Алан Аюпов - Сад фонтанов

— А Ромео и Джульетта?

— Сказка для подростков.

— Почему же?

— Потому, что в ней нет ничего о любви. Ни единого слова. Опять же только инстинкты.

— Действительно, страшно встречаться с человеком, не видевшим никогда в жизни, не ощущавшем ни разу вкуса любви. Что ж. И такое имеет быть. Тогда остаётся лишь спросить: а что произойдёт, если Стюардесса окажется живой и найдёт тебя после всех этих передряг? Постель?! Брачное ложе?!

— Рашпилем по живому сердцу и то не так больно будет, как это сделали вы! — я поднялся с кресла.

— Зря ты так, — покачала головой моя собеседница. — Я ведь твоим же оружием.

— Но я же сказал, что мне неизвестно об этом ничего и что разобраться очень хочется.

— Ты любишь образ, икону, а не человека.

— Нет. Я люблю душу и хочу с ней воссоединиться, но этот материальный мир позволяет только сие опошлённое единение двух любящих сердец.

— Так ты действительно веришь, что при встрече со своей второй половиной произойдёт переход в совершенно иную сущность?!

— Да! И только так, а не иначе.

— А как же окружающие? Те, кто будет всё это наблюдать?

— Я же сказал, что не знаю, как это происходит, и происходит ли вообще. Но, думаю, что от ещё одного чуда никому хуже не станет.

— Ну что ж, твоя убеждённость делает тебе честь. Ты сам избрал себе путь. Правильный он или нет — это уже не имеет никакого значения.

— Почему же? Для меня имеет.

— Нет. Теперь уже нет. Всё будет так, как ты задумал.

— Но я никак не задумывал?! Как можно что-то задумать, не зная, что именно?!

— Значит, можно.

— Не понимаю.

— А и не надо понимать. Я дам тебе то, за чем ты пришёл, но последствия будут самые неожиданные. Короче, забирай своё и помни, что это не самый лучший подарок для материального человека земли. — Странная женщина поднялась со своего места.

— Ещё одно мгновение, — заторопился я. — Всё это время вопросы задавали вы. Не будет ли мне дозволено задать хоть один?

— Ну что ж, задавай, — загадочно улыбнувшись, предложила собеседница.

И мысли, до того роившиеся миллиардами вопросов, исчезли. Я замер, не зная чего, собственно говоря, хочу узнать.

— Ну, смелей, не то передумаю, — поторопили меня.

— Когда я сюда шёл, мне сказали, что отсюда никто не возвращался. Если это так, значит, и я не вернусь? — разом выпалил я, первое пришедшее в голову.

Она посмотрела на меня долгим сканирующим взглядом. Потом лёгкая улыбка коснулась её губ, и странная женщина тихо произнесла.

— Тебе сказали правду. Ещё никто не пожелал уйти отсюда.

— Извините, но я не собирался здесь задерживаться надолго.

— Именно поэтому я и предупредила о коварности твоего приобретения. Так что волноваться не стоит. Всё, здесь происходившее, ты запомнишь, как самый обыкновенный сон. Иди. И помни, будь осмотрительнее с теми, кто тебя окружает. Присматривайся к ним повнимательнее. Не пренебрегай мелочами. Твой путь да сплетётся с орбитой моей, и вся Любовь в тебе да сплетётся в сеть защитную с Любовью моею вокруг тебя, Твоя жизнь да станет отныне красотой, и зло да не сможет подойти к тебе, все заклинания да распадутся подле тебя, ибо сеть моя защитная оберегает тебя, и свет на пути пройдёт беспрепятственно через канал твой. — Она подняла руку, и в то же мгновение всё поплыло перед глазами.

Я снова стоял среди фонтанов у того самого, в который совал руку, но на этот раз около меня не было моей спасительницы. Я огляделся. Напротив, стояла та самая ослепительно красивая дама, что прошла мимо меня, спускаясь по лестнице вниз к озеру. Бассейн, у которого она расположилась, был настолько прозрачен, что сразу и не определить, что это фонтан. Струи у него были настолько чисты, без всякой примеси, без всяких цветов, что представить себе что-нибудь подобное было немыслимо, хрусталь, да и только, если таковой вообще существует в природе. Его прозрачность была несравнима ни с чем. В прошлый раз он совершенно не запечатлелся в моём сознании. Я, как заворожённый, двинулся прямо к струям этого чуда, на ходу протягивая руки. Прекрасная дама выпала из поля моего зрения.

— Подождите, молодой человек, — мелодичным голосом произнесла она, заступая мне дорогу.

— Погодите, минутку обождите, — прошептал я, и не думая останавливаться.

Чары фонтана притягивали сильнее всего на свете.

— Вы напрасно это делаете, — повысила голос незнакомка, хватая меня за локоть. — Взгляните на меня! Вам нужен не этот фонтан. Не забывайте, что каждый может коснуться только один раз и только одного фонта!.. — она не договорила, потому что я уже стоял у самого края чудесного источника и без лишних раздумий протягивал руки к звенящим струям.

Кто-то высокий и сильный рванул меня за ворот рубашки. Ярость застлала мой разум. Не отдавая себе отчёта, я ударил с разворотом, вложив в удар всю свою ярость, всю обиду и злость на сущность, посмевшую стать на моём пути. Перед затуманенным взором мелькнуло искажённая негодованием странно знакомая физиономия пожилого юноши и тут же пропала. Меня ударили в ответ. Удар был знатен! Меня буквально снесло. Вот так, в полёте, я ввалился прямо в фонтан, к которому так стремился. Последнее, что зацепилось в памяти, была женщина, махавшая руками как бы в страшном отчаянии от содеянного мною кощунства. На какой-то миг я увидел свою стюардессу, улыбающуюся сквозь слёзы, но очень счастливую. А ещё, я понял, что такое любовь! Та самая, настоящая, истинная и вечная! И всё!!!

Белая, с лёгким налётом желтизны полоса песка оттеняла линию прибоя. Осьмушка солнечного диска осторожно высовывалась из воды. Винтовая лестница висела на прежнем месте. Я стоял на последней ступеньке мраморной лестницы, ведущей из храма, в котором мне довелось побывать. Оглядываться не хотелось, уж очень большой соблазн был вернуться. Тяжело вздохнув, двинулся по нетронутому полотну пляжа к деревянным ступеням в небо. Надо было уходить. Оттолкнувшись от пружинящего песка, вскочил сразу на третью ступеньку и быстро пошёл вверх. Подъём был странным, и сложным, и простым одновременно. Вниз не смотрел и на храм не оборачивался. Твёрдые, устойчивые ступени постепенно стали перемежаться с более тонкими, хлипкими, а кое-где их просто не было. Перила давно исчезли. Я буквально на четвереньках карабкался вверх. А ещё спустя немного времени увеличилась влажность. Вокруг стоял сплошной туман. Я был в облаке. Руки оскальзывались, проваливались во всё увеличивающиеся дыры вместо ступенек. Продвижение замедлилось невероятно. Всё чаще и чаще приходилось отдыхать. Стало явственно холодно. Кое-где доски покрылись тонкой коркой льда. И вдруг всё кончилось!.. Здесь, наверху, была обыкновенная деревянная площадка без ограждения. Яркое солнце слепило. Внизу белым пушистым покрывалом распростёрлось облако. Над головой сияло тёмно-синее, чистое и очень глубокое небо. Сквозь его синеву проглядывала чернота бескрайнего космоса, угадывались яркие ночные звёзды. Я поднялся на ноги.