Юлия Стрельникова - Сказки должны кончаться свадьбой

Я видела, как на лицах девушек сменялись чувства: большинство спокойно восприняли новость о том, что женами им предстоит стать на неделю раньше, их больше волновала война, хотя многие, кажется, не до конца осознали эту весть. А вот право самостоятельно решать вызвало откровенную растерянность, с момента, как каждая из них вытянула жребий, все вокруг твердили упорно, что судьба их предрешена. А теперь им позволяли сделать выбор и принять его последствия. Я же порадовалась тому, что у Мел будет время, достаточно времени чтобы отойти от потери и вновь открыть свое сердце, и даже начала испытывать благодарность к Лорду за то, что он не стал при всех раскрывать роль ее жениха во всей этой истории.

Первой приняла решение Аллия: она вдруг отделилась ото всех полошла к Лорду и склонилась в глубоком поклоне, сложив руки на груди, как кланяются своему правителю или господину:

— Я хочу принять этот народ своим народом, разделив с ним и горе и радость, трудности и достижения, в жизни и смерти. Я сделала свой выбор.

Лорд улыбнулся ей:

— Вы смелы, леди Аллия, и я благодарен вам за ваш выбор, и благословлю ваш брак. Свадебный обряд состоится вечером.

Еще несколько девушек приняли подобное решение. В конце концов, только четверо, не считая меня, решились остаться гостьями. Они остались на месте, и с них как с гостий, никто не требовал присяги. То, что Мелинда останется я ожидала, как, впрочем, не удивили меня еще две, одна из которых была еще очень юна, а вторая, слишком пуглива. Но почему решила остаться Бекка я не знала. Мне казалось, что такая девушка как она, наоборот, быстрее прочих решится на замужество. В любом случае, то что мне придется видеть ее еще в течение долгого времени, мне бы не хотелось.

Я тоже не приносила присяги. Во-первых, потому что имела обязательства перед Мел, во-вторых, и так была связана Клятвой. А превращать столь искренний обряд в пустые слова мне не хотелось. Хотя для себя уже решила, что и кровь моя, и жизнь принадлежат этой земле.

Лорд покинул зал, и все поспешили разойтись. Присяга присягой, но военное положение требовало от каждого множества усилий. К Мелинде подошел Крел, и с поклоном предложил ей руку. Я проводила их взглядом и отстала. Надеюсь, он будет достаточно тактичен. Рядом со мной возник Коррейн. В последнее время мы мало виделись, и признаться, мне не хватало его беззаботности.

— Вы останетесь в замке, леди Ирга?

— Вероятно. Я привязана словом к Мелинде. Но думаю, что она останется здесь, по крайне мере до конца войны.

Мы еще немного постояли рядом, скорее думая, чем говоря друг с другом. Коррейн несколько раз собирался с духом, как будто решаясь на что-то, но потом вновь переводил разговор, или правильнее сказать, почти молчание на безопасные темы. Я понимала, что он хочет спросить что-то про Мел, но не знала что ответить и потому даже радовалась его нерешительности.

Мы так и разошлись, не сказав друг другу того важного, что мог ли бы сказать. В последний момент я, повинуясь какому-то внутреннему наитию, закрыла глаза, и сжала кулаки, как в детстве, загадывая, чтобы судьба хранила этого мальчика от подлости и предательства. Я не могла защитить его от смерти или продлить жизнь, лишь надеяться, что где-то далеко, те, кто следят за справедливостью, услышат мою мольбу.

Похоже, что в ближайшее время будет множество незавершенных разговоров, не сделанных признаний и большее, чем раньше количество печалей ляжет новым грузом на людские сердца.

Мелинда на этот раз не встречала меня уже становящейся привычной истерикой. Наоборот, она была спокойна и безучастна, как ледяное изваяние.

— Они чудовища.

— Кто? — спросила я, стараясь не выдать ни жестом, что меня бросает от ее тона в дрожь.

— Все. На этой земле могут выжить только чудовища.

Я не стала говорить, что Мойран тоже принадлежал этой земле. И если уж на то пошло, он был тоже чудовищем, предателем. Хорошо, что у него хватило совести, хотя бы умереть с честью, но так ведь могло и не быть. Думаю, многие не смогут простить его и тех смертей, к которым привели его поступки.

— Мелинда, — присела я рядом с ней. — Никто из живущих здесь не виноват в смерти Мойрана. Идет война. Многие погибают. Прими это. Оплачь, как следует, а потом живи дальше.

Я дотронулась до ее плеча, желая утешить. Но она сбросила мою руку и, кажется, даже не услышала моих слов, как заведенная твердя свое:

— Нет. Нет. Нет. Они чудовища, они убили его. Здесь все должны умереть.

— Успокойся, Мелинда, — увещевала я, заранее зная бесполезность таких уговоров.

Казалось, мы с ней говорили на двух разных языках. И когда вдруг сестра заявила, что устала и хочет остаться одна, не стала с ней спорить, так как от моего терпения давно оставались жалкие клочья. Ушла. И большую часть дня провела у Айнарры, стараясь за работой выгнать из себя все посторонние мысли. Работы было много и обещало стать еще больше. Ленда трудящаяся бок о бок со мной сегодня была особенно разговорчива. Правда, все темы ее разговоров сводились, в конце концов, к Лорду Гварину. С тех пор как я разгадала ее маленькую загадку, она не стеснялась говорить мне о том, что он сказал, сделал или как посмотрел, с некоторым превосходством, и чуть заметной жалостью, как будто говоря, что я ей не соперница. Допустить мысль о том, что я бы не стремилась к этому, даже имей я другую внешность, она не могла.

А вечером были свадьбы такие тихие и спокойные, красивые в своей простоте, как и все в этой суровой земле. Никаких долгих речей и высокопарных клятв.

«Я твой, ты — моя», произносил мужчина, «ты — мой, я — твоя», — эхом отзывалась девушка. Лорд спрашивал, есть ли кто-то возражающий против брака и готовый доказать это, после чего соединял руки пары и объявлял обряд совершенным. Новоявленные молодожены кланялись и отходили, уступая место следующим. Это было правильно. Честно, что ли. И мне, наконец, открылась еще одна тайна, почему Серые так серьезно относятся к невинности девушек. Оказалось, что как только любая девушка из рода Непобедимых по доброй воле делит постель с мужчиной, мужчина этот считается ее мужем. Таков закон. Серые не были ханжами, они просто не хотели брать тех женщин, которые в их понимании были уже замужними.

Последний праздничный ужин в замке и танцы, почти такие же, как раньше, только немного более суровые и грустные. Как заканчивающийся праздник. Завтра для всех начнутся тяжелые военные дни, постоянное напряжение и труд, а сегодня все с жадностью впитывали эту радость, которую можно будет бережно хранить в лучших воспоминаниях.

Возвращаясь к себе, я старалась идти как можно медленнее, чтобы растянуть это чудесное ощущение, когда радость уже состоялась, но еще не успела стать воспоминанием.