Дж. Уорд - Одержимость (ЛП)

– Я просто пытаюсь пробиться, как и все остальные.

Мужчина кивнул. – Если решите выехать из города или за пределы штата, позвоните мне, ладно?

Джи-Би намеренно нахмурил брови. – Я вроде как подозреваемый?

– Рассматривайте это за банальную вежливость, хорошо?

На этих словах Джи-Би оставили одного в пустой комнатушке. Когда сердце пустилось вскачь, первым инстинктом было желание соскочить со стула и пройтись, но ему ли не знать. По углам натыканы камеры.

Камеры, которые ловят каждое движение…

– Ну… это ж надо так, – прошептал он под нос, его охватил некий трепет.

Он увернется от этого, в конечном итоге. Несмотря на камеры на лестнице, о которых он не знал… и которые должны представлять столько же проблем, как и та брюнетка.

Однако же судьба благоволила ему. Когда он был в той служебной комнате, до того, как его обнаружила брюнетка? Он помнил мигание ламп… мог поспорить, наверняка, пробел в информации вызван скачком напряжения. Потому что этот детектив с проницательным взглядом зацепился бы за запись его и Дженнифер, спускавшимися вместе в подвал.

Именно это они сделали перед тем, как он убил ее.

Да, никакой «вежливости» касательно выезда из города, будь у копов такие доказательства… он уже сидел бы в тюрьме.

Что-то точно случилось с камерой на лестничной площадке.

И слава Господу.

Он, без сомнений, был его спасителем во всем этом, подумал Джи-Би с улыбкой.

Так много людей, подумала Кейт, окинув взглядом притвор [160]Собора Святого Патрика.

Последние два часа прошли на периферии, в наблюдении за бесконечным потоком скорбящих. К счастью, она нечасто бывала на подобных службах… но прекрасно знала смену в демографии: чем моложе человек лежал в гробу, тем шире толпа, более разноликая. Когда старики покидали этот свет, обычно приходили только старые друзья да немного молодых, с кем они состояли в близких родственных отношениях.

Но не в случае с Сисси Бартен.

Здесь были люди всех возрастов… дети, подростки, полно студентов, некоторых Кейт узнавала и обнимала. Были молодые семьи и люди средних лет, также старшее поколение.

Большинство из них останавливались посмотреть на рисунки и картины Сисси, словно использовали творчество в качестве проводника к ней.

Гроб будет закрыт, так, по крайней мере, сказали Кейт… и это хорошо. Было очень сложно, не видя Сисси… и может, от этого Кейт хотелось рыдать… но она прочитала в «ККЖ» об убийстве. Изуверское. Очень.

– Большое спасибо.

Подпрыгнув, Кейт обернулась. Возле нее стояла мама Сисси, казалось, женщине было сто лет.

– За что… о, за то, что принесла ее работы? – Кейт покачала головой. – Это честь для меня.

– Вы будете на погребении? В «Сосновой роще»?

– Конечно. Разумеется.

– Мой муж хотел бы оставить все здесь, а потом забрать, когда мы закончим на кладбище, если Вы не против? Мы отвезем картины домой.

– У меня есть портфолио, которые Вы можете забрать себе… они помогут сохранить работы.

– Спасибо. – Женщина взяла руку Кейт, сжала ее. – Вы были ее любимым преподавателем. Она постоянно говорила о Вас.

Глаза Кейт наполнились слезами.

– Я благодарна Вам за Ваши слова… она была невероятно талантливой девочкой, прекрасной в общении. Мне просто… очень жаль.

– Я тоже.

Они обнялись, держа друг друга в объятиях мгновение, которое, казалось, длилось вечность. А потом кто-то подошел поговорить с Миссис Бартен, и Кейт отошла в сторону, чтобы промокнуть глаза.

Сложно. Это было невыносимо сложно.

Отойдя в сторону, она посмотрела сквозь старую стеклянную раму в помещение церкви. Скамейки вдоль длинного нефа, которые вчера она видела пустыми, были забиты людьми, головы поворачивались из стороны в сторону, пришедшие разговаривали друг с другом. Даже находясь на улице, Кейт слышала разговоры, покашливания время от времени, ерзание несметного числа ног, треск старой древесины занимаемых мест.

Посмотрев на широкий боковой придел, она снова нашла взглядом алтарь, и, сосредоточившись на фигуре Иисуса на кресте и потрясающих витражных стеклах, подумала о своих родителях.

Истинные верующие. Они посвятили себя религии всем сердцем, душой и разумом, их вера превратила сложное сочетание мифологии и библейской истории в живое предписание для всего, что они делали.

Она осуждала их за это, но никогда не заглядывала дальше себя… или их чувств. Но стоя перед церковью, смотря на омраченные горем лица, она впервые в жизни задумалась, может, стремление ее родителей нести успокоение и наставление людям подобным образом – благое дело...

Уберите «может». На самом деле, они неустанно повторяли ей, что просто хотят помочь… вот, что двигало ими.

Кейт не слушала. Ей было слишком больно, чтобы взглянуть на все с их точки зрения. Но сейчас… Если бы ей представилась возможность сделать что-нибудь с этим горестным событием, если бы она могла сказать что-нибудь или чем-нибудь помочь… она бы сделала это…

– Кейт?

Кейт дернулась, услышав свое имя…

– Джи-Би?

– Привет. Вот так сюрприз.

Когда он наклонился, желая обнять, она обхватила его руками.

– Что ты здесь делаешь? – Она что, ведет себя как привратник? – В смысле, я не ожидала встретить тебя здесь. Ты знал Сисси?

Он отстранился и покачал головой. – Семья попросила меня спеть.

– О, это мило с твоей стороны.

Он, повторяя ее действие, отклонился на бок и рассмотрел толпу по ту сторону стекла. – Много народу.

– Я думала о том же.

Ее глаза быстро прошлись по нему. Длинные волосы были убраны назад и перевязаны на затылке, черный костюм и галстук, белая рубашка. Обувь начищена, и от него пахло свежестью, словно он только вышел из душа.

Он выглядел хорошо, как и всегда.

Его голубые глаза снова обратился к ней. – Я получил вчера твое сообщение.

– О, слушай, насчет случившегося в театре, я понимаю, как все усложнилось.

– Они даже вызвали меня в участок на допрос. – Когда она округлила глаза, Джи-Би покачал головой. – Они со всеми так. Это сумасшествие… но ты же понимаешь, кто-то умер, и они должны найти убийцу.

Очередные похороны, подумала Кейт. Для еще одной семьи, ячейки общества.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, в норме. Просто выдался тяжелый день.

– Даже представить не могу. Слушай, я не читала газет и не выходила он-лайн после того, как это произошло… кто она?

– Просто женщина. – Он поморщился. – В смысле…

– Я поняла тебя. И, милостивый Боже, если я могу чем-нибудь помочь, дай мне знать.

Он улыбнулся ей. – Ты лучшая… и я запомню твои слова.

Мгновенно она ощутила вину. Но, да ладно, сейчас не время говорить ему, что у них статус «только друзья». Или думать о чем-то кроме Сисси и ее семьи.