Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Сделав максимально тупое лиц… то есть морду, я равнодушно уставилась на вонючку, старательно фокусируя взгляд где-то метрах в трёх ЗА ним. Ну, чтоб опять не переклинило.

Всем своим видом демонстрируя безразличие и покорность судьбе, я наблюдала за тем, как Алехандро, ругаясь себе под нос, засовывает остатки окорока в торбу. Судя по всему, он решил что кто-то нечистый на руку решил скомуниздить его добро. В том числе и меня, кстати. При этом наличие такого человека в лесу вонючку не слишком удивляло, а вот тот факт, что вор натыренное добро бросил… Ха! Знал бы ты кто на самом деле ‘свёл’ твою кобылу и унёс припасы!

Когда задумчивый товарищ наконец определился между ‘свалить от греха подальше’ и ‘устроить засаду на гада и показать ему где раки зимуют’ в пользу первого варианта мы двинулись. Правда, по первости Алехандро собирался поехать, а не пойти, но тут моему долготерпению пришёл конец и, получив копытом под дых, он передумал.

Я смирно топала за вонючкой, от души радуясь тому, что поднявшийся ветерок относит его амбре в сторону. Дышать было всё равно тяжело, но хотя бы глаза не слезились. Вот жизнь… Могла ли я представить себе ещё вчера утром, собираясь на работу, что сегодня мне для счастья хватит такой малости?! Только этого, да ещё то, что в желудке переваривается мясо, а не трава.

Минут через сорок мы вернулись на знакомую полянку с дубом и Алехандро, не придумал ничего лучше, чем в очередной раз меня связать. И не надоело ему? Скоро уже верёвки закончатся. Чем он тогда меня ловить будет?! Тоже мне, чудо в язвах. Тфу!

А вонючка деловито принялся сновать туда сюда. Вернее, в лес на поляну и обратно. Искоса наблюдая за ним, я пыталась представить себе, как всё могло бы сложиться, купи меня давешний голубоглазый красавец. Нет, я не настолько наивна, чтобы полагать, что там было бы легче физически. Скорее уж наоборот, учитывая количество оружия, притороченного к сёдлам скакунов воителей. Но ведь то физически, а морально…

Я вздохнула. Что теперь дёргаться? Всё равно, как ни крути, что случилось — то случилось. Я с вонючкой и если чего-нибудь не придумаю, так и буду с ним сходить с ума от омерзения… Впрочем, это вовсе не означает, что можно опускать лапки! Поэтому-то, пока Алехандро устраивал в центре поляны склад горючих материалов, а проще говоря кучу палок, я аккуратно развязывала узлы.

Аккуратно потому что не хотела, чтобы он заметил это раньше времени. Конечно, идеальный вариант, чтобы он совсем забыл обо мне, но это не реально.

К тому времени, когда сбор хвороста подошёл к концу, верёвка, которая должна была теоритически держать меня у дерева, только делала вид, что честно осуществляет свою функцию. На самом же деле она тупо висела на ветке. Но оставались ещё и путы на ногах, а с ними далеко не уйдёшь.

Я раздражённо скрипнула зубами, глядя как Алехандро довольно потирает руки при виде своего сучковатого творения. Ну чего бы ему стоило ещё пару раз смотаться в лес, а? Ведь мне совсем немного осталось! Чёрт.

Но через минуту я забыла о недовольстве и молчаливом нытье, когда вонючка достал из складок своего рванья книгу. Книгу! Честное слово. Маленькую, правда, чуть больше ладони, но на вид вполне настоящую. С момента ‘попадалово’ меня в это тело, я так много думала как и где найти книгу с подсказкой как быть и что делать, чтобы вернуться домой, что сейчас просто оцепенела. По законам жанра, в ней просто обязана быть подсказка! Обязана же?

От вида грязных пальцев, касающихся тёмного переплёта возможно единственного на весь этот лес печатного издания, я глухо зарычала и шагнула вперёд.

И всё-таки в этом теле нервная система послабее, чем в человеческом. За всю предыдущую жизнь я, наверное, столько раз не выходила из себя сколько за последние сутки.

Вообще-то, я неконфликтная и уравновешенная до неприличия, но есть вещи, способные превратить белую и пушистую меня в плюющуюся ядом фурию.

Помнится, лет в девять я выбила однокласснику зуб за то, что он делал самолётики из листочков библиотечного Дон Кихота, которого свистнул из моего портфеля. Тогда родителей первый и единственный раз вызывали в школу.

На все вопросы директора я угрюмом молчала, опустив глаза в пол, чем кажется, напугала присутствующую при ‘разборе полётов’ мать пострадавшего мальчика до нервных колик. Нет, я рассказала про книгу, которую всю следующую после инцидента ночь старательно и коряво склеивала, но про то что было потом…

И не в страхе или гордости дело было. Просто я абсолютно не помнила что и как делала с того момента, когда глаза подёрнула алая пелена ярости и до того мига, когда вылетела из пустого кабинета химии, где всё произошло.

Ну, не совсем пустого. Рыдающий на полу одноклассник-то там остался. Сейчас я уже не очень хорошо помню, почему мы были там одни после уроков. Вроде бы должны были полы помыть.

Позже со слов пострадавшего выянилось, что ни с того ни сего я побледнела и, отобрав книгу, огрела мальчишку стулом. Ударила я спинкой и плашмя, но достаточно сильно, что бы пацан отлетел метра на полтора в сторону и врезался головой в шкаф, об который и выбил зуб. И даже не выбил, а сломал.

Неприятная в целом история закончилась, как это ни странно, неплохо. Училась я хорошо, вела себя тихо и учителя попросту не поверили в то, что я ударила первого хулигана в классе намеренно.

Чего нельзя сказать об одноклассниках. Они с тех пор никогда не брали моих вещей без спроса и относились с уважением и даже некоторым пиететом до окончания школы.

Конечно, Алехандро не знал всего этого, когда поднял голову и озадаченно посмотрел на меня. А злость уже туманила глаза… Удивлённо фыркнув, вонючка почесал голову. Из спутанного колтуна выпала белёсая жужелица и брякнулась прямо на книгу. Ррррр! И меня переклинило… Грозно рыча, я бросилась на горбуна.

Не знаю, чем бы дело кончилось, если б не путы. С обмотанными верёвкой ногами бегать невозможно и я грохнулась, пропахав с метр полянки. Когда очухалась, Алехандро озабоченно рассматривал развязанную верёвку. Чёрт!

Пока я собирала конечности и трясла головой, он уже обошёл меня и привязал заново. И теперь, думается, следить будет не в пример внимательнее. Что я наделала?!

Походя похлопав меня по шее, вонючка вернулся к куче хвороста. От такой наглости я так обалдела, что даже не попыталась его лягнуть или укусить.

А он открыл книгу и, пробормотав что-то невнятное, дунул на неё. Ничего не произошло. Алехандро почесал переносицу, подумал и хлопнул себя по лбу, отчего с его головы посыпалась мелкая насекомая живность. Потом достал из-за пазухи синий камушек на длинной цепочке и коснулся им желтоватой страницы. Книга моментально увеличилась до размеров хорошего альманаха.