Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус

— Очнулась? — неприязненно осведомился младший, закончив свое воззвание, и словно выплюнул: — Это ведь из-за тебя происходит. Нескольких наших убили. Но не переживай, эти спасители тебя не получат. Отец уже распорядился. И знаешь, я с таким удовольствием перережу твою глотку, что даже не передать. А уж как я буду рад сделать из тебя духа, всецело преданного нам!

Он поднялся с кресла и подошел к окну, откинул занавеску и взглянул своими полными остаточной магии глазами, сияющими серебром. Удовлетворенно усмехнулся, когда до комнаты донесся чей-то крик, и вновь обернулся к девушке.

Рей, успевшая уже сесть, закуталась в одеяло, скрывая одетое лишь в тонкую ночную рубашку тело.

— Густав в очередной раз доказал право быть ведущим у темных, — прокомментировал Аларик. — Отец пока не позволяет мне командовать легионом, но вызывать — это моя задача…

— И ты с ней справляешься, — закончила Рей. — Но неужели тебе не хочется оказаться там, с ними?

— Приказы не обсуждаются, — скривил губы в насмешливой улыбке Аларик. — Тем более моя роль важнее. Ведь нападающие на нас хотят тебя, и если они проникнут в дом, именно мне предстоит их убить.

— Так хочешь убивать?

— Нет, — равнодушно пожал плечами юноша. — Но я защищаю семью, а ты ее частью не будешь никогда. А Лея — будет. Отдадут тебя инквизитору — Лея достанется Дункану, а сестра достойна любви. И я не допущу ничего, что может помешать ее счастью.

— Защитник, — тихо констатировала Рей. — А разве темному подобает так привязываться?

— Конечно. — Он рассмеялся. — Или ты не знаешь, что, чем сильнее кровь, тем меньше родство. И Лея вполне может оказаться моей женой. Так почему я должен отдавать свое?

— Ублюдок. Такой же, как и отец, — едва сдержалась, чтобы не плюнуть на пол, Рей.

— Сильнее отца, а потому лучше помолчи. Мне интересно, что творится там. Контур скоро восстановится, и всех, кто останется внутри, запрет вместе с нами. Как думаешь, сколько протянет твой любовничек?

Рей смолчала, понимая, что темный ее провоцирует. Полномочий, выданных ему отцом, девушка знать не могла, а потому лучшим выходом было выждать.

— Клетка захлопнулась, — весело поведал Аларик, припадая к окну.

Рей же сквозь занавески были видны только всполохи. Даже колебания силы из-за отсутствия собственной ощущались ею едва-едва, но то, что произошло следом за смыканием контура, почувствовала даже она. Аларик и вовсе отскочил от окна, закрывая лицо.

Призыв первозданного света. Заклятие, мощное настолько, что одно лишь оно полностью выжигало силу дюжины магистров чародейства, иной раз отнимая и жизнь. Трудоемкое, необычной силы воздействие, ставшее одним из символов инквизиции, оно было применено там, внизу. Волна света, прокатившаяся по городу, разрушала все, что было построено с использованием темной силы.

Первым закричал Аларик, стоявший ближе к источнику, упал и скрючился на полу, прокусывая губу и воя. Его стонам вторили сотни других.

А Рей недоуменно смотрела на собственные руки, как будто они были чужие. Ей не было ни больно, ни страшно, ни даже тревожно. Тепло разве что… И сила… вернулась? Вне себя от переполнявшей ее радости девушка поднялась и прыгнула на кровати. Думать не получилось ни о чем. Тело охватила такая легкость, что девушке казалось, она улетит. Она смеялась, плакала от смеха, бессильно била подушку, а потом все кончилось. Схлынуло, как и пришло.

Стало темно и совсем тихо. Только редкий звон разбитого стекла нарушал всеобщее молчание. Со стоном поднялся Аларик, бросил на сестру полный ненависти взгляд и похромал к кровати.

— Идем, — сипло распорядился он, хватая ее за запястье и сдергивая с постели. — Нас уже ждут.

— Я не пойду с тобой, — тихо, но непреклонно отозвалась девушка, наращивая поток силы.

— Пойдешь, — рассмеялся он. — Если не хочешь, чтобы отец убил твою мать. Пойдешь, если не хочешь, чтобы я восстановил силу тобой. Просветить как? Оба способа тебе не понравятся, — пообещал он, облизывая потрескавшиеся губы. — Идем или мне приступать?

— Идем.

— Вот и славно.

Аларик привел ее в подвал. Всю дорогу по узенькому проходу эхо доносило до них детский плач.

— Лея? — Юноша бросился к сестре, едва впереди показался слабый огонек и две женские фигуры. — Лея, ты в порядке?

— Больно… очень больно, — так же, как и недавно брат, хрипло отозвалась девочка. Рей разглядела на полу небольшую лужицу. А у самой Лорелеи на лбу виднелась засохшая кровь. — Я случайно… заколка выскользнула и… — Девочка показала брату запястье. — Мама залечила, но больно… так больно…

— Сейчас я восстановлю силу и помогу тебе. Жди.

Юноша оторвался от сестры и, подхватив факел, отошел к алтарю. Еле слышный стон полный удовольствия, и глаза Аларика вновь наполнились светом. Вот только теперь это было пылающее адское пламя. Зашипев, как будто ему было больно, юноша отбросил факел и выбежал из подземелья.

— Мне жаль. — К Рей подошла Сиален, обняла за плечи, привлекая к себе. — Если среди магов был кто-то, дорогой тебе, мне жаль. Аларик еще не научился контролировать эту свою личность. Только Альверт с Густавом могут его удержать, но они не станут… Мне жаль, Альфрея…

— Рей, — поправила девушка. — Только Рей, и никак иначе. И, мама, нам нужно уходить…

— Куда? — горько рассмеялась женщина. — Мои дети здесь. И ради них я вытерплю все.

— Значит, я не твой ребенок?

— Мой, но и они тоже…

— Мама, — позвала Лорелея, и Сиален бросилась к младшей дочери.

— Тихо, солнышко. Скоро все кончится, и папа нам поможет. Потерпи, котенок.

— Мама… — Лея доверчиво прижалась к маме, а Рей… Девушке было больно смотреть, как ее мать заботливо гладит волосы младшей и говорит какие-то глупости, чтобы девочка отвлеклась.

Рей почувствовала, как начала отзываться ее сила. Как наяву, она слышала чужой шепот, суливший все сокровища мира и главное — мамину любовь, если она позволит этому нечто прийти. Преград не будет. Она станет сильна, а мать не сможет противиться силе дочери. Ей придется всегда любить ее, всегда зависеть от нее… Нет, ведьмочка тряхнула головой, отгоняя наваждение, когда же оно не ушло, сжала пальцы в кулак до боли и с замахом ударила в пол. Боль. Острая, резкая и такая желанная скинула путы чужой воли, силы, что едва не подчинила ее себе, и Рей снова оказалась в подвале. С матерью и рыдающей сестрой. Бросила на них последний взгляд и побежала наверх.

— Куда? — рассмеялся Дункан, выходя из-за угла.

Рей не успела затормозить, по инерции падая в объятия мужчины и ловя пристальный взгляд Владыки, спешащего следом. Он довольно усмехнулся и, кивнув Дункану, поспешил к дочери.

— Не ждала? — иронично спросил Элиот, пытаясь улыбнуться как ни в чем не бывало. Вот только тонкая струйка крови, что стекала с его губы, прядь седых волос и углубившиеся морщинки выдавали, что и ему нелегко было пережить эту ночь.