Анна Туманова - Александра (СИ)

Как сказать Александре, что ей придется пройти обследование в клинике? Девушка, и так, еле переносит все эти бесконечные осмотры, процедуры, уколы… Потерев занывшие виски, Оборский решительно поднялся с кресла.

Две секунды — и он уже у двери Сашиной комнаты. Осторожно проникнув внутрь, Глеб неслышно подошел к постели. Александра, обняв подушку, сладко спала. На ее щеках играл слабый румянец, пушистые волосы разметались по подушке, а губы были тронуты легкой улыбкой. Сердце оборотня пропустило удар. Сладкий, родной уже аромат окутал Оборского, принося умиротворение в растревоженную душу.

Нет, с ней все будет хорошо. Никаким болезням он ее не отдаст. Сделает все возможное и невозможное, но Саша будет здорова.

Присев на корточки перед кроватью, он легонько погладил девушку по щеке.

— Саш, — тихо позвал Глеб.

Девушка неохотно открыла глаза и посмотрела на него. В первые секунды он увидел недоумение в ее взгляде, потом, узнавание и панику. «Что ж, обычный набор» — со вздохом, констатировал оборотень.

Александра неосознанно отодвинулась от мужчины.

— Что вам нужно? — хрипло спросила она.

— Саш, ты только не волнуйся, — голос Оборского звучал непривычно мягко, — Борис Анатольевич считает, что ты должна пройти обследование в его клинике. Это не займет много времени. Максимум, дня три.

— Со мной что-то не так? — проницательно посмотрела на мужчину Александра.

— Нет, все нормально. Нужно просто кое-что уточнить. Так, мелочи всякие. Ты только не волнуйся.

Саша хмыкнула. «Да, уж, не волнуйся… После всего, что было в ее жизни, самое глупое — волноваться по поводу обследований».

— И когда мне нужно быть в этой клинике? — уточнила она.

— Как только соберешься, так сразу и поедем.

Саша, вздохнув, поднялась с постели. Шелковая ткань халатика плотно обтянула пополневшую грудь девушки, и Оборский тяжело сглотнул. Он помнил манящую мягкость ее тела и сейчас испытал непреодолимое желание обнять свою… девочку. Он сам поразился той интонации, с которой мысленно произнес это слово. Непривычно нежно и трогательно. Да, уж, сентиментальным Глеб никогда не был и теперь удивлялся происходящим с ним метаморфозам. «Девочка, любимая… Что дальше? Рыбка, солнышко, или, может быть, малышка?» Подобными ироничными размышлениями мужчина пытался отвлечься от мягких изгибов своей пары. Сцепив руки за спиной, он наблюдал за сборами Александры.

— Вы так и будете здесь сидеть? — Саша изящно приподняла бровь.

Глеб опомнился и поспешно поднялся.

— Прости, уже ухожу. Буду ждать тебя за дверью, — бросил он и вышел из комнаты.

Саша вздохнула и прислонилась к стене. Понятно, что Оборский недоговаривает. Обострившееся чутье твердило, что ее ждут проблемы. Хотя, их, и так, хоть отбавляй. И неожиданная беременность, и проживание в ненавистной усадьбе, и страшные воспоминания… И странное спокойствие при общении с Глебом… Разве могла она представить еще вчера, что будет мирно разговаривать со своим мучителем? А волнение Оборского?..

Явно с ней что-то не так. Или не с ней, а с детьми? И хозяин переживает о своих отпрысках? Еще бы — столько лет ждать, а тут…

Машинально присев на кровать, Александра прерывисто вздохнула. Странное предчувствие кольнуло изнутри. Она ощущала смутное беспокойство, будто вот-вот лишится чего-то очень дорогого, необходимого, бесценного… Странное выражение лица хозяина, его попытка говорить с ней мягко и ласково… Что не так? Почему сердце заполняется нехорошим страхом? Липким, убивающим надежду на… на что? Да, нет! Она же хотела избавиться от всех последствий произошедшего… Переписать жизнь набело, начать ее заново… Похоже, судьба пошла ей навстречу… Холодный пот прошиб девушку. Дрожащей рукой она отерла выступившую испарину.

Александра положила ладонь на плоский живот и представила, что будет, если она лишится этой беременности. Глухая тоска заворочалась в сердце. Саша не хотела этих детей, она ненавидела их отца, мечтала избавиться от поселившихся внутри монстров, так почему же сейчас так испугалась за две маленькие жизни?

Александра не знала ответа. Мощный, неожиданно проснувшийся инстинкт требовал одуматься, защитить малышей… и девушка сдалась. Она сделает все от нее зависящее, чтобы с ее детьми ничего плохого не случилось. Ее дети. Саша задумчиво повторила эти слова. Непривычно, невозможно… Или, все же…

Пронзительная нежность к маленьким чудовищам, как до этого называла их Александра, поразила ее.

Они не монстры. Малыши. Ее малыши.

Саша решительно взяла сумку и направилась к выходу.

Оборский в волнении расхаживал по коридору. Саша выставила его из кабинета УЗИ, категорически отказавшись проходить обследование в присутствии «ненужного свидетеля». Глеб смирился и остался за дверью — лишь бы Александре было комфортно. А теперь, он мерил шагами просторный холл второго этажа и бросал взгляды на запертый кабинет.

Саши не было уже больше получаса. «Вот, что там можно так долго выяснять? — постепенно заводился мужчина. — Только бы с ней все было хорошо… Нет, с ней обязательно все будет хорошо» — тут же поправлял он себя.

Тем более, что сегодня Саша выглядела посвежевшей и бодрой. Вон, даже слабый румянец на щеках пробился. И глаза перестали быть безжизненными и равнодушными. Нет, Борис что-то напутал, с ней все будет в порядке. Глебу очень хотелось верить в то, что Нелидов ошибся.

Когда Александра, наконец-то, вышла из кабинета, Оборский мгновенно оказался рядом. Девушка вздрогнула и отодвинулась.

— Прости, — пробормотал мужчина, — ты как?

— Хорошо, — холодно ответила Саша.

Вышедший вслед за своей пациенткой Борис, ободряюще улыбнулся племяннику и обратился к девушке:

— Ну, что, Сашенька, пойдем, я тебе твои хоромы покажу. У нас тут такая красота! Лучшие санатории и рядом не стояли!

Добродушный тон Нелидова успокоил нервничающую Александру, но не обманул альфу. Оборский почувствовал фальшь и напряжение в словах дяди. Глеб шел позади Саши и Бориса, не отрываясь взглядом от плавных движений девушки и напряженно размышлял, к кому еще можно обратиться за помощью. Попытаться поговорить с Роном? Или лучше сразу звонить Грегори? Все-таки, в Америке несколько больших кланов, возможно, там и специалисты хорошие найдутся.

— Ну, вот мы и пришли, — сообщил Нелидов, распахивая филенчатую дверь.

Комната, выделенная особой пациентке, ничем не напоминала обычную палату. На стенах висели мирные пейзажи, в углу притулился удобный диванчик, у окна расположилась широкая двуспальная кровать. Саша присела на нее и выжидающе посмотрела на мужчин.

Оборский поставил сумку с вещами на пол и обвел глазами помещение. Чисто, уютно, красиво. Девочке будет здесь удобно. Глеб чувствовал неловкость — он ощущал себя лишним в этой комнате. Нелидов ласково разговаривал с Сашей, объяснял ей что-то по поводу предстоящих обследований и процедур, а Оборский переминался с ноги на ногу и не знал, куда деть руки — они казались странно чужими.