Элизабет Ричардс - Феникс

Я иду прямо к своему каравану, все мое тело трясется от гнева. Я оседаю на кровать, моя грудь сжимается. Мне кажется, я умираю, потому что не могу сделать не единого вдоха.

— Ты в порядке? — тихо раздался голос Жизель из дверного проема.

— Она оставит меня ради него, — говорю я надтреснутым голосом. — Я не знаю, что делать.

— Но тебе не подвластно её сердце, Эш.

— Я знаю, — говорю я. — Но и своё сердце мне не подвластно, и я так сильно её люблю. Это меня просто убивает.

Жизель отходит от кровати и обнимает меня. Её тело такое мягкое, теплое, пьянящее. Она пахнет розовой водой.

— Я хочу её вернуть, — шепчу я.

— Шанс еще есть, — говорит Жизель. — Тебе просто нужно напомнить, почему она влюбилась в тебя. А тем временем... — Она прижимается своими губами к моим. Её поцелуй горяч, он обжигает, возбуждает, дразнит. Она отстраняется. — Попался, Эш. Если она этого не видит, то просто дура.

Она подмигивает мне и уходит. Дверь за ней захлопывается, но я успеваю заметить, как Натали убегает в лес.

НАТАЛИ

— НАТАЛИ ПОДОЖДИ!

Я замедляюсь, и Элайджа меня перехватывает. У него в руках маленькая масляная лампа, свет дергается, когда он бежит. Мой пульс учащается, в висках стучит кровь. Все кружится — небо, деревья и земля — все сливается друг с другом. Мои колени подгибаются, и Элайджа ловит меня, прежде чем бы я упала на землю.

— Он целовал её, — выдавливаю я, и по моим щекам катятся слезы.

— Знаю, — тихо отвечает Элайджа. — Я тоже это видел.

— Почему он так поступил?

— Потому что ему больно. Он считает, что ты испытываешь ко мне чувства. — Он проводит подушечками пальцев по моему лицу, и внимательно смотрит на меня. — Это так?

Я краснею.

— Элайджа, я...

И прежде чем я успеваю закончить предложение, Элайджа наклоняется и прикасается к моим губам своими. Его поцелуй уверенный, но нежный, губы мягки и приятны. На вкус он, словно мед — сладостный и вкусный. Его язык проскальзывает между моими губами и нежно ласкает мой рот, его прикосновения нежны и любознательны. У меня в горле застревает стон, я позволяю ему продолжать изучение меня. Мои пальцы заплетаются в его волосах, и я прижимаюсь своим телом к нему, ища утешение.

Эхо второго сердцебиения трепещется в груди. «Эш», — говорит оно. Эш, Эш, Эш. Что я делаю?! Я прерываю поцелуй и прижимаю ладони к лицу, чувствуя себя такой растерянной. В конце концов, я поднимаю взгляд. Элайджа выжидающе смотрит на меня, ожидая вердикта.

— Я не могу... Я ничего такого не чувствую... Элайджа, мне жаль, — говорю я.

Лунный свет играет с его кожей, легкий ветерок развивает шоколадные волосы. В другое время, в другом мире, наверное, я бы влюбилась в него. Но я живу в иной реальности. В моем сердце и душе есть место только для одного парня и это Эш.

Мышцы его квадратной челюсти напрягаются.

— Все нормально, Натали. Я знал, что у меня мало шансов, но должен был попытаться.

Раздается треск сучьев, и спустя мгновение из темноты выходят Эш и Жизель, останавливаясь всего в нескольких футах от нас. Сверкающие глаза Эша смотрят с вызовом, он ждет от меня, что я выступлю против него. Он знает, что я видела его поцелуй с Жизель. Видел ли он мой с Элайджей? Мы в эмоциональном противостояние, всем больно, все преданы, все мы ждем от кого-то то, чего не можем иметь. И это моя вина.

С этим надо немедленно покончить.

Я расстегиваю цепочку на своей шее и снимаю с неё обручальное кольцо. Оно искрится в звездном свете. В нем заключается все, чего я хочу, и чего у меня никогда не будет. Больше не будет. Я подхожу к Эшу и отдаю ему кольцо. Он изучает кольцо с бриллиантом, лежащее в его открытой ладони, и на его лице отображается гамма эмоций: недоумение, гнев, горечь.

Наконец его пальцы сжимаются вокруг кольца.

Все кончено.

— Пойду, пройдусь, — говорю я бесцветным голосом.

Элайджа присоединяется ко мне. И едва мы успеваем сделать сотню другую шагов, как я слышу крик Эша.

* * *

Несмотря на то, что рядом со мной Элайджа, эта прогулка по лесу, одна из самых одиноких в моей жизни. Он держит масляную лампу, освещая нам дорогу. Мое тело немеет, и я этому рада. Я не хочу ничего чувствовать, потому что знаю, скоро, когда меня накроет шок, от осознания того, что я натворила, меня разорвет на мелкие частички.

И все же. С каждым шагом все внутри меня крошится еще на более мелкие осколки, пока я в итоге не валюсь на землю. Сильные руки держат меня, пока я раскачиваюсь взад и вперед, издавая отчаянный вопль. Что я наделала?

— Ты правильно поступила, — говорит Элайджа. — По крайней мере, теперь он сможет отпустить тебя.

Он долго меня так держит, возможно, час, пока мы оба не начинаем дрожать от морозного ночного воздуха. Я тру свои распухшие заплаканные глаза, и делаю судорожный вдох.

— Итак, что будешь делать? — ласково спрашивает он.

— Я пойду в Центрум, чтобы встретиться с остальными, а потом найду свою маму, — говорю я Элайдже.

Я много о ней думала последнее время. Мне просто необходимо её увидеть, чтобы почувствовать её заботу, чтобы умереть у неё на руках. Но я даже не знаю, где она. Она может быть мертвой, хотя, из того, что мне известно, подозреваю, если бы это было так, Пуриан Роуз уже сообщил бы эту новость по Си-Би-Эн.

— Ты не можешь сейчас уйти. А как же восстание? — спрашивает Элайджа.

— Я не нужна восстанию.

— Ты нужна мне, — отвечает он.

У меня сжимается сердце.

— Пожалуйста, не говори так.

Я встаю, и Элайджа подскакивает на ноги. Радужный лес стоит на вершине крутого холма, поэтому у нас прекрасный вид на город, когда мы спускаемся по травяным склонам. В лунном свете блестят тысячи солнечных панелей, поэтому крыши похожи на звезды над нами. Даже ночью, Зеркальный город живет согласно своей репутации.

Эффект слегка портили Эсминцы зависшие над городом, их прожектеры сканировали темные улицы. Свет проходит мимо зданий на краю города, озаряя их стеклянные крыши, и мой взгляд за что-то цепляется. Я замираю и моргаю, неуверенная видела ли я это по-настоящему или это плод моего воображения.

— Элайджа, ты это видишь?

— Что? — спрашивает он.

Я подождала, пока свет вновь не упал на здание.

— Там! — говорю я, указывая на здание со звездообразной крышей, которая сужается в шпиль. В верхней части шпиля мерцающие солнечные панели, вырезанные в форме полумесяца.

— «Лунная звезда»? — говорит, улыбаясь, Элайджа.

Я хватаю его за руку.

— Есть только один способ это выяснить.

НАТАЛИ

У НАС УХОДИТ где-то час, чтобы добраться до того места в городе, где, как я думаю, находится «Лунная звезда». Мы цепляемся за тени, ныряя между зданиями, пока гвардейцы Стражей вечернего патруля маршируют по улицам. К счастью освещение в домах в основном не горит, и помимо случайных каких-то прожекторов, мы прикрыты тьмой. Улицы также пусты, многие горожане уже покинули город, заработав себе Эвакуационный билет. Те, кто остался, прячутся.