Алан Аюпов - Сад фонтанов

— Веселее, молодой человек, вон там, на заборе висит умывальник. Полотенце рядом на ветке сливы.

— Это не слива, это груша, — поправил я.

— Может быть, — согласилась она. — Я плохо разбираюсь в деревьях. Вы уж извините невежу.

— Спасибо, — поблагодарил я, отводя взгляд от дерева, и добавил, направляясь к умывальнику. — Придётся простить, Барышня всё же.

Двор мне был чем-то очень знаком, но я никак не мог вспомнить, чем именно. Умывальники подобной конструкции в моём детстве называли рукомойниками.

«Эврика!» — кажется, я начал что-то понимать. Двор был тоже из моего детства, только не совсем такой, а может, за столько лет я забыл, как выглядел тот двор, и придумал новый. А если так, то я могу изменить буквально всё. Стоп! Но я же нахожусь не в реальном мире?! Значит, действительно, усилиями своей мысли могу изменять всё меня окружающее.

— Увы, не всё, — произнесла за моей спиной девушка из кино, как будто подслушав мои мысли. — Вы только в самом начале осознания, и вам предстоит ещё многое понять, поэтому не пытайтесь бежать впереди телеги, а наблюдайте и анализируйте. Это вам больше поможет, чем блуждание по мирам.

— Благодарю за подсказку, — буркнул я, вытираясь мягким, пушистым полотенцем. — Каковы планы на сегодня? Или я предоставлен сам себе?

— Мне трудно вам ответить, — снова улыбнулась моя спутница. — Уследить за вашими мыслями достаточно сложно, а направить их в нужное русло ещё труднее, так как они плохо организованы и, к сожалению, имеют непредсказуемый характер, проще говоря, отсутствует культура воспитания мысли.

— Это как? — обиделся я за свои мысли.

— Да вы не обижайтесь. Мало кто из людей живущих обладает такими способностями, — успокоила меня таинственная незнакомка.

— Ладно, — согласился я. — Давайте лучше познакомимся. Не то получается, что вы оберегаете меня от меня самого, а как вас зовут, я даже не догадываюсь.

— А как бы вам хотелось меня называть? — спросила она.

— То есть, как? — не понял я.

— Да очень просто. Выберите имя, которое вам больше нравится, и назовите меня им.

— Не-ет! Так дело не пойдёт, — возразил я, — Мне бы хотелось называть вас вашим именем, независимо от того, нравится оно мне или нет.

— Мне действительно очень жаль, но вам придётся довольствоваться некоторое время предложенным мною вариантом.

— На сей раз я приношу вам свои извинения, но не могу согласиться с данной постановкой возникшего вопроса, — вышел из подчинения я.

Она как-то странно вздохнула, слегка задержав дыхание, и произнесла:

— Ну, назовите меня Надей.

— Вот и прекрасно, а меня…

— А вот этого не надо, — остановила меня она — Я у вас не спрашивала имени.

— Но-о… — не нашёлся что возразить я.

Её фраза покоробила своей бесцеремонностью. Я опешил и обиделся одновременно, но первое больше.

— Я бы вам посоветовала поскорее заканчивать утренний туалет, и пора бы приступить к завтраку.

— О, да! — с энтузиазмом согласился я. — Это великолепная мысль.

— Тогда пошли, — и она, грациозно развернувшись так, что платье элегантно обвилось вокруг её бёдер, пошла за угол серого дома.

Я последовал за ней, как пёсик на поводке. За углом оказался просторный двор и невысокое крыльцо с чистилкой для обуви слева. В дальнем левом углу, под воротами, стояла собачья будка. Мне даже показалось, будто там была собака, но, может быть, это только почудилось. Мы вошли в дом. Налево от входной двери располагалась крытая веранда, куда мы и направились. Но тут зазвонил телефон. Я вздрогнул, замерев на пороге. Телефон звонил сзади, за дверью. Девушка Надя, с интересом глянув на меня, прошла в ту комнату и подняла трубку.

— Это вас, — после непродолжительного прослушивания трубочного коромысла сообщила она.

Я обалдел. На негнущихся ногах подошёл к телефону. События протекали без моего участия. В наушнике что-то потрескивало и шуршало.

— Алло! — бросил я в микрофон.

— Серёга! Это ты? — спросила трубка.

— Мне кажется, что вы ошиблись номером, — предположил я.

— То есть, как? — не поняла трубка.

— То есть так, — в тон ей ответил я. — Просто вы набрали не тот номер.

— Это 2-36-37? — снова осведомилась трубка.

— Наверное, нет, — ответил я.

— Это как это? — не поняла трубка. — Вы что? Не знаете, какой у вас номер?

— Представьте себе, не знаю, — ответил я и взглянул на хозяйку дома.

Она же, закрыв лицо руками, беззвучно покатывалась от смеха.

— Прекратите эти шутки, — пригрозила трубка.

— Да какие могут быть шутки, если мне только что поставили телефон, а я забыл номер, — нашёлся я.

— А-а… — многозначительно протянула трубка. — Значит, Серёгу вы мне позвать не можете.

— Ну, разумеется, не могу, — несколько раздражённо ответил я, и положил трубку на рычаги. — Это ваши шутки? — спросил я, глядя в упор на смеющуюся девушку.

— Не-ет! Я даже не знала, что здесь есть телефон.

— Это как?! — опять я выглядел болваном. — Вы хотите сказать, что это не ваш дом, и что это снова мои неорганизованные мысли?

— Вроде того, — согласилась она, вытирая выступившие слёзы, а заодно игнорируя первую часть моего вопроса. — В этом времени и телефон…

— Не понял? — насторожился я.

— Да что там понимать. Пошлите завтракать, — и она решительно вышла из комнаты.

Я мельком оглядел помещение. Прямо под окном стояла узкая кровать. Справа, под вторым окном находился стол, при ближайшем рассмотрении оказавшийся швейной ножной машинкой. Слева от двери, в углу была печь. Между кроватью и печью в стене, прикрытая гобеленом, спряталась дверь, по-видимому, в другую комнату. Я вернулся на веранду.

— Что, собственно говоря, происходит? — возмутился я. — Может, хватит меня дурачить, а? Я уже устал от этих розыгрышей.

— Я бы рада была вам помочь, но, увы! — девушка пододвинула табурет и присела у стола. — Я же вам сказала: перестаньте задавать вопросы, а лучше обратитесь к себе.

— Как это — к себе?

— Знаете что, — начала она. — Давайте-ка есть, а потом поговорим.

— Да, конечно, вы правы, — согласился я и присел к столу.

В огромной салатнице красочно расположился политый янтарного цвета маслом аппетитный салат из свежих овощей, и я с огромным удовольствием выложил себе на тарелку чуть ли не половину. Тоненько нарезанный хлеб находился в резной деревянной хлебнице. Румяная, поджаристая горбушка оказалась в моей руке, и тут что-то зашипело у меня за спиной. От неожиданности я аж подпрыгнул, при этом довольно основательно зацепив стол. Звякнула посуда. Я шарахнулся в сторону и только тут обратил внимание на газовую плиту, стоящую за моей спиной, а на ней обыкновенный кипящий чайник. Моя незнакомка прыснула со смеху.

— Вы и в жизни такой трус? — отсмеявшись, спросила Надя.