Дж. Уорд - Одержимость (ЛП)

Проклятье.

Она взяла себе последний тост, но откусила всего раз, прежде чем отложить его в сторону.

– Думаю, я борюсь частично из-за этого. Это все, что у меня есть, этот… опыт… разделенный с другими страдающими. Я закрываю глаза, и именно это я вижу, слышу и чувствую этот запах… вонь и непереносимая агония, мимо проходят годы. – Когда голос надломился, она провела пальцем под глазом, словно вытирала слезу.– Это съедает меня… и я думала, что визит к родителям приведет меня в чувство, но он лишь напомнил обо всем, чем я более не являюсь. Мне нужно что-то твердое, на что я могу опереться, но ничего нет, не так ли.

Практически то же самое, что она сказал ему вчера в темноте.

Джим решил последовать ее примеру и уставился в свой кофе.

– Уверена, что хочешь знать? – Когда она замерла, он снова посмотрел на нее. – Прежде чем ответишь, хорошо об этом подумай. От определенных знаний избавиться невозможно. – Вдруг он вспомнил обо всех людях, которых убил, некоторых очень ярко. –Как только ты обо всем узнаешь, эта информация станет татуировкой на твоем мозге. Это навсегда, и обратного пути не будет.

– Расскажи мне, – прошептала она, не колеблясь. – Даже если это ужасно… я должна знать. Я все еще пленница, хоть и нахожусь здесь… я все еще заточена, но в этот раз в ловушке неведения. Нет никакой связи, структуры, ничего кроме вопросов, на которые никто не отвечает. Мой разум… съедает сам себя.

Черт, она слишком молода, чтобы так себя чувствовать. И он точно знал о ее чувствах: он сотни раз бывал на ее месте, и это было не только сложно, это ожесточило его. Заковало эмоции в бетон.

Он не желал ей той же участи.

– Не против, если я закурю?

– Совсем нет. Рак я заработать не могу, а запах мне даже нравится.

Он отклонился в сторону и вытащил из заднего кармана зажигалку. Через секунду между его губами был зажат горящий кончик, и он делал затяжку.

На выдохе он заметил, что его руки успокоились. Забавно, он был не в курсе, что они тряслись.

– Я не знаю всего. – Он потянулся к конторке позади, подтягивая пепельницу и ставя ее около своей пустой тарелки. – Тебе стоит иметь это в виду. Я еще столько дерьма не знаю.

Что послужило напоминанием, будто оно ему нужно, что у него не было много свободного времени. И все же, он чувствовал необходимость просветить ее настолько, насколько мог. Будет честно… а справедливость в последнее время обходила ее стороной.

Войне придется подождать еще немного.

– Так расскажи мне, – произнесла она, сильнее обнимая себя.

Джим открыл рот, подыскивая слова… и терпя неудачу. Хотя существовал другой способ. Более опасный, но он скорее предоставит ей искомое, чем любой разговор, который мог бы между ними состояться.

Джим резко встал на ноги.

– Мне нужно переговорить с напарником. Сейчас вернусь.

Он вышел из кухни и поднялся по лестнице.

– Эй, Эдриан.

Ответ с другой стороны напоминал что-то вроде:

– Что это, по-твоему, фильм «Рокки»?

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Я ухожу.

– Да ты шутишь. – Ему ли не знать Эдриана, чтобы принять его отлучку за простой жест вежливости. – И куда ты намылился?

Дверь открылась. Эдриан был полностью одет, его волосы – мокрыми.

– Мне пора.

Джим с силой схватил парня за руку.

– Куда.

Эд прищурился.

– Пока ты сидишь внизу со своей девушкой? Волнуешься о ней? Я позабочусь о деле. И это все, что тебе нужно знать… если только ты не планируешь вернуться в игру?

– Да брось, это же чушь.

– Да что ты. Серьезно. – Эдриан вырвался и захромал в направлении своей комнаты. – Думаю, нет.

– Так в чем дело? – потребовал Джим, следуя за парнем в его укромное место. – Что происходит?

Эдриан просто покачал головой, подходя к своему комоду и надел кобуру.

– Ты готов разыгрывать мяч? Потому что, повторюсь, в ином случае нет смысла сотрясать воздух, не так ли.

Выругавшись, Джим подумал о Сисси, сидящей на кухне, она считала его своим компасом в чертовом запутанном мире. У нее больше никого не было.

– Слушай, мне нужно лишь, чтобы она адаптировалась. Она пережила настоящий шок, понимаешь…

Эдриан развернулся, сунув под руку сороковку.

– Катись к черту, Джим. Я потерял лучшего друга и много чего другого серьезного. Навеки. Поэтому, в первую очередь, не смей говорить мне, какой шок она пережила, а во-вторых? Прости, если я не очень впечатлен твоей нежной стороной. Хочешь мастурбировать, смотря канал «Холлмарк»… на здоровье. Но после не спрашивай меня о том, куда я иду или что делаю, дабы держать все под контролем… и не веди себя так, будто я обязан поделиться новостями с поля. Этого не случится.

Джим провел рукой по волосам.

– Один день, Эдриан. Дай мне один день.

– Для чего? Чтобы вы могли устроить себе маникюр-педикюр и отправиться за покупками? Пошел ты…

– Мне нужен всего один день, и затем я вернусь. Обещаю.

Второй ангел выругался себе под нос, взял в руки хрустальный кинжал и заткнул его сзади за пояс.

– Даю слово, – резко сказал Джим. – Я буду на сто процентов в игре. Мне лишь нужно, чтобы ты пока кое-что для меня сделал…

–Иииииии сукин сын еще чего-то хочет. Идеально…

–Эдриан. Пожалуйста.

Эд осмотрелся, будто надеялся где-нибудь найти кусочек здравого смысла.

– Что ты от меня хочешь? – наконец, пробормотал он.

Когда Джим закончил излагать просьбу, Эдриан просто уставился на него.

После долгого, напряженного момента, ангел сказал:

– Ты мне должен. Ясно? Я сделаю это для тебя, ты будешь мне должен.

– Клянусь честью, – ответил Джим, протянув ладонь.

Вернуться на парковку было сложнее, чем она думала.

Кейт заехала в здание и достала свой розовый билет, ворота поднялись и… все. Нога отказывалась сниматься с тормоза, и ее «Лексус» остался на месте, будто тоже боялся того, что было у нее на уме.

Воспоминания были достаточно яркими, чтобы она отпустила руль и схватилась за бедра, тело готовилось к худшему, хотя двери были закрыты, а снаружи – день, и невозможно, чтобы тот некто или нечто все еще было здесь…

Бииип!

Взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Позади, сидящая в минивене женщина выглядела такой же измотанной, как и любой, у кого в машине полно детей, слишком много дел и никакой уединенности в ванной.

Кейт надавила на газ и начала подъем, всячески пытаясь вселить в себя уверенность. Но по мере приближения к последнему этажу, ее тело переполнялось отрицанием. Что было довольно глупо. Ведь за окном сиял солнечный свет, повсюду сновали люди, садились и выходили из машин. Ни изоляции, ни темноты.

– Нет. Не смогу.

Повернув руль, она поехала назад, следуя стрелкам, ведущим к выходу, которые в итоге приведут ее вниз, а не наверх.