Вера Окишева - Заветное желание

— Я знаю, что происходит между молодоженами, молодой человек. Этому всех в школе учат.

— Да, прости, и в книжках сентиментальных подробности описывают. Прости, любимая, прости, что усомнился, — подтрунивал надо мной Минас, за что получил ощутимый удар кулаком по позвоночнику, от чего спина у любимого сразу выпрямилась, а плечи расправились.

— Все, все, понял, раскаялся, прости, — смеясь, взмолился Минас. — Больше не буду над этим смеяться. Аулерия, ты сама должна понимать, что когда я начну, то остановиться там, на брачном ложе, уже не смогу. Я слишком долго ждал и сдерживался, радость моя. И ты просто убьешь меня своими слезами и криками ужаса. Я же хочу слушать твои сладкие стоны и чувствовать, что ты наслаждаешься близостью со мной. Поэтому и выясняю этот вопрос сейчас, а не потом, когда исправить первое впечатление от самого важного момента будет очень сложно.

— Я справлюсь, — обещала, а сама страшилась.

И чем больше об этом думала, тем увереннее была, что Минас прав, что мы с ним это обсудили сейчас. Книги книгами, фильмы тоже познавательны, но на практике все может оказаться не так радужно, как казалось мне.

— Замечательно, молодец. Другого я от тебя и не ожидал. Я люблю тебя, моя звездочка, — похвалил меня любимый и встал с кресла.

Весь путь до спальни проделала опять на руках любимого, в этот раз даже не думалась протестовать. К хорошему слишком быстро привыкаешь, а я уже стала потихоньку забывать, что мы с Минасом расставались, и что у нас разница в возрасте большая. Ведь разница только у тел, а души остались те же. И он взрослее, мудрее и умнее меня. Я словно замерла в развитии, отказываясь принимать мир без любимого.

Коридоры опять были таинственно пусты, словно замок вымер. Если бы своими собственными глазами не видела слуг и рыцарей, то подумала бы что мы совершенно одни в этой каменной громадине.

— А где все? — обеспокоенно спросила у Минаса, заглядывая в очередной пустой коридор.

Любимый кинул на меня удивленный взгляд, потом задумался, а я с интересом смотрела, как меняется его очень выразительное лицо.

Для меня было очевидно, что Минас мысленно решал для себя, стоит мне рассказывать или нет. От этой его внутренней борьбы мне стало неуютно. Но, издав очередной тяжелый вздох, он все же произнес:

— Аулерия, а ты разве не видишь, что утро еще не настало. Ты меня, если честно, немного пугаешь. Ты всегда такая, когда не выспишься?

— А, — протянула я, но все равно уточнила. — А где все с корабля?

— В казарме, — получила спокойный ответ.

— А Земер? — поинтересовалась снова.

— У себя в комнате, — немного напряженнее ответил Минас.

— Все равно, должен же кто-то из слуг не спать. Вдруг случится что? Вот как сейчас, например. На нас чуть не напали, а все спят. Как-то это неправильно все.

— На это есть часовые. Аулерия, к чему такие вопросы? — устало спросил меня любимый, останавливаясь у знакомой двери.

Толкнув ее, Минас вошел в спальню, свет послушно зажегся под потолком.

— Просто, я думала, что слуги в замках должны всегда быть начеку в любое время суток. У нас тут даже кнопки вызова прислуги нет.

— Да почему нет? — взорвался Минас.

Опустив меня на кровать, сам потянулся к шнурку, который я не заметила, так как он был из такой же ткани, что и балдахин. Дернув за него, любимый обернулся к двери, в которую тут же постучали.

— Войди, — приказал властным голосом Минас.

— Вызывали, Властелин, — низко кланяясь, в комнату вошел слуга, одетый в черную униформу с серым воротником-стойкой.

От удивления рот у меня непроизвольно открылся: вот это скорость. А я-то тут столько времени провозилась, выискивая, как вызвать прислугу!

— Да, Властительница пожелала обновить гардероб, и чтобы про обувь не забыли, — то, как Минас разговаривал с посторонними, пугало холодностью и надменностью.

Это не мой вечно веселый балагур. Он словно надевал на себя маску Темного Властелина, меняясь на глазах.

— Слушаюсь, — отозвался мужчина, даже не подняв головы, все так же склонившись в поклоне.

— Свободен, — и мы снова остались одни.

— Все? — спросил у меня, снова улыбаясь, Минас.

— Нет, — улыбнулась в ответ, продолжая мучить любимого. — Хочу есть.

— И выпить для храбрости? — разгадал мой маневр Минас.

Пораженно уставилась на него, не веря, что он понял мои душевные метания. Кивнула головой, продолжая улыбаться. Улыбка как приклеилась, болезненно сводя скулы.

Потянувшись снова к шнурку, Минас вдруг замер и передумал вызывать прислугу.

— Сам схожу, а ты не усни. Все равно разбужу.

Мне тоже стало стыдно дергать мужчину, который и так только что покинул нас. И довольная подумала, какой же Минас у меня заботливый. Хоть и разговаривает с прислугой холодно, а все лишний раз не дергает.

И вот в такой мечтательно — романтический момент я заметила его. Письмо! Оно висело около штор, чуть прячась за ними. Не задумываясь ни секунды, подбежала и схватила еле видимое, а точнее сказать, видимое только мне письмо. Вернувшись к кровати, села и нажала на печать — две птицы — знак семьи Артемида.

Письмо раскрылось, создавая вокруг меня полог. Я словно оказалась в непроницаемом мыльном пузыре, причем не одна, а с голографическим изображением самого Артемида, и он быстро заговорил:

— Аулерия, я очень рад, что ты еще жива! Я очень испугался, когда узнал о твоем исчезновении.

В этот момент я отвлеклась на Земера, который пытался пробиться ко мне сквозь полог, но у него это не получалось. Он злился, пугая своими длинными клыками и ярко светящимися голубыми глазами.

— Но Тодеус сообщил, что видел тебя, и что ты сейчас находишься на Черной Цитадели. Я все не мог понять причину, по которой ты так срочно сорвалась туда. И знаешь, я вдруг понял, очень четко понял, что ты тогда сделала и почему столько лет никого к себе не подпускала. Ты ведь его ждала. Я прав? — ревность и боль резали мои расшатанные нервы. Я всегда знала, что он любил и продолжает любить меня, но упорствовала, отказывая ему и прочим ухажерам. Я ведь, честно, верила и не прекращала ждать.

Земер неожиданно оставил попытки пробиться ко мне и бросился прочь из комнаты, догадываюсь, к кому он спешит.

— Я кое-что нашел в архивах библиотеки. Это очень древний ритуал темных. Помнишь, как я всегда ненавидел темных и постоянно просил тебя одуматься на счет Минаса. Но ты не слушала никого, только его. А у меня был повод. Я сам видел, как один темный выпил душу моей старшей сестрички. Аулерия, тебя ожидает то же самое, — мое сердце заледенело, болезненно сжимаясь. — Темные не благородные, как ты считаешь. Они на нас не нападают только по одной причине: мы для них еда и материал для ритуалов. Наши светлые души увеличивают их магический потенциал. А сладкая кровь — эликсир, продлевающий жизнь. Я понимаю, что ты не поверишь, но прошу, прочти ритуал, который ты начала.