Сьюзен И - Конец времен (ЛП)

Хранители переглядываются, пытаясь осознать услышанное. У меня и самой с этим проблемы. Кто-то из нас, людей, произошел от… них.

Все продолжают игру в гляделки, постепенно смиряясь с тем, что порталом может оказаться любой.

Велиал кивает первым. Его лицо светится надеждой.

- Я сделаю, что угодно и чем угодно рискну, только бы снова почувствовать солнце на коже.

Я стараюсь затоптать расцветающее сострадание к Велиалу. Составляю перечень его преступлений: моя сестра, многочисленные убийства, крылья Раффи, фабрика саранчи… Перебираю в уме имена и лица людей, встреченных мной в Алькатрасе.

Один за другим Хранители угрюмо кивают. Каждый готов поставить на карту все.

О том, что портал – Велиал, мы сообщаем в последнюю секунду.

Узнав об этом, он застывает, уставившись в никуда – если можно такое сказать о ком-то, лишившемся глаз. Его грудь вздымается и опадает, он дышит все тяжелее и это единственный признак того, что Велиал не умер в ту же секунду.

Хранители мрачнеют. Они по очереди касаются плеча товарища, а когда дело доходит до Термо, Велиал сбрасывает с себя его пальцы. После этого все молча разбирают адских тварей.

Велиал стоит в кругу своих единственных друзей. Он слегка дергается, когда под кожу его спины проникает кончик меча.

Раффи дает демонятам отмашку.

И они вместе с Хранителями начинаются проваливаться в меч. Велиал не шевелится, он словно впал в транс.

Раффи идет первым, чтобы встретить растерянных Хранителей на той стороне. Я же пойду последней, поскольку держу открытым портал.

Спустя несколько телепортаций Велиал не выдерживает – он стоит на коленях, глазницы крепко зажмурены, челюсти сжаты. Он готов был на это пойти, но лицо искажает мука, он в шоке, он просто не верит. Ведь на месте Велиала мог оказаться любой. Все они дали слово.

Но ему оттого не легче, и я это знаю. Риск приняли все, но всем удалось выбраться, а Велиал остается здесь. Он брошен страдать в одиночку на срок, который покажется вечностью.

Покинутый и нелюбимый.

Должно быть, впервые за всю его жизнь.

Я еще раз пробегаю по списку преступлений Велиала и направляю адскую тварь в портал.

Путешествие в преисподнюю походило на падение. Дорога назад – на засасывание в аэродинамическую трубу. Будто сам воздух пытается втянуть меня обратно. Я мертвой хваткой вцепляюсь в демоненка. Даже думать не хочу о том, что будет, если я не удержусь.

Появляюсь я в тесном пространстве. Ощущение - будто покрыта липкой противной массой, хотя мои кожа с одеждой чисты. Согласно плану, я должна была вернуться в свой мир, в конкретные день и час. Раффи доходчиво объяснил адским тварям, что если они ошибутся с пунктом назначения – свободы им не видать. Но мало ли что…

Вместо того чтобы выпрыгнуть из портала на землю, я приземлилась на что-то жесткое. Внутри достаточно светло, так что я быстро соображаю, что врезалась в приборную панель грузовика.

Нас заносит, а я и без того чувствую себя дрейфующей вверх тормашками в резервуаре с водой. Что-то мельтешит перед глазами – это адская тварь в панике мечется по кабине. Здесь было бы просторно, не будь внутри так много людей и… разных существ.

Немного оклемавшись, я понимаю, что сижу на коленях Велиала.

Не того, который остался в аду. Этот успел побывать не в одной переделке, а сейчас измучен и обессилен. А еще иссушен, бескрыл и истекает кровью. Из его груди рвутся тяжелые болезненные хрипы.

Я озираюсь по сторонам, но как-то плохо соображаю. Между кузовом и водительской кабиной опущена перегородка, из нее показывается рука ослепительно белого цвета, хватает беснующегося демоненка и грубо дергает его на себя. Кузов грузовика полон сбитых с толку Хранителей. Некоторых мутит от того, как мы подскакиваем на кочках и петляем, объезжая ямы.

Группа ангелов преследует грузовик – я вижу их тела сквозь завесу пыли, летящей из-под колес. А кто это там еще? Неужели Пейдж и три ее скорпиона?

Мрачные очертания новой обители и прилегающих к ней строений постепенно теряют четкость. Прежде чем я успеваю хоть что-то понять, из окна главного здания вырываются пламя и осколки стекла.

Ангелы, мчащиеся за нами, замирают, глядя на огонь. И затем поворачивают к обители – защищать штаб от нависшей угрозы, какой бы она ни была.

Грузовик мотает из стороны в сторону, будто водитель пьян.

Под ухом звучит чье-то радостное бормотание. За рулем моя мать. Она косится на меня, торжествующе улыбаясь.

А затем ее внимание возвращается к дороге – как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с брошенным посреди дороги авто. Мы гоним под сотню километров в час – а на трассах апокалиптического формата это просто самоубийство.

Я сползаю с Велиала на сиденье. Гладкое лицо, полное надежд – вот к чему я успела привыкнуть в аду. А сейчас из груди, ушей, носа и рта Велиала без остановки идет кровь. На него смотреть страшно, что уж говорить о посиделках на коленях.

Не очень удобно и даже опасно держать меч обнаженным в таком тесном пространстве. И я, так осторожно, как только могу в условиях шумахерской езды, убираю его в ножны.

- Мам, поосторожней! – прошу я ее, когда нас опять заносит.

Я перелезаю через перегородку и приземляюсь на пол забитого до отказа кузова. Здесь едва хватает места, но я достаточно миниатюрна, чтобы втиснуться между двумя крупными воинами.

Вопрос, а чего они тут расселись, отпадает, стоит взглянуть на бледные лица Хранителей. Даже те, кто умудрился лететь, держатся за трубчатый каркас грузовика, как за поводыря. Этим ребятам нужна минутка и не одна, чтобы обвыкнуться здесь.

Обитель в мгновение ока пропадает из виду, что нормально, с учетом того, как мы гоним.

- Ну что, готовы вернуться и броситься в бой? – спрашивает Иосия.

Хранители отвечают ему хоровым гулом, в котором оптимист различил бы «О, да!», а пессимист – «Черта с два!».

Как по мне, их укачало, и драться они не в настроение. Я тоже не совсем пришла в себя, но меня хотя бы не тошнит. А они просто с мамой моей не катались прежде. Или вообще никогда не ездили на машинах.

- Вам полегчает, когда мы остановимся. – Я стучу по перегородке. - Мам, притормози. Можешь остановиться!

Она прибавляет газу.

Я снова стучу, а затем просовываю голову в кабину.

- Мам, ничего не случится!

Грузовик замедляется и наконец тормозит. Пейдж со своей саранчой пролетает немного вперед, но заметив, что мы встали, поворачивает обратно.

Хранители на дрожащих ногах выбираются из кузова. Они раскрывают пошире крылья, проверяя, все ли с ними в порядке. Остальные приземляются рядом и выглядят не лучше.

Пыль оседает на землю и на Хранителей тоже. Видок у них еще тот! Ободранная кожа, крылья с пучками перьев и расщепленными изогнутыми хрящами – все это, должно быть, просто кошмарно даже по меркам моей мамы. Я бросаю взгляд на водительское кресло. Интересно, как ей эта компашка?