Марьяна Сурикова - Не зная пощады

— Кристиан, — шепотом позвал я.

Он перевел пустой взгляд на меня, но словно не замечал. Постепенно разумное выражение возвращалось его глазам, они стали смотреть более осмысленно, а я видел, как невероятно трудно ему взять себя в руки, какое усилие воли вновь приходится затрачивать, чтобы просто ответить мне.

— Да, дядя, — проговорил Кристиан хриплым голосом. — Ты пришел попрощаться?

— Я пришел увидеть тебя, просто побыть рядом.

— Садись, Бенедикт. Здесь у огня намного теплее. — Он поднялся на ноги, а я неловко приблизился к камину, опустился в его кресло. Кристиан подошел совсем близко к огню, скрестил на груди руки, опаляемый невыносимым жаром камина.

— Не стой так близко, — попросил я негромко, но он будто не слышал.

Я встал, чтобы положить ладонь на его плечо, а он поднял руку и опустил поверх моей.

— Не стоит так переживать, дядюшка, это наша последняя возможность разделаться с ведьмой. Я не упущу ее, а если лишусь жизни, то это будет не зря.

— Я не хочу, чтобы ты умирал!

— Знаю. И вам я верю.

— Мне? А кому ты не веришь, мой мальчик?

— Она тоже говорила, что я должен жить.

— Кто она? — прошептал я, боясь, что сейчас он снова замкнется в себе и ничего не расскажет.

— Она.

Одно короткое слово, в которое он вложил столько эмоций! Я боялся шелохнуться, боялся снова спросить, ждал, когда же он наконец откроет мне свое сердце, когда решится выговориться и поделиться этим грузом со мной.

— Ведьма! — выдохнул Кристиан, сжав кулаки и уперев их в каминную полку. — Мерзкая лицемерная тварь, лгунья! Я думал, она не похожа на других, я решил… Она вновь провела меня, дядя, а я опять поверил! Она обманула меня, свела с ума окончательно! Ведь я видел слезы в ее глазах, когда она читала письмо Лидии, видел, что она чиста, знал, что не убивает людей. А то был всего лишь тонко продуманный ход, Бенедикт. Санатана намеренно берегла ее, чтобы затмить мой разум. Мне казалось, я раньше страдал от проклятия, но то были мелочи по сравнению с тем, что испытываю теперь! Я не могу перебороть себя, дядя, я приложил к этому столько усилий, но не могу!

— Мальчик мой, а вдруг ты ошибся?

— Ошибкой было бы полагать, что Сантана, бросив вызов, будет действовать честно. А этот план продуман идеально! Подсунуть мне ту, которой я одержим, оставить ее столь же чистой, как в нашу первую встречу, показать жестокому инквизитору, как он ошибся, ровняя всех ведьм под одну гребенку!

Он прижал кулаки к лицу, закрыв глаза, а я молча стоял, не снимая ладони с его плеча, ощущая его дикую безысходную тоску, сквозившую в каждом слове, каждом движении. Как я боялся этого… Он сломался, мой мальчик сломался. Одна-единственная женщина добилась того, чего не смогли сделать годы бесконечной борьбы, потеря всех дорогих и близких ему людей. Мой Кристиан нашел в себе силы довериться ведьме, он сделал этот шаг, переступив через себя, ломая собственную ненависть, но его предали! Он обмолвился однажды о редких встречах с какой-то девушкой, которая помогает ему, но я и предположить не мог, что это была она — та самая колдунья, его проклятие, та ведьма, что убежала от него когда-то, та, которая вышла замуж, но покинула в итоге и своего мужа, уйдя в леса, к нашим врагам. Ничего этого он не рассказывал мне, а теперь я бессилен помочь. Он будет бороться завтра, я знаю, он сделает все, чтобы победить Сантану, но… Но он не станет беречь собственную жизнь.

Я тихо сидел у широкой кровати, кое-как уговорив Кристиана поспать. Слушал его напряженное дыхание, глядел на родные черты, на морщинки, что не разгладились даже во сне. Он спал беспокойно, и я положил ладонь на его волосы, гладя их успокаивающими прикосновениями, наблюдая, как понемногу родной мой мальчик расслабляется, а дыхание постепенно выравнивается.

Утро наступило слишком быстро. Тонкая светлая полоска появилась на горизонте, и я готов был возненавидеть солнце за то, что оно решило встать сегодня вновь и осмелилось осветить лучами этот мир, в котором я могу остаться совершенно один. Невольно шумно вздохнул, и Кристиан пошевелился, а потом раскрыл глаза. Он взглянул на меня, затем на занимающийся за окном рассвет и промолвил:

— Пора, дядя.

Я молча наблюдал, как он поднялся, оделся, накинул поверх серый плащ, прикрепил к поясу ножны с инквизиторским мечом, а потом развернулся ко мне, протянув руки, чтобы обнять в последний раз. Я глядел на него, а перед глазами все расплывалось от слез.

— Постой, — хрипло прошептал Кристиану. — Попроси у Доминика в подарок амулет. Мальчик уже здоров, пусть эта вещь защитит тебя.

— Не волнуйтесь, дядя, я уже попросил. — Ответил он, и я ощутил невероятное облегчение.

Я так хотел верить, что эта загадочная игрушка защитит его и спасет ему жизнь.

Я не могла уснуть этой ночью, не могла дышать, грудь сжимало как в тисках, невозможно было думать ни о чем, кроме того, что Сантана велела мне убить Кристиана. Уже наступило раннее утро, лагерь ожил. Предводительница была занята тем, что организовывала построение ведьм на поляне, объясняя всем их задачи. Тем, кто послабее, она уже велела прикрывать своих старших соратниц, защищая их со спины или подставляя себя под удар, чтобы черные колдуньи могли победить инквизиторов. Для меня существовал особый приказ, и я стояла в стороне, равнодушно наблюдая за разворачивающимися событиями. Душа словно опустела. Я отвернулась, незаметно скрылась в кустах, пробираясь сквозь них к маленькой поляне, чтобы еще раз окинуть взглядом то место, где день назад мы с инквизитором сооружали ловушку. Здесь ничего не изменилось, никто кроме нас не обнаружил это местечко, да и не до того ведьмам было, чтобы шарить в ближайших кустах. Я проверила, все ли в порядке, просто чтобы убедить саму себя — я не отказалась от первоначального плана и вопреки приказу Сантаны приложу все усилия, чтобы побороть ее непонятную магию, превращающую нас в послушных ее воле кукол. Повернулась, чтобы идти обратно, как вдруг ощутила чье-то прикосновение к плечу и испуганно дернулась в сторону. Увидев в зарослях знакомую фигуру, кинулась к инквизитору, но остановилась, заметив, как мужчина отступил назад, едва лишь уловил мое движение.

— Через несколько минут ворота откроются и мои подчиненные направятся к поляне, — тихо промолвил Кристиан. — Я выскользнул из города заранее и пришел предупредить тебя, что наш план остается в силе.

— Вильдан, послушай меня, пожалуйста, — прошептала я.

— Слушаю, — ответил мужчина.

— Вильдан, я… Я… — и я ничего не смогла рассказать ему.

Рот словно запечатали, он лишь беззвучно открывался, не в силах исторгнуть ни звука. Я напрягала все силы, молила человеческую сущность побороть ведьму, но чуда не произошло.