Анна Гаврилова - Покорение Огня (litres)

– Я очень не хочу терять Каста.

– А Дорса потерять не боишься? – спросил норриец хмуро.

Я вновь помотала головой и прикрыла глаза. Тоска, охватившая душу, была до того сильной, что хотелось завыть.

– Даша, я искренне сочувствую твоему горю, но это жизнь, – сказал Эмиль помедлив. – И это не самая страшная потеря, которую тебе предстоит выдержать. Подумай лучше о том, что Каст жив и здоров, что между вами лишь расстояние, а не могильный камень.

Блин. Я все это знала и понимала, но легче не становилось. Увы, разлука с парнем, который в свое время доводил до белого каленья и вызывал желание взяться за топор, воспринималась сейчас как истинная трагедия. Мы еще не потерялись, но я точно знала – эта рана из числа тех, которые лишь время вылечит.

– А попрощаться с ним можно?

Спросила просто так, для галочки, ничуть не сомневаясь в положительном ответе. И Эмиль мои догадки подтвердил, вот только…

– Можно, – ответил он. – Но исключительно письмом.

Я распахнула глаза и недоуменно уставилась на декана, а тот добавил:

– Письмо напишешь после того, как прибудем в империю. Канал, по которому его можно переправить Касту, у меня есть.

Мое удивление было сильным, но тихим. Впрочем, когда слова норрийца достигли разума, я вознамерилась возразить. Объяснить, что Каст почти догадался и ни за что не выдаст! Но…

– Даша, я не шучу, – перебил мой порыв Глун. – И это не блажь, а необходимость.

Еще одна долгая, довольно нервная пауза, и Эмиль продолжил:

– Даша, у нас намечаются проблемы. Я сделал все, чтобы утихомирить Совет, но моих усилий оказалось недостаточно. Существует вероятность, что в первый день следующей недели в Академию Стихий прибудет еще одна комиссия. И я очень не хочу, чтобы кто-то случайно дал своей матери повод задуматься о моей личности или твоей судьбе.

– Каст не… – начала было я, но стихла под взглядом синих глаз.

– Даша, это риск. Причем неоправданный. Мне нужно закончить дела, и у меня нет возможности присматривать и за тобой, и за твоими питомцами, и за Дорсом с Кастом. Поэтому прощаться с друзьями ты будешь непосредственно из империи. Договорились?

Я глубоко вздохнула и кивнула. Точно знала, что не ослушаюсь этого приказа, и, вероятно, поэтому на глаза навернулись такие горькие, но такие нежеланные слезы.

Полар, блин. Шпионские игры. Совет Магов – чтоб ему провалиться! Даже попрощаться по-человечески не дадут.

– Не плачь, – сказал Эмиль мягко. Тут же приблизился, присел на корточки и, завладев моей ладонью, добавил: – Кто знает, как все сложится? Может быть, однажды ваши дороги снова пересекутся, и тогда ты скажешь все лично.

Увы, мы оба знали, что это отговорки – уж с кем с кем, а с Кастом я точно не встречусь. И это стало поводом громко хлюпнуть носом, а после и вовсе затребовать у Эмиля платок. Мне было очень больно, и даже тот факт, что переход в империю состоится не завтра, что еще есть время побыть рядом с новоявленным братом, приглушить эту боль не мог.

Утро субботы я, как и в прошлый раз, встретила в одиночестве, в собственной постели. Да, Эмиль снова покинул Академию Стихий на выходные – он сообщил об этом намерении еще вечером, когда я хлюпала носом в его объятиях. Только теперь меня не будили, а телепортировали на чердак спящей, так что пробуждение вызвало непродолжительный, но шок.

За окном, как и все последнее время, лил холодный осенний дождь, а света, который проникал в окна, категорически не хватало – на чердаке царил легкий полумрак. Правда, плохое освещение не помешало мне заметить коробку средних размеров, которая стояла на прикроватной тумбочке. И выглядывающий из-за коробки листок, подозрительно похожий на лист розы, тоже.

Эта находка стала поводом окончательно проснуться и плавно выскользнуть из-под одеяла. И замереть в нерешительности, потому что… на тумбочке действительно лежала алая роза, а коробка была обтянута бархатом, что намекало – внутри нечто ценное. Возможно, украшение.

А еще, приглядевшись, я обнаружила записку – она лежала под розой. В этот миг моя растерянность достигла пика, чтобы через полминуты смениться тихой радостью.

Подарок! От Эмиля! Бли-ин…

Неосознанно закусив губу, я подхватила коробку и открыла. Внутри, на подстилке из белого атласа, действительно лежало украшение – широкий браслет из белого металла, покрытый цветной эмалью. Я нахмурилась, потому что это сочетание – металл-эмаль – что-то напоминало, но очень скоро акцент моего внимания сместился – я принялась разглядывать узор и рисунок, помещенный в центре.

Это была какая-то стилизация. Нечто похожее на орла, который держит в клюве четырехлистный клевер. Само изображение было выполнено в цветах, близких к натуральным – желтый, коричневый, зеленый. А узор, оплетавший браслет, был составлен из разных оттенков синего.

Мне украшение жутко понравилось, и я, разумеется, поспешила его надеть. Браслет закрылся с громким щелчком и оказался чуточку великоват. Зато смотрелся изумительно!

– А… проснулась, – раздался в тишине чердака голос Зябы.

Монстр тут же проявился в своем любимом зеркале и, оценив ситуацию, добавил:

– И даже подарки уже нашла.

– Угу, – весело пробормотала я и выдернула из-под розы записку.

Подписи, как и в прошлый раз, не имелось, зато текст послания вызвал очень теплые чувства. Эмиль писал следующее:

«Прости. За всей этой беготней и смещением календаря я совершенно забыл о твоем дне рождения.

Надеюсь, еще не поздно поздравить?»

Блин! За всей этой, как выразился Эмиль, беготней я тоже о своем дне рождения забыла. А ведь он был не вчера и даже не позавчера, а недели так три назад.

Так что да, подарки дарить, определенно, не поздно!

На этом послание не заканчивалось, ниже было целых три постскриптума.

Первый:

«Браслет, разумеется, не краденый, но лучше надеть его после того, как уедем».

Второй:

«Сегодня после обеда ты встречаешься с Дорсом, равно как и завтра. Согласись, это лучше, чем сидеть и плакать…»

Третий:

«Ты, безусловно, и сама помнишь, но… милая, постарайся не делать глупостей. По крайней мере до тех пор, пока я не вернусь.»

Сама записка вызвала, разумеется, радость, а вот постскриптумы заставили скривиться.

Понятно, что товарищи по академии могут посчитать, будто браслет я украла, но, черт! Браслет мой, следовательно, только мне решать, как с ним поступить. Светить украшением, конечно, не стану, но снимать его категорически отказываюсь. Это первый настоящий подарок, сделанный Эмилем, и я не готова вернуть его в коробку.

В том, что касается Дорса, я только «за». Но вообще-то я и не собиралась рыдать. Ситуация, безусловно, грустная, но я слишком хорошо понимаю, что слезы ничего не изменят. К тому же вчера наплакалась. Причем так, что глаза до сих пор горят.