Ксения Лестова - От судьбы не убежишь (СИ)

— А ты плебейка, — она изогнула идеальную бровь.

— Ох, простите великодушно, что не падаю ниц! — какая же я наглая сегодня. Видимо за последние несколько дней моя нервная система знатно пошатнулась.

— Кайр! — рявкнула она. — Дай документы, — протянула руку в направлении одного из амбалов.

— Удина, — подал голос Демон, — ничего не выйдет. Их невозможно развести.

— ЧТО?! — взревела женщина.

А голос у нее такой противный стал. Бр.

— Сущность приложила к этому руку, — стал объяснять «моська». — На ее запястье татуировка Тейра, их невозможно развести.

— Невероятно…

Татуировка Тейра? Почему я была не в курсе? Ах да. Это же якобы еще одна легенда. О великой и могучей любви. Которая прошла и огонь, и воду, и парочку медных труб. В итоге богиня Тейра обвенчала влюбленных и связала их, нерушимыми ничем, узами.

— Тогда… Кайр, Верс… Убить ее!

Амбалы достали бластеры и прицелились в меня. Мама дорогая! Меня сейчас убивать будут. Я попятилась назад и, наткнувшись ногами о кровать, плюхнулась на нее. Как раз во время, над моей головой пролетели два луча.

— Да убейте же ее! — взвизгнула от нетерпения моя свекровь.

Я сползла с кровати на пол и спряталась за Демона. А что? Он тут теперь кажется самым безобидным. Видимо, тому надоело стоять и ничего не делать, и он резко сдернул меня с пола за шкирку.

— Пусти, — прохрипела.

— А ну лапы убрал! — взревел еще один голос. До дрожи в коленках, знакомый голос! Рен!

— Доррен! — всплеснула руками его мамочка.

— С тобой отец отдельно поговорит! — рявкнул на нее сын.

Милый ты так не кричи, пожалуйста. Я млеть начинаю.

— Везул, отпусти ее, — прищурился муж, направляя на него довольно внушительных размеров даже не бластер. Больше на базуку похоже. В общем, у нас на Земле такой штуки нет.

— Да, господин, — меня поставили на пол.

— Везул! — возмущенно пискнула свекровь.

— Я подчиняюсь сильнейшему, сейчас это не вы, — спокойно пояснил Демон.

— Испарись, — приказал Рен.

Демон блеснул красными провалами глаз и стал растворяться в воздухе. Кажется, я схожу с ума. Санитары вы где. Ау. Я уже готова впрыгнуть в смирительную рубашку, а вы все не идете.

— Мама, — Рен повернулся к Удине, — своих телохранителей сама уволишь или предоставишь это мне?

— Сын…

— Рен, — раздался за спиной мужа голос Микка, — ты какого… без меня пошел!

Он влетел в помещение и прицелился бластером в меня.

— Спятил? — пискнула.

— Ой, — нахмурился голубой друг, — не признал. Ты такая…

— Красивая? — хмыкаю.

— Чумазая.

— Мик! — возмутилось мое самолюбие.

— Милая, иди сюда, — мне протянули руку, и я быстро нырнула под бок мужа.

— Сын, ты не понимаешь! Она тебя околдовала! Ты должен был жениться на Шире!

— У Ширы сейчас немного другие дела, — буркнула я.

— Да ты… — она стала надвигаться на нас, но Рен ее быстро поставил на место.

— Сейчас сюда прибудет отец, — холодно произнес муж, — и ты будешь говорить с ним. И вообще, глупо было с твоей стороны красть мою жену и запирать ее в нашем загородном доме.

Его мать недовольно засопела и сжала кулаки.

— И да, — уже выходя произнес Рен, — еще раз задумаешь что‑нибудь подобное… Отправишься на Гелон.

— Только не туда! Там такие неотесанные, дикие… — стала метаться по комнате свекровь.

— Именно туда и отправишься, — спокойно произнес Рен.

Мы вышли из дома, и я невольно открыла рот. Вот не успела я все рассмотреть как следует тогда у водопада. Природа преобразилась до неузнаваемости. От былого серебра не осталось и следа. Теперь повсюду были привычные оттенки. Зеленый, красный, голубой, желтый. Видимо здесь Сущность постаралась.

— Юль, — позвал муж, и я захлопнула рот, — какого… ты поперлась к этому чертову водопаду!

Меня развернули, и я уставилась в серебристые глаза. Мои любимые глаза.

— О — о-о, — простонал Мик, — сейчас будет разборка, я удаляюсь.

И этот голубой… предатель быстрым шагом направился к стоящему неподалеку космолету.

— Юля, — позвал меня муж.

— М — м-м, — неопределенно произнесла я.

— Я не буду тебя ругать за разбитый космолет, самое главное, что ты осталась жива. Но вот то, что ты поплелась с этим чертовым артефактом одна…

— Ну, а кто должен был туда идти? — насупилась. — Ты вообще невменяемым стал после того как артефакт увидел.

— В том моя вина, — кивнул. — Но почему ты пошла одна!

— Ну, у меня, если что, на коммуникаторе есть экстренный вызов Эллы…

— И чем бы она тебе помогла? Советом? — кажется, кто‑то злится.

— Рен, — я тоже стала заводиться, — я, между прочим, планете солнце вернула! Тебя в чувства привела! Сказал бы хоть спасибо!

И для убедительности стукнула его кулаком в грудь.

— Спасибо конечно, но…

— И слушать больше ничего не желаю! — еще один удар в грудь. — Хамло! — еще удар. — Тиран!

Мои руки перехватили и притянули к избиваемой до этого момента груди.

— Успокойся.

Ему легко говорить «успокойся», а у меня истерика!

— Вот возьму и разведусь с тобой, неблагодарным, — бурчу, утыкаясь носом ему в плечо. Устала.

— Кто ж тебе разрешит, — меня снова обняли и сжали в стальных объятьях.

— Домой хочу, — жалобно шепчу я.

— Куда именно?

— На Землю, я маму давно не видела.

— То есть, мне не избежать знакомства с тещей? — стонет Рен.

— Не — а.

— Мстительная мне досталась жена, — качнул он головой.

Мое лицо приподняли за подбородок и поцеловали. Как я соскучилась по его поцелуям! На лице играли лучики солнца, слегка нагревая кожу, и от этого теплое дыхание мужа становилось более жарким.

Доминик Джокер «Если ты со мной»

— Принеси мне огурчик! — я расталкиваю спящего мужа и гоню к панели за очередной порцией свежих огурцов.

— Я час назад тебе заказывал, — он встает с кровати и идет к панели.

— Так я ни одного еще и не съела.

— А что это за обгрызанные попки? — тычет он пальцем в зеленую горку на столе.

— Это все кауры, — насупилась, — на них свежие огурцы действуют как на кота валерьянка.

— Вот как, — приподнимает бровь. — Тут ведь два килограмма было.

— Мало, — раздалось из под стола.

— А ну цыц! — это голос Джульетты.

Рен вздохнул, достал за шкирку двух зверьков и выставил их в коридор. Те, к слову сказать, не расстроились, а, скорее всего, направились прямиком на кухню.

— Чтобы не грабили на огурцы мою жену, — пояснил Доррен.