Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти

— Вот это да! — протянул Косарь. — И это за несколько корзин?

— Это ещё не всё, — улыбнулась я, чем окончательно добила несчастного. — Нужно показать вещи старосте. Если ему понравится такой обмен, сможем продавать всю пойманную рыбу туда, — я кивнула в сторону домика. — Но мне понадобится твоя помощь.

Смелый Косарь попятился.

— Косарь? — тихо спросила я. — Ты ведь не боишься?

Парень заметно напрягся, побагровел, на щеках заходили желваки.

— Не боюсь, — выпалил он, даже шаг вперёд сделал. — Но нам нельзя заходить в дом. Там смерть.

Кажется, это я уже слышала. На секунду меня охватило сомнение: что если правда? Что если переход в другой мир кого-то из местных невозможен? Вдруг портал испепелит улыбчивого Косаря? Нет, не может такого быть. Если я смогла, значит и он сможет.

В дом парень зашел дрожа. Но небеса не разверзлись, молнии не полыхнули, даже земля не провалилась. На всякий случай, я прикрыла входную дверь, взяла его за руку и повела ко второй дверце.

— Ты только не волнуйся. Ничего страшного там нет. И ещё… не удивляйся.

Косарь шумно сглотнул, сжал мою руку так, что косточки захрустели. Порог моей квартиры переступал с закрытыми глазами, дышал, как перепуганный заяц — часто и мелко.

— Всё хорошо, — ласково сказала я. — Всё получилось.

Он приоткрыл один глаз, вздрогнул. Следующие пятнадцать минут мы медленно ходили по квартире, трогали вещи и приходили к выводу, что бояться действительно нечего. Холодильник не кусается, унитаз не плюётся ядом, шкаф не спешит прожевать и выплюнуть.

— Ну как?

— Не знаю, — растерянно отозвался парень, пожал плечами. — Тут очень красиво.

— Ладно, бороться с шоком цивилизации будем постепенно. А сейчас запомни главное: ничего не бойся и никому не рассказывай как выглядит это место.

— Понял, — бухнул Косарь и, кажется, немного расслабился.

А когда мне удалось договориться о временной аренде подвала, который располагался прямо под моей квартирой, расслабиться смогла и я. Всё та же Мария Петровна, выполнявшая функцию старшей по подъезду, попросила совсем немного денег, допытываться зачем мне это нужно не стала. Единственной её просьбой было — не водить в подвал рок-группы и сатанистов. Вручая ключ от навесного замка, Мария Петровна светилась, как стоваттная лампочка. Может зря я о ней плохо думала? Может старушка и впрямь добрая? В конце концов, с моей прабабушкой она дружила…

Вход в это помещение располагался напротив подъездной двери. Три ступеньки вниз и вуаля: довольно просторная и чистая комната, отгороженная от остального подвала прочной бетонной стеной. Говорили, это помещение организовал один из прежних управдомов, в советское время здесь проводили какие-то собрания и голосования. Иногда, жить в старом доме очень выгодно.

Старосте Вешенки мой план тоже понравился. Он с детским трепетом рассматривал лопаты и тяпки, а я озадачила его списком необходимых деревне вещей. Если фантазии деревенских не хватит — воспользуюсь советами интернета.

Следующую сделку с Ахмедом назначили на эту ночь, заготовили в три раза больше ящиков с рыбой, которую не просто перегрузили, но и рассортировали. Отдельно упаковали партию всевозможных морских гадов. Косарь готовился выполнять роль грузчика и моей охраны, заранее потел и нервно смеялся.

Но на этом хорошее закончилось…

— Очнулся болезный! — воскликнула старостиха, едва я, вооруженная шприцами и ампулами, переступила порог её дома.

Завидев меня, моряк насторожился, как загнанный в клетку хищник. Чёрные глаза объятые нездоровым блеском впились в моё лицо, брови съехались к переносице, и без того узкие губы сжались в тонкую линию.

— Что с ним? — спросила я шепотом.

— Не знаю, — так же тихо ответила старостиха, тоже напряглась.

Оставлять меня наедине с пациентом женщина категорически не хотела, а я прикидывала: если местное население уже познакомилось с прелестями лопаты, может стоит и тайну антибиотиков открыть? Нет, слишком много информации взорвёт неразвитый мозг. И как не брыкалась старостиха, ей всё-таки пришлось выйти. Напоследок женщина шепнула:

— Кричи, если что.

Спасибо. Подобные инструкции всегда воодушевляют.

Приблизиться к моряку я не решилась, присела на скамейку, приставленную к противоположной стене, спросила:

— Вы меня боитесь? Почему?

При попытке рассмеяться больной зашелся диким, выворачивающим кашлем, из хищных глаз покатились бессильные слёзы.

— Значит, не боитесь? Что тогда?

— Ты кто? — прохрипел моряк.

— Настя, — просто ответила я.

Ноздри моряка раздулись, плечи заметно напряглись.

— Почему вы так на меня смотрите? — не выдержала я. После того, как ворочала этого кабана, ставила ему уколы и унижалась ради него перед аптекаршей, поведение болезного выглядело махровой неблагодарностью.

— Ты девица? — в лоб спросил он.

Ну… как тебе сказать… Если смотреть с позиций вашего мира — нет, если с позиций моего… Чёрт, кого я обманываю?! Нет и нет. А вслух ответила:

— Да, конечно.

Лицо моряка расслабилось, на губах заиграла странная усмешка.

— Ну, в таком случае, можешь приблизиться, — нахально протянул он.

Я вскочила, кулаки непроизвольно сжались и начали чесаться. Что он себе позволяет? Да как смеет? Какой-то матрос будет рассказывать мне как себя вести?

— Я здесь для того, чтобы вас вылечить, — холодно отчеканила я. — Сейчас вам стало лучше, но если не завершить лечение, болезнь снова возьмёт верх и вы, скорей всего, умрёте. Хотите умереть?

Усмешка черноволосого моряка стала шире, гаже. В голосе зазвучала надменность:

— Да ладно тебе, не кипятись. Как лечить будешь?

— На живот перевернитесь, — проскрежетала я. — Пожалуйста.

— Зачем? — снова насторожился он.

После долгой игры в гляделки и нового приступа кашля, пациент сдался.

Я никогда не готовила шприцы с такой скоростью, и даже не подозревала, что слова «будет чуточку больно» могут принести столько удовольствия. Когда отбросила одеяло, моряк вздрогнул и напрягся так, что даже на ушах мышцы вздулись.

— Расслабьтесь, — скомандовала я, живо представляя как ломаю иголку об этот камень. Кстати, когда моряк был в отключке, его зад не казался таким идеальным, как теперь. — Ягодицы расслабьте, — уточнила я. А когда он попытался обернуться, рявкнула: — Расслабьтесь же наконец!

И со всей злости врезала по идеальной попе черноглазого.

Замер. Через несколько секунд и впрямь расслабился, но игла всё равно входила трудно. Мозоль там что ли? Второй укол прошел ещё труднее, моряк даже вскрикнул.

— Как вас зовут? — спросила я. Хотя зачем? Мне ведь совсем неинтересно!

— Рогор, — сказал, как каркнул.