстати для бабушки Рути, которая уже заколотила свой дом после пышных дедушкиных похорон в ожидании грядущего переезда.

Помимо генеральной уборки с целью избавления от запаха затхлости, Джетти провела массовые электрификационные и сантехнические усовершенствования дома. В то время как Гарольд предпочитал мягкий свет керосиновой лампы, тетя Джетти была сторонницей автоматической посудомоечной машины и долгих посиделок в горячей ванне. Кроме того, она перекрасила и вновь отполировала почти каждую поверхность в доме, так что теперь он стал похожим на жилой. Но настоящее наследие располагалось у нее в саду. Джетти усеивала клумбы, словно бы случайными брызгами анютиных глазок, запашистых роз, сочных и дерзких подсолнухов, в зависимости от того, чему удалось поразить ее воображение. Если достаточно долго всматриваться во все это разноцветье, то можно было бы почти уловить в нем какой-то смысл. Но как только до вас начнет доходить общая картинка, она тут же перестает укладываться в голове. А поскольку многие из растений были весьма неприхотливы в уходе, то даже мои выдающиеся способности в загубливании растительности не прикончили их. Пока что.

В то время как Хаф-Мун Холлоуское Историческое Общество вознамерилось простить тетю Джетти за новый водопровод и свежую краску, она шокировала большую его часть, вычеркнув «Речные Дубы» из весенней городской экскурсии по домам времен Гражданской войны. Традиционная экскурсия ежегодно проводилась по пяти известным истинно-довоенным домам Холлоу маленькими пожилыми леди, разряженными в кринолиновые платья, для скучающих учеников средней школы и слишком увлеченных Гражданской войной фанатиков.

Историческое общество - не столько клуб, сколько переходящая по наследству социальная мафия. В этом обществе лишь пятьдесят активных мест, передающихся от матерей к дочерям среди старейших семей Хаф-Мун Холлоу. Когда в 1965 году умерла моя прабабушка, Лили Перл, семейную нишу Ирли предстояло занять либо Джетти, либо моей бабушке. Есть какие-нибудь догадки, кто заглотил приманку? Бабушка Рути стояла первой в очереди на раздачу кринолиновых юбок, но не имела никаких реальных прав на дом. Как только «Речные Дубы» были оформлены на имя Джетти, она велела этим «затянутым в корсет идиоткам» катиться со своей экскурсией ко всем чертям.

Если судить по реакции общественности, то можно было подумать, что Джетти объявила кошек новым мясным деликатесом. Ее ржавый сельский почтовый ящик утопал в гневных письмах. Передовые статьи в «Хаф-Мун Геральд» призывали Джетти пересмотреть решение. Ее купоны отказались принимать в «Пигли-Вигли»[14]. И это стало последним гвоздем в крышку гроба их отношений с бабушкой Рути и главной причиной того, почему Джетти оставила землю, дом, и все его содержимое мне, когда умерла.

Как бы ни были расстроены некоторые члены моей семьи, но владение «Речными Дубами» позволило мне переехать из «Квартиры С Панорамой На Сад», где не было ни сада, ни панорамы. Зато и то и другое имелось в «Речных Дубах». Вообще-то, именно розарий Джетти смягчил мое падение со второго этажа, случившееся в ходе наших «Что Может Убить Джейн?» экспериментов. С высоты приобретенного опыта, хочу заметить, что прыжок с крыши следует планировать более тщательно. Вид моей головы, свернутой под углом 157-и градусов, судя по всему, сильно огорчил Зеба.

- Аааххх, прекрати эти истошные вопли, - простонала я, когда Зеб кинулся ко мне. Я осторожно села, ожидая пока исчезнут глубокие раны и ушибы на лбу. Повернула свою шею обратно и вправила на место позвоночник. Пока что это был самый немногословный эксперимент. Мы уже бросали включенный тостер в ванну со мной. Было щекотно. Зеб сбивал меня машиной. Я оставила двухфутовую вмятину на его радиаторной решетке. Зеб хотел, чтобы я съела «Поп Рокс»[15] и запила их кока-колой. Но, учитывая эпизод с пирогом в горшочке, я предпочла отказаться, и он предложил прыжок с крыши.

Фитц решил, что валяющаяся на траве и стонущая хозяйка - часть забавной игры и подскочил, чтобы облизать мое быстро заживающее лицо. Зеб оттолкнул слюнявую собачью морду и потряс меня.

- Ты в порядке? Сколько пальцев?

- Слишком много, – скосила я глаза.

- Какой сегодня день?

- Не имею представления, - ответила я. – Что нахожу и грустным и освобождающим одновременно.

- Как называется точка над «и»?

- Диакритический знак[16], - сказала я.

- Офигеть, откуда ты знаешь?