Эдриан Феникс - Взмах крыльев

Символ анархии, вырезанный на бледном теле...

Падающая капля крови, которая превращается в металлическую осу и улетает...

Разбитое окно, через которое открывается вид на горизонт...

Ошеломленный, Ронин выбрался из сознания Данте. Джоанна хорошо поработала. Мальчик оказался куда более запутавшимся, чем он себе представлял. Щиты Данте упали, но память все еще оставалась скрытой, замаскированная в символы. Он проснулся, но словно видел только картинки карт Таро — могущественный, но потерянный. Истинная память скрывалась в его подсознании.

Возможно, немного больше стимула?

Запустив пальцы в шелковые волосы Данте, Ронин дернул его голову назад, потянув напряженную шею. Мальчик боролся с жестким захватом его и Этьена, напрягая мышцы.

Ты никогда не попробуешь моей крови.

Ронин погрузил клыки в шею Данте чуть выше ошейника. Горячая кровь, со вкусом темного нагретого солнцем винограда, приправленная адреналином и гневом, хлынула ему в рот. Ронин делал опьяняющие глотки один за другим. Истинная кровь, о да. И больше. Электрическая энергия полилась сквозь вены Ронина. Крепче обхватив сопротивляющегося молодого вампира, он прижался губами еще ближе к разгоряченной плоти. Сильное сердцебиение Данте пульсировало в его сознание.

Ронин услышал взмах крыльев.

Больше невозможно было отличить его собственное сердцебиение от Данте, Ронин оторвал рот от горла мальчика. Вкус крови задержался на языке, закипая в венах, сверкая, как святой огонь, в сознании.

— Ты ошибся, мальчик, — сказал Ронин, — я получил гораздо больше, чем вкус.

— Отпусти меня, chien , и мы посмотрим, насколько долго ты это удержишь, — произнес Данте низким и напряженным голосом.

Истинная кровь и ...? Память о темном и земляном аромате Люсьена ДеНуара оживила мысли Ронина. И Падший? Интригующая возможность. Если так, это была информация, в которой нуждалась Джоанна. Она никогда не знала или не заботилась о том, кто был творцом Данте. Небрежно и ошибочно.

Сердце замедлилось, Ронин убрал пальцы из волос Данте. Скользнул еще раз рукой по кожаному ошейнику на горле ребенка. Его пальцы напряглись.

— Все это для тебя. Видишь? — Схватив подбородок Данте другой рукой, Ронин повернул мальчика лицом к мертвому телу в смирительной рубашке. — Для тебя.

Ярость Данте ударила по его щитам, как отбойный молоток. Пальцы Ронина сжались, когда мальчик, хватая воздух, внезапно упал на него. Этьен ударил кулаком по поврежденным ребрам Данте. Одно из них треснуло. Мальчик зашипел от боли.

— Я собираюсь сжечь твой дом и заставлю тебя смотреть, отродье , — сказал Этьен, — я выпью досуха... — он замолчал, озадаченно посмотрев на Ронина. — Что это ?

Слабый синий свет лился из ладоней Данте. Ронин напрягся. Завыли внутренние сирены, заполняя систему адреналином. Действительно, что это? Сила хлынула из юноши, хаотичная и неконтролируемая.

И определенно не вампирская.

Данте извивался в его объятиях, пытаясь поднять вверх пылающие руки. Как только Ронин освободил мальчика, оттолкнув его ладони подальше, три события произошли одновременно.

Этьен произнес:

— Ты никуда не пойдешь, отродье.

Ронин не успел убрать левую руку, и два его пальца коснулись кожи Данте.

Голова Этьена качнулась вперед, затем назад, косы взлетели, когда выстрел взорвался в здании.

Ронин вскочил на ноги. Хаотичная энергия прошла сквозь его руку. Ослабляя. Разрывая. Разрушая . На лбу появились капельки пота. Схватив запястье, он опустил взгляд. Последние два пальцы на левой руке исчезли. Словно никогда и не существовали. Его рука изменилась, словно на ней всегда были только средний, указательный и большой пальцы.

Он уставился на ладонь, сердце тяжело билось в груди. Боль ослабевала. Разум отказывался принимать увиденное. Быстрое движение привлекло его внимание, и он поднял взгляд.

Данте остановился и с головокружительной скоростью развернулся к Ронину. Даже забрызганный кровью и в синяках, он поражал своей красотой. Ярость тлела в его глазах, в которых внезапно появились желтые полосы, острая ярость, отточенная за двадцать три года. Но под ней — возрожденное старое горе.

Сверкающие золотом глаза. Признак Падшего? Или С пробуждается?

— Ее имя Хлоя, — сказал Ронин, — и ты убил ее.

Данте застыл. Боль вспыхнула в его глазах.

Ронин переместился .

Хэзер снова нажала на спусковой крючок на 38-ом. Выстрел попал в пустоту, звук разорвал воздух в комнате. Она кружилась, пытаясь отследить Ронина, и поймала его наносящим шквал ударов Данте, стоящему на четвереньках на бетонном полу. Прежде чем она смогла моргнуть, Ронин нанес жестокий удар по ребрам Данте, отбросив его через полкомнаты.

Хэзер выстрелила еще два раза. Мучительный вдох подсказал ей, что по крайней мере одна пуля попала в цель. Она осмотрела комнату, сжимая 38-й побелевшими пальцами, на которых сильно выделялись костяшки.

Данте закашлял, затем послышался удар.

Тишина.

Хэзер опустила 38-й. Ронин исчез. Сделав глубокий вдох, насыщенный запахами крови и свечного воска, она перешагнула растянувшие тело Этьена — Тряпичного Энди [49] Тряпичный Энди — вымышленный персонаж книги, кукла. .

— Данте, — крикнула она через плечо, — с тобой все в порядке?

Она понимала, как глупо звучит вопрос — конечно, он не в порядке; его друг умер, и из него выбили все дерьмо — но ей нужно было услышать его голос, чтобы понять насколько ему больно.

— Люсьен... нет! — закричал Данте хриплым обеспокоенным голосом.

Люсьен? ДеНуара не было в поле зрения. Но Данте заговорил, и она узнала, что хотела. Ему было больно. Возможно, плохо. Хэзер присела около Этьена. Она бросила быстрый взгляд через плечо на Данте. Он стоял на коленях на полу, голова опущена, черные волосы скрывали лицо. Пальцы касались пола по обе стороны от него, словно для равновесия.

— Sanctus, sanctus, sanctus.

Он раскачивался.

— Держись, — произнесла она, — ты слышишь меня? Мы уйдем отсюда вместе.

Заживающая дыра украшала бледный лоб Этьена. Кровь испещрила полосами его лицо и стекала из одной ноздри. Глаза прикрыты. Хэзер коснулась горла вампира и ощутила пульс под пальцами. Оказывается, у него есть сердце.

Она ткнула дулом пистолета в грудь Этьена, напротив, где теоретически должно было находиться сердце. Это казнь. Ты сделаешь это, ты можешь, так как оставила значок и все остальное лежать в грязи снаружи.

Пот тек по вискам, между грудей. Мышцы напряглись. И как бы я представила этого ублюдка суду? Он вампир . Она наконец-то поверила в это. И он убийца .

Как и Данте.

Всегда есть выход, Глупышка. Некоторых ты отдаешь под суд. Некоторых — заставляешь замолчать. Некоторых — отпускаешь.