Шеррилин Кеньон - Иллюзия (ЛП)

— Так какая я в твоем мире?

От вопроса Табиты он улыбнулся.

— Почти такая же, как здесь. Но волосы короче и одежда более обтягивающая.

Это казалось было ей приятно.

— А Мэнди?

— Там, откуда я пришел, у нее не никаких сил. По крайней мере, вы об этом ничего не говорили. Она нормальная по сравнению с твоей эксцентричностью.

Она игриво ударила Аманду по руке.

— Кажется, некоторые вещи не меняются.

Аманда посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— А ты? Откуда тебе знать, что ты это не ты?

— Во-первых, в моем мире я выше. У меня темные волосы, и мой отец умер.

Табита ахнула.

— Тройная угроза мертв?

Ник покачал головой.

— Нет, в моем мире он мне друг, а не отец. Умер мой настоящий отец, а не Бабба.

— Интересно.

Ник не упустил подтекста в словах Табиты.

— Что такое?

— Ты и он отличаетесь, а мы — нет.

— Да, в курсе я, ясно? Не могу понять почему. Люди, которых я знаю демонами в моем мире, здесь совершенно нормальные. Почему так?

Вместо того, чтобы ответить, Аманда резко вдохнула.

— Так ты такой, да?

— Да, так и есть, — сказала Табита, прежде чем он успел открыть рот. — Ты же видела, как затанцевала его аура от этого вопроса.

Ник громко ахнул, когда его прилепило к сиденью невидимой рукой.

— Эй! Я не такой.

— Откуда нам знать? — спросили они одновременно.

— Я похож на зло?

Табита посмотрела на него сузившимися глазами.

— Зло редко на себя похоже.

— Ага, — прокашлял Ник, когда хватка на его горле усилилась. — Но мы все сражаемся с вами, и я работаю на Темных Охотников.

Табита нахмурилась.

— Кто такие Темные Охотники?

Конечно, откуда ей знать. Он забыл, что в отличии от них, Табита не была частью их скрытого мира.

— Бессмертные войны, которые принадлежат богине Артемиде. Они проводят вечность, сражаясь с Даймонами и всем, что угрожает этому миру… или скорее, моему миру.

— Он все равно может врать, — сказала Аманда Табите.

Она покачала головой.

— Нет. Его аура говорит иное. Я верю ему. У него такой невинный взгляд щенка.

Отлично. Именно этого он и добивался. Еще бы снова одели его как придурка.

Наконец, Аманда ослабила опасную хватку. Ник потер шею, радуясь, что снова может дышать. Закашлявшись, он пригладил одежду.

— И каково это быть демоном? — спросила Табита.

— Как быть человеком, если не считать, что куча страшных существ хочет убить меня и высосать мои силы. Или что еще хуже, запереть меня в клетке, чтобы я служил им.

Табита фыркнула.

— Похоже на мою жизнь.

— Думаешь, поэтому тебя сюда послали? — спросила Аманда, заворачивая за угол. — Что-то пытается пленить или убить тебя?

— Понятия не имею. Мы пытались связать мои силы вчерашней ночью. Я думаю, что у заклинания могла быть отдача.

Табита покачала головой.

— Нет. Нужно что-то посерьезнее, чтобы выдернуть кого-то из его вселенной и поместить в другую. Точно не осечка или зашедшее далеко заклинание. Это должно быть сделано нарочно.

От этого ему лучше не стало. Это как гвоздь протыкает ботинок. Если это было сделано специально, то кто ответственен?

Ник нервно оглянулся.

Аманда заехала на узкую подъездную дорогу своего маленького белого дома. Они вышли, а Карма припарковала свой мотоцикл на улице напротив дома. Спешившись, она сняла шлем и держа его за ремешок присоединилась к ним и повела их к главной двери.

Когда она открыла ее, Ник последовал за ними внутрь.

— Так зачем мы здесь?

Как только он задал вопрос, в его голову полетела чашка. Он пригнулся, воспользовавшись рефлексами, полученными благодаря борьбе с самыми худшими существами паронормального мира, которые устраивали на него засады.

Чашка разбилась о стену.

Табби впечатлено улыбнулась.

— Хорошие рефлексы.

— Эй! — раздраженно рявкнула Карма. — Что я тебе насчет этого говорила? Пока снова не научишься платить по счетам, не трогай мои вещи!

— С кем она говорит? — прошептал он Табите.

— Думаю, с Генриеттой.

Он нахмурился.

— С кем?

— Надоедливое привидение, — Карма положила ключи на маленький столик в фойе и повесила шлем на вешалку. — Она досталась вместе с домом, и мы воюем с того момента, как она сказала мне убираться отсюда.

Услышав ее браваду, Ник приподнял бровь. Если бы привидение сказало ему рвать когти, он бы вылетел так быстро, что за ним бы тянулось его размытое изображение.

— И почему ты этого не сделала?

Карма посмотрела на него, словно это он сошел с ума, задавая такой логичный вопрос.

— Мой дом. Я сказала ей, когда она научиться оплачивать счета, я съеду. Но я не собираюсь сдаваться, лишь потому что она лениться собрать свои вещи и съехать. И давай признаем, ей нужно собирать гораздо меньше вещей, — Карма задрала голову, разговаривая с потолком. — Начнешь снова, и я снова достану оборудование для пыток привидений. Посмотрим, как тебе это понравиться, да? Я снесу стены, передвину мебель и врублю на полную Bauhaus. Я знаю, как ты не любишь Питера Мёрфи.

Аманда рассмеялась.

— Расслабься, парень. Мы здесь, чтобы Карма пообщалась с духами, а вдруг они знают, что преследует тебя и почему тебя вытащили из дома. Не считая особняка Лалори, в ее доме больше всего приведений в городе. Тут произошло больше убийств, чем где-либо в Луизиане.

Ника поразил ее безразличный тон относительно того, что травмировало его. Не удивительно, что Мадуг вечно жаловался насчет своего старшего брата, и семьи, в которую Эрик хотел войти. Мадуг был прав. Сестры Деверо странные.

— Ты серьезно?

Кивнув, Табита указала на гостиную.

— Когда она переехала сюда, на стенах все еще была кровь от двойного убийства.

Его челюсть отпала, он с изумлением посмотрел на Карму.

— Почему ты здесь живешь?

— А ты представляешь, сколько стоит дом в Квотр? Особенно такого размера? Я получила его за бесценок.

— Ага, но тебе не страшно?

Карма рассмеялась над его беспокойством.

— Малыш, самая страшная вещь в этом доме, я. В отличии от остальных я знаю, как защитить себя от зла здесь, и как мучить его, когда оно станет милым. Поверь мне, им следует больше бояться меня, чем мне их. И это их серьезно бесит, — она пошла вверх по лестнице.

Ник очень хотел уйти.

«А я думал, что моя жизнь пытка…»

— Пошли, — Табита потянула его за руку. — Мы защитим тебя.

Ну да, это успокаивало… никак.

Ник посмотрел наверх, на огромную железную люстру над головой, и вспомнил, как одна такая пыталась превратить его в дома Кириана в котлету. Он очень не хотел это повторить.

— Просто, не хочу, чтобы на меня упала очередная люстра.

Но так как выбора у него не было, он последовал за ними наверх в спальню, которую превратили в комнату для медитаций. Там был алтарь в углу, с коллекцией вееров для моленья африканцев и коренных американцев вдоль стены, кожаные сумки и трещотки, сделанные из разных животных. С противоположной стороны весели барабаны из сыромятной кожи. Стены были выкрашены в голубой цвет, с золотыми и белыми узорами.