Эдриан Феникс - Взмах крыльев

— Упс, — произнес Джордан, ухмыляясь.

Хэзер опустила руку, пальцы сжали пилочку. Сердце колотилось о ребра. Джордан был живой. Но немного помятый, с синяками и укусами на шее, рука в растрепанной повязке.

Взгляд Джордана упал на пистолет на полу между ними.

— Преданная Хэзер, — пробормотал он, — я знаю, что ты пришла за мной. — Он посмотрел наверх. — Но С все еще мой.

— Ошибаешься, — сказала Хэзер. И кинулась к пистолету.

Джордан двинулся в тот же момент. Как только его пальцы обхватили рукоять пистолета, Хэзер воткнула пилочку для ногтей ему в руку. Джордан закричал. Она выдернула окровавленную пилочку и ударила снова.

Но Джордан крутнулся на коленях, отпихнув пистолет в коридор позади себя. Оружие полетело по мерцающему кафелю в темноту.

Джордан вскочил на ноги.

— Кто найдет Данте первым, тот сможет забрать его. — Он столкнулся взглядом с Хэзер. Бездна, похожая на калейдоскоп, открылась в каждом его глазу, бескрайняя и голодная. — Гонка, ага, — произнес он.

Хэзер побежала.

* * *

Джоанна подошла к медблоку. Ее пальцы сжали дверную ручку. Крик пронесся эхом по центру, и она остановилась. Мужчина — Беннингтон? Э? Тень замелькала на стене в конце коридора. Она распахнула дверь и проскользнула внутрь. Тихонько закрыв ее за собой, она попыталась успокоить бешено бьющееся сердце. И заглянула в окно двери.

Джоанна почувствовала его раньше, чем увидела: смешанные боль и ярость пронзили ее щиты. И отчаяние. Он боролся за контроль. Он горел.

Она осторожно сняла туфли, затем шагнула назад к шкафам с лекарствами. Тень С остановилась, дернулась к стене в красном свете. Пот сочился между грудями Джоанны и на висках.

Когда она открыла шкаф, дверь распахнулась и ударилась о стену, оставив вмятину на штукатурке. Она подняла глок. С шагнул в комнату, и мгновение Джоанна не могла дышать, ослепленная, как всегда, его красотой.

— Добро пожаловать домой, — сказала она.

С остановился, в темных глазах было недоумение. Он вздрогнул, коснулся рукой головы. Кровь сочилась из его носа.

— Данте!

С развернулся. Рыжеволосый агент схватилась за дверной косяк, скользнув по плитке в одних чулках. Она посмотрела мимо С на Джоанну.

Он хочет спасти Уоллес.

Ах, а что если нет?

— Черт, — сказала Уоллес.

Джоанна выстрелила.

* * *

Звук выстрела прокатился по коридору. Сердце Э подскочило к горлу. Он завернул за угол. Удержался за него. Данте сидел на коленях на полу, держа на руках свою Хэзер. Она дотронулась трясущейся рукой до красивого лица предателя. Э напрягся.

Ее глаза светились золотом ? Для Данте ? Для его предателя брата Плохого Семени?

Выглядит так, будто Хэзер выиграла гонку . Огонь обжег сердце Э. Он засунул руку под повязку, пальцы нащупали шприц. Ему было жалко опустошать ампулу в блондинку с хвостом, он хотел, чтобы осталось еще для Данте. Трясущимися от холода и гнева руками он вытащил шприц.

На полу что-то блеснуло в красном свете. Подарок обозленному богу?

Отморозок кровосос наклонил голову и поцеловал губы Хэзер.

Сожженное сердце Э превратилось в пепел. Она на вкус как мед ? Держу пари, что да. С полным шприцем в руке он шагнул ближе, спиной все еще прижимаясь к красной от света стене.

Внезапно в шею Данте воткнулся дротик. Кровосос задрожал, но продолжил целовать Хэзер. Или он делал искусственное дыхание рот-в-рот? Нет, пальцы его Хэзер были погружены в черные волосы Данте.

Откуда прилетел дротик?

Э тихо шел и наблюдал. Джоанна Мур шагнула из комнаты за спиной Данте, нагнулась к нему и выдернула дротик. Погладила его волосы.

— Ты проиграл, — прошептала она. — Снова.

Еще одна дрожь прошлась по спине Данте, затем он резко упал набок, все еще держа Хэзер в руках, ее пальцы переплетались с его волосами.

Вместе.

Странный скорбный звук наполнил коридор, усиливаясь и утихая, как сирена. Э вдруг осознал, что бежит, подняв шприц больной рукой наподобие ножа, когда Сука-мать подняла голову. Посмотрела на него.

— Да чтоооооб тебяяяяя!

Э подобрал здоровой рукой с пола блестящий дар. Металлический, острый и тонкий. Пилка для ногтей.

Сука-мать Мур подняла глок. Выстрелила. Боль расцвела в груди Э, горячая и полная шипов. Ухмыляясь, он продолжил бежать. Сука-мать снова выстрелила. Другой болевой цветок распустился в животе Э. Он рванулся. Он летел, словно золотая стрела, словно бог смерти, чистый и внушающий страх. Золотой свет исходил от его тела, пронизывающий, разъяренный и истинный.

Бог врезался в Джоанну Мур, откидывая ее обратно в комнату. Шприц сломался в ее шее. Пилочка для ногтей проколола ее живот. Задыхаясь, она повалила бога на пол. Его рот наполнился кровью. Бог ухмылялся. Сука-мать схватилась за сломанный шприц и вытащила его. Потом подняла взгляд выше, и выше, и выше.

«Наконец-то она увидела меня», — подумал бог.

Лицо Суки-матери сменило пятьдесят оттенков белого.

Довольный бог закрыл глаза.

* * *

Что-то горячее и влажное распространялось по блузке Хэзер. Она посмотрела вниз. Кровь, ярко-красная. Артериальная. Данте поймал ее, когда она стала падать, держал ее в своих сильных руках. Она посмотрела на него, попыталась сказать: « Мне жаль », — но голос пропал.

Бережно прижимая ее к груди, Данте упал на колени. Она дотронулась трясущейся рукой до его красивого, опустошенного лица и погладила большим пальцем у левого глаза.

— Не для меня, Данте, — прошептала Хэзер, показывая ему влагу на большом пальце. — Не нужно слез за меня. Это не твоя вина.

Данте притянул ее ближе. Его тепло окутывало ее.

— Я не потеряю тебя. — Он поднес запястье ко рту и укусил его. Темная кровь выступила на бледной коже. Он прижал рану к ее губам. — Пей, — попросил он. — S’il te plait.

Кровь Данте размазалась вокруг губ Хэзер, когда та отвернулась. Она пахла темным, нагретым на солнце виноградом, а на вкус была как поцелуи Данте, опьяняющая и соблазняющая. Ее горло сжалось.

— Нет, — прошептала она. Ее зрение поплыло. — Нет. Я хочу остаться тем... кто... я... есть... — Она внезапно задрожала от холода. Засыпая.

Золотой огонь засветился в глазах Данте. Наклонив голову, он поцеловал ее.

* * *

Песнь Данте зашевелилась в нем, наслаиваясь аккорд за аккордом. Наклонив голову, он поцеловал кровоточащие губы Хэзер и вдохнул в нее свою песнь. Он наполнил ее своим существом, разжигая голубой огонь в душе. Он представил ее, наполненную, исцеленную, и сшил нитями голубого света рану. Хэзер запустила пальцы в его волосы. Ее сбившийся пульс стал сильным и быстрым.

Что-то укололо Данте в шею.

— Ты проиграл, — сказал знакомый голос. — Снова.

Данте содрогнулся, когда холод распространился по нему, словно льдом замораживая вены. Его песнь дрогнула.