Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Мы с Алехандро едва ли треть мостика преодолели, когда погоня настигла. И вот если наёмники сгрудились на краю пропасти, не решаясь направить лошадей к арке, один высокий, темноволосый и бесконечно любимый мною воин, не раздумывая вылетел на перешеек.

— Стой! — Крикнул Эйлар, зло. — Остановись, тебе нельзя туда!

Золотистое нечто внутри меня вскипело, захлестнуло, обволакивая и заставляя почти против воли замедлить шаг. Тряхнув головой, попыталась разогнать застилавший взор нежно-восторженный туман. Боже, как же люблю этот голос! От одного его звучания в животе сладко ёкает и эйфория растекается по венам… Я остановилась.

— Вот, так, — одобрительно, — Я тебя никому не отдам, девочка. Если так хочешь, обещаю даже оставить жизнь твоему уроду. Иди ко мне, хорошая моя.

Может и пошла бы, да сиплое ‘Девочка? Моя хорошая?’ вернуло к действительности. Алехандро мог солгать насчёт племянника и своей семьи, но я своими ушами слышала обещание Эйлара богине.

Верить любимому очень хотелось. Очень-очень! А я… не верила.

Посмотрела на застывшего горбуна. Подмигнула ему и, стиснув зубы, сделала крохотный шажок, преодолевая сопротивление собственных мерцающих нежным золотом чувств. Ещё один шаг.

Осторожный, едва заметный и… я рванулась вперёд, стряхивая оцепенение. Из под копыт брызнули мелкие камушки, а сзади взвыл не своим голосом Эйлар:

— Стой, идиотка! Что ты творишь!

Я не обиделась. Ничуть. Мне было уже всё равно. Не пытайся вернуть назад… Когда у самых ворот, преграждая путь в замок, из ниоткуда появилась фигурка блондинки в алом, и не подумала останавливаться. Поздно уже! Лишь чуть-чуть отклонилась в сторону, чтоб не протаранить небожительницу, но та… Стерва шагнула навстречу!

— Последнее предупреждение, — холодно и зло прошипела блондинка, — немедленно остановись.

Ага! Счаз! Да и не смогла бы при всём желании. Не та скорость. Богиня совсем по-девчоночьи взвизгнула и вцепилась в ногу зомбика, прильнувшего к моей шее. Тропка-то узкая, особо не разминёшься. Так что в распахнутые ворота на полном ходу мы влетели втроём: я, Алехандро и верещащая фальцетом небожительница.

Я пробежала по инерции ещё сколько-то метров, сжимаясь от приближающегося грохота копыт позади. На полпути к ожидающему уже на последней ступеньке Шаризу неожиданно исчезли все звуки. Мгновенно. Резко. Страшно. И в ту же секунду перед глазами полыхнуло!

Вспышка! Яркая, ослепительная! От удара всем телом о невидимую преграду сердце на пару секунд будто выскочило из груди, дыхание перехватило, а к горлу подступила едкая желчь. Но почти сразу же всё вернулось на круги своя и, прорвав неизвестное, упругое и чуть отдающее дыней нечто, мы, аки пташки, полетели дальше. Прилетели…

— Доброго утра, девочки, — насмешливо, но как-то очень по доброму прогудел низкий, красивый голос Шариза. — Наконец-то вы здесь.

Я только ошалело моргала, пытаясь избавиться от пары десятков белых пятен-солнышек, мешающих увидеть хоть что-то. Правда, и вслепую могла с уверенностью сказать, что прилетела прямо в надёжные объятия шатена. Удачно. Как ни крути, лучше висеть подмышкой у сильного мужчины, чем разбить голову о каменные ступеньки. Стоп! Висеть?! Эм….

Эм….

Прежде чем успела вякнуть, меня бережно поставили на землю, но не отпустили, предупредительно придержав за талию. Рядом гневно и возмущённо визжала богиня. Сквозь выступившие слёзы, разглядела: Шариз легко, будто невесомую, держал блондинистую красотку навесу. Но как держал!

Одной только левой рукой, наотлёте и… за шкирку!

Небожительница испуганной кощёнкой трепыхалась в его горсти, растеряв всё былое величие, а мужчина с лукавым прищуром и неприкрытым интересом смотрел, как она дрыгает в воздухе ногами.

Ни ругань, ни вопли, ни угрозы богини шатена совсем не волновали. Разве только делали радостную ухмылку ещё шире.

— А пойдёмте ка мы с вами, девочки, перекусим, — довольно пробасил Шариз и мотнул головой в сторону, а там…

Широкая лестница, встречи с которой я так удачно избежала, потемнела, пошла рябью и вдруг растворилась. Пока, дивя публику изумлённо распахнутыми глазами и неприлично упавшей челюстью, покорно следовала за шатеном, небожительница злобно шипела и сыпала угрозами. А мужчина только посмеивался, ничуть не смущённый. А у меня пугалка отбросила копыта. Наверное, мои же. Те самые, которых теперь не наблюдалось.

Двор замка исчез. Исчезли ворота, стены, скалы — всё! Нет, не совсем так. Мы шли ещё по двору, но буквально в шаге от нас начинался мерцающий зеленоватыми всполохами тёплого света зал.

Бесконечный зал…

Полы из огроменных квадратных плит, плотно подогнанных друг к другу. Вместо потолка — бархатно-лиловое, затянутое облаками небо, а стены… Не было их! Янтарно жёлтые мазки, напоминавшие отчего-то застывшие порывы ветра, служили слабой заменой кирпичной кладке или деревянному срубу. Мамочки…

— Всё хорошо, — Шариз без сомнений ступил в пространство, которое язык не поворачивался назвать помещением. — Не бойся.

Не боялась. В каком-то ошалелом отупении послушно проследовала к округлому столику. Медленно опустилась на предупредительно отодвинутый для меня стул с высокой спинкой и сглотнула. В голове каша. Гречневая.

Почему именно гречневая? Потому что разномастные обычно мысли смешались до состояния коричневой крупинчатой массы, и выдавать что-то длиннее и содержательней междометий мозг отказался наотрез. Уф…

В ступор впала не только я. Даже богиня притихла, растерянно лупая тёмно-карими глазищами и обалдело открыв рот. А Шариз… Мужчина, словно не замечая нашего состояния, невозмутимо опустил блондинку на второй стул, сел сам и предвкушающе потёр ладони.

— Чертовски голоден, — заявил довольным басом и придвинул к себе большое блюдо с какой-то целиком запечённой зверушкой. — За три с лишним тысячи лет почти забыл вкус еды, знаете ли…

Завороженно глядя, как шатен ловко и очень красиво режет мясо, я пыталась всеми силами хотя бы просто прийти в себя. Ощущение, будто меня взяли за ногу, основательно потрясли и отпустили, лишь дождавшись, пока все связные мысли вывалятся из головы.

— Три тысячи? — Выдавила я наконец, едва шевеля губами.

— Когда я ем, я глух и нем! — Торжественно возвестил мужчина и хитро подмигнул золотисто-зелёным глазом. — Ты кушай, маленькая.

Какое там! Хотя в носу даже пощипывало от упоительных ароматов мяса, специй и сдобы, кусок в горло не лез. Желудок сжался от страха, а руки тряслись, как отбойный молоток. Перевела растерянный взгляд на богиню, ища даже не поддержки… Хоть чего-то! Это же она всё это затеяла, в конце концов! Вот только…

Глянув на блондинку, снова выпала в осадок: блондинистая стерва, беззвучно открывая и закрывая рот, таращилась на собственные холёные ручки, намертво прилипшие к подлокотникам стула. У моего стула, подлокотников, кстати, не было.