Вики Филдс - Ад на земле III (СИ)

Рэн переместил руку с моей ноги, на поясницу, и осторожно опустил назад. Я затаила дыхание, следя за его пальцами. По моей коже, там, где он прикасался, побежали мурашки. Наконец, его рука остановилась, на моей талии, и Рэн приподнялся мне на встречу.

— Что ты делаешь? — удалось мне спросить. Волнение и страх, пересиливали ослепляющую боль в голове. Из-за того, как он нависал надо мной, мне пришлось лечь на подушку. Рэн опустился еще ниже, балансируя на руках, по обеим сторонам от меня.

— Ты не должна бояться меня, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты почувствовала это. Как свет распространяется по твоим венам.

Я сглотнула.

Мне с трудом удавалось думать, но все же одна мысль протиснулась через сплетение страха и волнения.

— Ты… — мой взгляд метался от его челки, к глазам, и задерживался на губах. — Ты делаешь это, чтобы я не сошла с ума?

— Нет… — безмятежно прошептал Рэн, почти касаясь своими губами, моих. — Я делаю это, чтобы самому не сойти с ума.

Сотня поцелуев…

Его поцелуи сводят меня с ума. Поцелуи на моих плечах, на шее, на руках, сводят с ума; душа пылает от жара и боли, и эта боль внезапно становится такой привычной, такой родной, что мне удается не замечать ее.

Я схожу с ума…

Один. Два. Три.

Один. Два. Три.

Один…два…три….

Скрип.

Что это?

Я ничего не вижу. Один скрип. Два…

Один… два….

Мои шаги. Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?

Куда я иду?

Один шаг, второй, третий.

Сто шагов.

— Девушка? Девушка?

Ко мне обращается женщина — владелица мотеля. Я не слушаю, что она говорит. Кажется, она спрашивает о том, все ли со мной хорошо. Я быстро иду, босиком, по гравийной дороге. Мои волосы разлетаются позади меня.

Мои шаги звучат в моей голове. Шаги, и еще кое-что.

— Аура, остановись, — я слышу голос Адама в своей голове. — Хочешь ли ты этого? Ты действительно хочешь сделать то, что собираешься? Ты, правда, собралась сделать это?

О чем он говорит? Я ничего не хочу делать…

Я просто иду…

— Не делай этого. В твоей голове — голос Кэтрин. Но никто не хочет, чтобы ты причиняла людям боль. Не делай этого, Аура.

Я ничего не делаю.

Аура… Аура, давай…. Слушай только меня…

Мой внутренний голос приказывал мне не слушать никого вокруг. И я не слушала. Я буду делать то, что хочу…

Убей их, Аура… убей их всех…

Сделай то, что должна, Аура.

— Не делай, этого, Аура… — шептал в противовес Адам.

Что они говорят? Я ничего не понимаю…

Я ничего не чувствую. Вокруг темнота. Темнота окрашивается красным. Мое тело, мои руки, и даже лицо — все окрасилось красным. Липким, горячим, с приятным запахом.

Очень хорошо… очень хорошо…

— Убить… убить…

В моей голове взрываются фейерверки.

Они везде, и даже мои волосы орошаются восхитительными звездами. Я в сияющем саду и вокруг меня эти звезды, освещающие темноту красным.

Я легла на спину, любуясь звездами. Автоматически вытерла влажные ладони о штаны, повернула голову, и в ужасе закричала. На меня смотрели пустые глаза отца. По его переносице еще струйками стекала свежая кровь, падая на пол.

Кап, кап, кап.

С протяжным воплем, в котором звенел такой ужас, который я еще никогда не слышала от себя, я отскочила к стене, поскальзываясь в лужах крови, растекающейся по паркету. С криком, я шлепнулась на спину, ухватившись за что-то.

Волосы мамы.

Она лежала у стены, словно только что вышла посмотреть на шум, разбудивший ее.

— Мама! Мама! МАМОЧКА!

Из моего горла вырвались всхлипы, сменяющиеся нечеловеческим ревом.

— Кто это сделал?! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!! — вопила, я боясь прикоснуться к маминому лицу, без каких-либо признаков макияжа, с остекленевшими глазами. Ее лицо было окроплено собственной кровью.

— Мама! Мама! Нет! Папа! Очнитесь! Вы не можете так поступить! Вы не можете умереть!! Кто это сделал?! Мама! Кто это сделал?!

Я зажала рот мокрыми ладонями, давясь слезами.

С воем я подскочила на ноги, бросившись вон из дома, и тут же угодила в чьи-то объятия. С протяжным криком я стала вырываться:

— Там убийца! Убийца! Маму и папу убили! Кто-то их убил! Помогите!

— Аура! Аура, замолчи!

Рука Рэна зажала мне рот — похоже, он беспокоился, что соседи выйдут на шум (в окнах дома напротив загорелся свет). Рэн сгреб меня в охапку, вытаскивая за калитку дома.

— Что ты делаешь?! — в панике закричала я, упираясь босыми ногами в асфальт, и сдирая ноги в кровь. — Мы не можем уйти! Там мои родители! МЫ НЕ МОЖЕМ УЙТИ!!! ОТПУСТИ МЕНЯ!!!

— Я сказал тебе замолчать! — Рэн повысил на меня голос, но мне было плевать, что он говорит.

— Я не оставлю их!!

— ОНИ МЕРТВЫ! — голос человека, который все время особенно хорошо держал себя в руках, сорвался на крик, оглушая меня, пугая, приведя в бешенство.

— Заткнись! — Я рванулась назад к дому. — Заткнись! Замолчи!!

— Аура! — Рэн крепко схватил меня за талию, таща в переулок за нашей улицей.

Я кричала, брыкалась, билась в истерике, но Рэн не замечал этого; он упорно продолжал тащить меня за собой. И даже когда я особенно больно ударилась коленями об асфальт, свалившись, словно мешок картошки, он, не церемонясь, поднял меня на ноги, заставляя идти дальше.

Мы оказались в месте, куда мне в жизни не позволяли ходить. «Улица Страха» — так мы ее называли. Говорят, тут приносили в жертву девственниц в полнолуние. Я не верю в это конечно, но мне было страшно, в общем, потому, что здесь всегда было темно.

Рэн отпустил мою руку, и я упала на тротуар. Свет фонарей с улицы, едва проникал сюда, освещая заброшенные многоэтажные здания, склады, с разбитыми стеклами, граффити и баки, в которых копошились мыши.

В моей голове стучала кровь.

Кто-то убил моих родителей.

Кто-то убил моих родителей.

Кто-то убил моих родителей.

— Кто это сделал? — прошептала я, обессилев.

Наверное, кровь Кэтрин полностью съела меня изнутри, раз я даже не помню, как оказалась дома.

— Кто это сделал? — я повторила громче, решив, что Рэн, наверное, меня не слышал.

— Ты сама знаешь.

Мое сердце ухнуло вниз:

— Нет, не знаю.

Рэн опустился на корточки возле меня и взял мое лицо в свои ладони.

— Аура, это я виноват…

Я отбросила его руки. Мое сердце громко заколотилось в груди. К своему ужасу, я видела, как его глаза наполнились слезами, и сверкают в темноте, словно драгоценные камни.

— Нет…

— Аура, я не должен был…

— Нет! — я замотала головой. — Я говорю, нет, Рэн! Нет!

Я закрыла уши руками, и он положил сверху свои ладони:

— Аура, ты не виновата. Это не ты…

Я заревела. Казалось, мне заживо вырезали сердце, или заживо снимали скальп с лица. Голосовые связки напряглись, пока я кричала. Я не могла сделать это! Я не могла сделать это, просто не могла! Только не я, только не с моими родителями!