Вики Филдс - Истина (СИ)

— Ах ты подлиза! — она снова заглянула в пакет, и улыбка сползла с ее лица: — А где клюква?

— Ты шутишь?! — воскликнула я, бросаясь к бабушке, и она взорвалась смехом:

— Видела бы ты свое лицо. Словно Пышечка нагадила тебе в ботинок.

Я поморщилась, присаживаясь на стул:

— Ты не можешь так говорить.

— Почему? Один раз…

— Ладно, бабуль, я поняла, — буркнула я, останавливая ее. — Помочь тебе с пирогом?

— Конечно, если ты не хочешь, чтобы тебе попался седой волос в…

— БАБУШКА!

Она взорвалась смехом, и я покачала головой. Она всегда это делает. Говорит какие-нибудь гадости, и я потом оказываюсь в подвешенном состоянии. Только благодаря ей я еще не рехнулась окончательно. Бабушка это все, что у меня есть.

Той же ночью, когда я чувствовала, что мой позвоночник готов разрушиться, на отдельные куски, а уши болят от вопля Гертруды, который она принимала за музыкальный талант, мне снова приснилось то, из-за чего, я прихожу в панику.

Мне снится гроб, в котором Кэри Хейл. Я стою над его телом, содрогаясь от боли, от страданий, и не сдерживаю слез. Я помню, что я почувствовала, когда впервые этот сон мне приснился — я решила это плохое предчувствие. Теперь я думаю, все дело в его душе. Возможно, каким-то образом, я смогла прочувствовать боль его души. Именно поэтому мне снились эти ужасные сны. А может, и даже хождение во сне тоже было причиной того, что его душа желает вернуться.

Я проснулась, чувствуя себя ужасно больной. Все тело ломило от физической боли, и меня бросало в пот. Одеяло спуталось в ногах, и я с трудом выбралась из него. Прежде чем встать на ноги, осмотрелась по сторонам, задержавшись взглядами на каждом из углов. Несмотря на то, что прошла неделя с того момента как я уехала, я все еще думала, что откуда-нибудь, в ту секунду, когда я буду этого меньше всего ожидать, появится мисс Вессекс, или Кэри Хейл, или Серена, и снова втянут меня в глубь мучений.

Никто не появлялся.

Кэри сам велел мне уехать. И я не стала возражать. Мне нужна была передышка от всего того безумства, в котором я жила.

Я спустилась вниз, вспоминая то, что бабушка сказала мне за ужином, перед тем как мы отправились по своим комнатам:

— Огород — это хорошая возможность поразмыслить над тем, что происходит вокруг тебя, верно, дорогая? — я не была уверена к чему она клонит, пока она не добавила: — Я часто, терзаемая горькими мыслями, занимаюсь физическим трудом, и тогда, в голове наступает ясность. Ты решила свои проблемы?

Я в шоке уставилась на бабушку, едва не уронив вилку.

— Ты хочешь, чтобы я уехала?

— Конечно нет, — сварливо отозвалась она. — Даже Пышечка не хочет, потому что… ладно, прости дорогая, шутки сейчас, действительно не уместны. — Мое сердце колотилось из-за чего в голове зашумело. Я сделала глоток воды. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. Но еще я не хочу, чтобы ты убегала от проблем. Сара и Джек не такой воспитали тебя.

Значит все же тетя Энн звонила, и рассказала Гертруде о моем состоянии.

— Не знаю, что именно сказала тебе тетя, но она не права. Я вижу, уже есть определенные выводы, но…

— Нет, Скай. Анна не звонила мне. — Бабуля держалась уверенно и спокойно. Искорки веселья из глаз исчезли. — Она лишь сказала, что тебе следует немного пожить у меня. Я сама узнала, что именно у тебя за проблемы. И это чепуха!

«Чепуха» — любимое бабушкино слово.

Я сглотнула, ожидая, когда она скажет, что хочет, чтобы я уехала. Я хотела поторопить ее, потому что не было сил выслушивать ее точку зрения на проблему, если в итоге исход будет один.

— Ты не можешь вечно прятаться здесь, копаясь в земле и общаясь со своей чокнутой бабушкой, которая живет с кошкой!

— Ты не чокнутая…

— Чепуха! Я хочу, чтобы ты подняла голову, и справилась со всеми своими проблемами как учили тебя родители. Хочу, чтобы в следующий раз ты приехала потому, что ты соскучилась по мне, а не потому, что тебе нужно временное укрытие переждать бурю.

— Все не так.

— Все так, — отрезала бабушка. — Я надеюсь, что ты соберешь остатки храбрости, которые у тебя остались и решишь все правильно. Главное, чтобы ты никогда не говорила, что с тобой не все в порядке. Никогда!

— Ты же сама только что назвала себя чокнутой, бабуля, — с сарказмом напомнила я. Она вскинула брови:

— Правда? Когда? Что-то не припоминаю, должно быть старческое слабоумие завладело мною… — она поднялась на ноги, расправила юбку, и усмехнувшись подмигнула мне.

Иногда у меня возникает ощущение, что моя бабуля моложе меня. Я чувствую себя дряхлой, и немощной, а она ради меня изо всех сил старается мыслить позитивно. Что было бы, если бы я сказала ей, что меня больше нет? Я просто тело. Тело с чужой душой. Эксперимент какого-то сумасшедшего, пожелавшего жить обычной человеческой жизнью.

Бабушка бы рассмеялась мне в ответ: «Чепуха!».

И действительно… это все — какая-то чепуха.

Я вернулась в комнату, прихватив с собой графин с водой. В горле совсем пересохло. Мысли не давали спокойно уснуть — я все думала то об умирающем Кэри Хейле, то о словах бабушки о том, что родители воспитали меня смелой, храброй девочкой.

Мне пять лет, и я боюсь спать. Потому что в моей комнате прячется Бугимен. Он живет в шкафу, и даже когда я закрываю шкаф стулом, я все равно знаю — он смотрит на меня, и ждет, когда я усну, чтобы съесть.

Я лежу в кровати, в детской, и гипнотизирую шкаф взглядом. Я думаю о том, что не усну до самого утра, потому, что Бугимен только этого и ждет. Глаза щиплет, но я наблюдаю за дверью. Если услышу скрип, или увижу, как движется тень, сразу же побегу в комнату к маме и папе, и попрошу, что бы папа прогнал Бугимена. Он делает это каждую ночь.

Я слышу, как скрипит в коридоре половица, и ныряю под одеяло.

Потом, за окном раздается раскат грома, я пулей выскакиваю из постели, и проношусь по комнате в коридор, и в спальню родителей. Я бы могла попросить близнецов, чтобы они защитили меня, но они смеются надо мной, а папа никогда не смеется.

Я хватаю его за руку и трясу:

— Папа, в моей комнате Бугимен!

— Его там нет, Скай, — бормочет он, не открывая глаз. Мамы дома нет, и он закутался в одеяло словно в кокон. За окном снова гремит гром, и я начинаю хныкать:

— Папа, прогони Бугимена!

Он садится и потирает лицо:

— Хорошо, Скай. Я прогоню его, но в последний раз. Ты уже взрослая девочка, и сама можешь выпроводить Бугимена, договорились?

Я киваю, но думаю лишь о том, чтобы папа проверил мою комнату. Он включает свет, и проверяет шкаф, раздвигает вешалки, и я отскакиваю назад. Папа громко заявляет: