Ларисса Йон - Гадес (ЛП)

— Потому что знает о моём обете.

— О какой обете?

— А это, — произнёс Зубал, резко подняв голову, — не твоё дело.

Вот же обидчивый. Но теперь Кэт стало интересно. Что за обет? Она вспомнила его взаимодействия с Непавшими и всеми посетителями королевства, и осознала, что ни разу не видела Зубала с женщиной.

— Ты гей?

Он усмехнулся.

— Едва ли.

Хотя, если подумать, она и с мужчиной его не видела. Тогда в чём проблема? Он ждал кого-то… кого-то особенного? Был ли его обет…

Кэт резко втянула воздух.

— Ты… ты девственник, да? Ты отказал мне из-за чести.

Он сузил глаза, губы скривились в мерзком оскале.

— Не путай моё отсутствие сексуального опыта с невинностью или добротой, и, особенно, с честью. Не тогда, когда пыталась использовать меня, чтобы расстаться со своей девственностью.

— Я не знала. Прости. Я просто сейчас уйду. Но Зубал… надеюсь, ты найдёшь того, кого ждёшь.

И она поспешила прочь, но могла поклясться, что услышала тихое:

— Я тоже на это надеюсь.

Зубал наблюдал за тем, как Кэт исчезла за углом, на сердце было тяжело, тело онемело. Она присутствовала при единственном его моменте слабости за почти век.

Прошло девяносто восемь лет с тех пор, как его возлюбленного ангела Лауру изгнали с Небес. Девяносто восемь лет поисков её в Шеуле, и потеря к чёртовой матери собственной божественности.

Кэт пришла к нему в момент слабости, в тот день, когда он отчаялся найти Лауру. Но даже когда он целовал Кэт, касался её, начал раздевать, Лаура занимала все его мысли.

Будучи молодыми ангелами, он и Лаура поклялись на крови, что будут друг у друга первыми, и он держал этот обет, даже после того, как она потеряла крылья. Зубал искал её, в конце концов, потеряв собственные крылья, но до сих пор не добился успеха.

И потом, даже узнав, что она была убита ангелом, он лелеял этот обет, как малыша в одеяльце. В конце концов, её душа отправилась в Шеул-гра, и он понимал, что мог разыскать её там, даже если для этого придётся убить себя.

По крайней мере они бы были вместе в Чистилище.

Но судьба оказалась к нему благосклонной, послав Азагота, которому был нужен помощник. Зубал получил доступ к привилегированной информации обо всех, кто находился в Чистилище.

Но затем судьба сделала новый финт.

Зубал опоздал.

Лаура и правда находилась в Первом Круге Чистилища, вот только тридцать лет назад Азагот реинкарнировал её душу.

Боль охватила грудь Зубала. Его Лаура была не понятно где. Она была другим человеком с другим именем, но по-прежнему принадлежала ему, и он не нарушит обет, пока её не найдёт.

К несчастью, теперь Зубал был связан обетом и с Азаготом. Он мог покидать Шеул-гра, но всего лишь на несколько часов, что делало поиск Лауры — или как там теперь её звали — невозможным. Особенно потому, что Азагот отказался рассказать хоть какую-нибудь информацию о её статусе, родителях или даже к какому виду она принадлежала.

Будучи падшим ангелом она должна была родиться только падшим ангелом, чтобы стать эмимом или вирмом, и Зи давным-давно понял, что есть несколько правил, которые никогда не нарушаются. Поэтому он знал, его Лаура могла питаться субпродуктами и прятаться в мусорных кучах как демон Слоти.

Большой вопрос в том узнает ли её Зубал или нет. Конечно, их связь была сильной настолько, что он мог увидеть Лауру, в ком бы она не находилась. И если она получила редкий дар считывать воспоминания души, то могла бы вспомнить кусочки предыдущей жизни. И быть может даже сама искала его.

Зубал вздохнул и вернулся в кабинет, но настроения для работы не было. Он хотел быть за пределами королевства Азагота, прочёсывать миры в поисках Лауры. Зубал знал, что был глупцом, но, чёрт возьми, он дал обет, и если он не мог быть с ангелом, которого любил, то не нарушит обет с тем, кого не любит. Он причинил Кэт боль, чувствовал себя из-за этого немного плохо, но он не любил её. Кэт заслуживала лучшего. Лаура заслуживала лучшего.

Зубал не был уверен, что заслуживал, но он знал, чего ему хотелось.

Он просто потерял веру в то, что он когда-нибудь это получит.

Следующие пару дней Кэт провела в попытках убедить Азагота смягчиться по отношению к Гадесу. Лиллиана вызвалась помочь, и Кэт с удовольствием приняла её предложение.

Трюк состоял в том, чтобы заставить Азагота поверить, что это его идея. Как и подозревала Кэт, он мог быть невероятно глупым, когда дело касалось таких вещей, как второй шанс.

Она открыла дверь своей комнаты, намереваясь нанести Лиллиане визит. Но вместо того, чтобы встретить пустой коридор, она обнаружила, что стоит всего в нескольких дюймах от Гадеса. Кэт уставилась на него, сердце заколотилось от волнения и удивления.

— Гадес, — в изумлении проговорила она. Боже, он так хорошо выглядел, что у Кэт перехватило дыхание. Одетый только в обтягивающие, разноцветные штаны и чёрные ботинки, Гадес заполнял дверной проём, мощными плечами едва не касаясь косяков. — Что ты здесь делаешь? У тебя будут неприятности…

В мгновение ока он завладел её губами. Притянув её в свои объятия, он яростно овладел её ртом. Запутавшись рукой в её волосах, Гадес удержал её на месте. Кэт охватило запретное, пробирающее до дрожи возбуждение, от которого она плавилась.

— Мне плевать, — проговорил Гадес ей в губы. — Ты нужна мне. Я сгораю без тебя.

Кэт застонала, её сердце воспарило, когда Гадес толкнул её к кровати. Но когда её колени коснулись матраса и они оба упали на мягкую поверхность, Кэт просунула между ними руки и оттолкнула Гадеса.

— Я не могу, — произнесла она, и ох, как ей было больно это говорить. — Не могу наблюдать за тем, как ты страдаешь из-за меня.

Гадес тёплой ладонью обхватил её подбородок.

— Сначала я хотел пойти к Азаготу, но знаю его — он бы сказал «нет».

— Ещё одна причина не делать этого. — Кэт услышала мольбу в своём голосе, слабость из-за желания в лице Гадеса. Ей нужно быть сильнее, но Кэт так сильно его хотела, что её трясло от силы этого желания.

Гадес наклонился и потёрся о губы Кэт нежным и едва ощутимым, как пёрышко, поцелуем.

— Ещё одна причина сделать это. Как там гласит старая пословица? Лучше искать прощение, чем просить разрешение у какого-то засранца, который всё равно откажет?

Проклятье, это не смешно.

— Гадес…

— Ш-ш-ш. — Гадес заставил её замолкнуть ещё одним поцелуем. На этот раз более глубоким. Жёстким. — Лишь один раз, Кэт, — пробормотал он. — Мне нужно за что-то цепляться, когда я буду одинок ночами.

Она могла бы ещё поспорить. Могла оттолкнуть его. Могла сделать множество вещей, если бы он не скользнул мощными бёдрами между её ногами, развязал корсет и освободил груди. Если бы не наклонился и взял один ноющий сосок в рот.