Дарья Остольская - Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ)

- Девочка моя, ты что? Родная, открой глаза.

Валерий сел на лавку. Меня удобно уместили на коленях, и всё так же прижимая к себе одной рукой, другой приподняли мою голову.

- Ну же, посмотри на меня.

Уже чуть тревожно шепнул полубог и вновь поцеловал. Глупый ход, очень глупый, так я вообще никогда в себя не приду. Ни одно живое существо не вынесет столько... столько тепла и ласки, столько чувств, переданных одним прикосновением. Он целовал мои ресницы, кончик носа и снова губы. И шептал, шептал просьбы, на которые я никак не могла себя заставить откликнуться. Мир вокруг кружился, не давая возможности найти точку опоры, а по телу прокатилась волна почти болезненного жара.

- Какая же ты красивая, - восхищенно выдохнул он, прикасаясь губами к выступившему на щеках румянцу, - Волосы как карамель, глаза как мёд и кожа, словно молоко. Какая же ты сладкая.

Он вновь прильнул к моим губам. Всё, это полный и безоговорочный... нокаут. С губ, как признание моего поражения, вырвался полу-стон полу-всхлип.

- Не прогоняй меня. Позволь быть с тобой рядом ночью хотя бы во сне.

Простонал он, прижимая меня еще сильнее, будто пытаясь растворить в себе.

- Не прогоняю.

Тихо-тихо ответила я. И снова поцелуй.

- Спящим красавицам положено приходить в себя от поцелуя, а не терять сознание.

Укорил меня Валерий, продолжая покрывать легкими поцелуями мою шею, ключицы...

- Не могу оторваться от тебя. Это какое-то наваждение. - простонал он.

- Это всегда так бывает? - слабым голосом уточнила я.

- Что "это"? - выдохнул полубог мне в висок.

- Поцелуи.

Он замер, а потом наклонился к самым губам, и остановившись буквально в миллиметре, спросил:

- То есть в этой области у тебя тоже только теоретические знания.

"Благодаря тебе уже нет" хотелось ответить, но смущение накрыло меня с головой от осознания того, что сейчас произошло, и я не смогла вымолвить ни слова. Так и лежала в его руках, не открывая глаз и прислушиваясь к сильным и быстрым ударам сердца.

- Дурочка.

Я прямо кожей почувствовала его улыбку.

- Маленькая моя дурочка. Только моя.

Повторял он снова и снова целуя. И так тепло стало. Не из-за жаркого лета вокруг, не из-за яркого Солнца над головой, а из-за него. Из-за него одного.

- Не хочу тебя отпускать, - заявил он твердо.

Кажется, прошла уже целая вечность, а мы всё сидим на лавочке в парке. Точнее он на лавочке, а я... сколько я не просила, с рук меня так и не спустили.

- Мне на работу надо. - почему-то ляпнула я, а потом огляделась вокруг и задумалась, - Или не надо... А, сколько времени?

- Почти пять утра.

- Через час вставать, - рассеянно проговорила я.

- И зачем тебе работать? - спросил Лера, теребя мою перекинутую на грудь косу.

- Потому, что сон закончится, и ты, плод моей неуёмной фантазии, исчезнешь, а я останусь.

- А если я не исчезну? - вкрадчиво вопросил собеседник.

- Ммммм... сомневаюсь, что я буду в восторге, - и, глядя на то, как Лера нахмурился, я пояснила, - Это здесь ты такой... такой... - мои щеки вспыхнули, и я опустила глаза. - Это здесь ты "такой". - собравшись с мыслями подвела я итог, - А там, сволочь, к которой я и на километр близко не подойду.

Мужчина напрягся, из позы его испарилась вся расслабленность, а в глазах поселилась злость и огонь.

- И что же я тебе такого сделал?

- Ты? А ты тут причём? - удивленно моргнула я, - Это тот гад мне... Не хочу вспоминать. Не буду говорить. - скривившись я отвернулась, чтобы он не увидел наворачивающиеся на глаза слёзы.

Вот только раскиснуть сейчас не хватало для полного "счастья"!

- Прости меня. Я ведь не думал, что это ты. Я так устал за эти три десятка лет. Я ведь искал тебя. Везде искал, а тебя всё нигде не было. И я отчаялся, решил, что раз не судьба, то надо смириться... Но с поста всё равно не ушел. Наверное, я надеялся, где-то на подсознательном уровне, верил, что рано или поздно ты придёшь. И ты пришла, а я... Прости меня.

Я посмотрела на того, кто сейчас так бережно обнимал. На такого теплого и ... родного. И почему, а, главное, когда, он стал для меня так значим? Плечи его поникли от тяжести вины, только я никак не могла понять, зачем он берёт на себя чужой крест. Я смотрела на этого полубога, и всё силилась увидеть в нём того, посланного к чёрту, мужика. То же лицо, та же одежда, волосы, но этот другой. У Леры живые глаза, и я могу прочитать в них то, о чем он думает. И черты лица у него мягкие, нет в них той остервенелой жестокости, что я видела вчера у его прототипа. И я его чувствую. Чувствую почти как себя. Да почему, собственно, 'почти'? Это же моя фантазия, мой сон...

Я приподнялась, и крепко обняла его, пытаясь передать то, что ощущаю. Мужчина тяжело вздохнул, и еще сильнее прижал меня к себе.

- Я боюсь, что уже потерял тебя. Потерял, так и не успев обрести. Ты ведь действительно будешь от меня как от огня шарахаться.

- От тебя, нет. - уверенно ответила я, - А с тем человеком я надеюсь больше вообще никогда не встретиться. Какой же всё-таки приятный сон. - тихо шепнула я ему в самое ухо, - Надеюсь завтра тоже приснится что-то хорошее.

- Ты позволишь мне и завтра прийти в твой "сон"?

Кажется, последнее слово было произнесено с другим смыслом. Но я всё же кивнула.

- Скажи это вслух.

- Я позволяю тебе приходить в мои сны. - произнесла я.

- Спасибо. - Лера заметно расслабился, и даже начал поглаживать меня по спине. Мммм, как приятно.

- И часто тебе снятся такие яркие "сны"? - спросил он через некоторое время.

- Да, "яркие" постоянно, только, к сожалению, хорошие очень редко.

- А что обычно снится?

- Кошмары.

- Расскажешь? - спросил полубог, рисуя невидимые узоры на моей спине.

- Трудно рассказать, - я задумалась, - Иногда это места, в которых я реально бывала, а иногда абсолютно мне незнакомые. То же касается и людей, но чаще, всё-таки во снах мне встречаются незнакомцы. Небо почти всегда серое. Всё серое. Только кровь вечно красная, и вспышки, если что-то горит или взрывается тоже яркие... А, да, и деревья зеленые.

Я помолчала, собираясь с мыслями, а потом продолжила:

- Это не всегда какое-то страшное действие, это скорее общее состояние, ощущения. Постоянная тревога, боль. И я борюсь, бьюсь из последних сил, а чувство такое, будто за мной наблюдают. Будто преследуют, загоняют, как жертву, и полное осознание, что рано или поздно загонят. А смириться с таким исходом, значит сдаться и точно проиграть. Подчиниться. А я не хочу подчиняться!

Пока рассказывала, вновь погрузилась в это паршивое состояние, и даже парк вокруг померк: небо затянуло серой пеленой, краски стали гуще и от легкости летнего дня не осталось и следа. Глубоко вздохнув, я разложила эмоции "по полочкам" и заперла "до востребования". Портить ими столь редкий хороший сон я отказываюсь.