Элизабет Ричардс - Феникс

— Мне очень жаль.

— Ты уж прости нас, что мы тебе не верим, — говорит Натали.

— Я серьезно, — говорит он. — Ты мне не безразлична. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Можно я передохну, а то я устала от всего этого притворства, — говорит она.

— Я не притворялся! Все так и есть! — горячится он. — Я тысячу раз хотел тебе во всем сознаться.

— А чего ж не сознался? — спрашивает она.

— Мне казалось, я поступаю правильно, что делаю это ради своего народа, — говорит он.

Натали пристально смотрит на него.

— И я хотел произвести впечатление на своего отца, — признается он.

— Рад, что у тебя вышло, — вмешиваюсь я, глядя на его золотые оковы.

Он потирает запястья, хмурится.

— Я надеялся...

— На что? Что твой папаша неожиданно примет тебя в свою семью, если ты доставишь меня с Натали к нему? Ты, видать, идиот, — отвечаю я. — Ты для него ничто. Просто его марионетка, которой он поиграется и выбросит, когда ты станешь бесполезен.

Элайджа проводит руками по волосам.

— Я не хочу, чтобы все вот так закончилось.

— Не закончится, если ты нас освободишь, — говорит Натали.

— Я не могу...

— Ты мой должник, — говорит Натали. — Я освободила тебя из Штаб-квартиры Стражей, не забыл?

— Да Себастьян убьет отца и братьев, если я не отдам ему вас, — говорит он. — Вы это прекрасно знаете.

Я смотрю на Натали. Я должен её вытащить отсюда, это единственный её шанс на выживание.

— Оставь меня. Себастьяну все равно нужен только я, — предлагаю я Элайдже.

— Эш, нет! — вскрикивает Натали.

— Прошу тебя, Элайджа, — уговариваю я его. — Если тебе и, правда, не безразлична Натали, тогда освободи её.

На его лице появляется неуверенность.

— Прошу тебя, — говорю я.

Я слышу, как наверху, теряя терпение, по комнате расхаживают Себастьян и Гаррик. Элайджа поднимает взгляд к потолку, затем переводит его на Натали. Он ненадолго закрывает глаза, он явно разрывается между тем, что должен сделать и тем, что правильно. Наконец он поднимается и освобождает её. Я испытываю такое облегчение, которое невозможно передать словами; у неё появляется шанс сбежать, шанс выжить. А мне нужно только это, чтобы держаться.

— Спасибо, — говорю я Элайдже.

— Не благодари меня пока, — говорит он, к моему удивлению освобождая и меня. — Я еще не успел вытащить вас обоих отсюда.

Я поднимаюсь на ноги, не понимая, почему он меня отпускает.

— Почему ты это делаешь? — спрашиваю я его.

— Ведь кто-то должен спасти мой народ, — говорит он. — И что-то мне подсказывает, что мой отец не годится на эту роль. Пообещай, что ты защитишь их.

— А ты не пойдешь с нами? — спрашивает Натали.

Он мотает головой.

— Я должен остаться и защитить свою семью.

— Тебя убьют, — говорит она.

Он грустно улыбается.

— Не переживай из-за меня, красотка. — Он смотрит на меня. — Обещаешь?

Я опускаю ладонь на его плечо.

— Обещаю.

Мы бежим по лестнице в атриум, но останавливаемся, завидев двух стражников Бастетов, патрулирующих коридор. Они к нам спиной, так что пока не видят нас. Мы быстро ныряем в тень, когда один оглядывается. Мои мышцы напряжены, я жду, чтобы узнать заметил ли он нас. Но потом я расслабляюсь, когда он отворачивается.

Стражники Бастетов проходят по коридору, а потом заходят в одну из комнат слева. Как только дверь за ними закрывается Элайджа выходит из нашего укрытия и свистит тем самым свистом, чтобы Сирены не принялись галдеть. Он увлекает нас вперед. Мы спешим пройти мимо двери из розового дерева, которая ведет в палату Сената.

— Безье, я не собираюсь торчать здесь весь день, — огрызается Себастьян по другую сторону закрытых дверей. — Приведи мне их немедленно.

— За ними уже ушел мой слуга, — отвечает Безье. — А теперь обсудим наши условия...

Раздается выстрел, а потом звук удара тело о каменный пол.

Элайджа разворачивается, лицо его белее белого.

— Папа!

В Сенате тут же начинается неразбериха: люди кричат, снова раздаются выстрелы, на пол падают тела. Двери распахиваются, и из комнаты выбегают оставшиеся в живых сенаторы. Снова слышны выстрелы и они падают на мозаичный пол. Мои ноздри раздуваются от запаха крови.

Через дверной проем я вижу Ацелота и других Бастетов, сражающихся с гвардейцами Стражей, в то время как Марсель прячется под столом. Донатьен лежит мертвый на полу рядом с матерью и Безье. В самом эпицентре боя Себастьян, Гаррик, Саша и еще два Люпина.

Громкие звуки пугают Сирен, и они начинают кричать. Себастьян поворачивается на звук и видит меня. На его лице мелькает удивление, а затем он издает рык и рявкает приказ Люпинам.

Гаррик со своей сворой вслед за Себастьяном бросаются на нас. К ним присоединяются парочка раненых гвардейцев. Люпины перепрыгивают через тела мертвых сенаторов, едва не спотыкаясь о них, и гонятся за нами по коридору. Хотя Гаррику из-за хромоты приходится туго. Сирены голосят, что есть сил, когда мы проносимся по атриуму, и их крик эхом разносится по зданию.

Мы выбегаем на площадь, через парадную дверь. На противоположной стороне площади припаркован Транспортер, который совершенно точно принадлежит Себастьяну и его людям, которых он привез с собой. Люк открыт. Мы мчимся к нему, понимая, что это наш единственный шанс на побег. Я рискую оглянуться. Гаррик уже добрался до двери. Он спешит за нами, следом за ним появляются Саша и другие два Люпина.

— Скорей! — выкрикиваю я.

Натали вскрикивает, когда её больная нога подгибается, и она валится на землю. Я разворачиваюсь и спешу к ней, но понимаю, что тем самым решил свою судьбу. Я добегаю до неё одновременно с Гарриком. Он сбивает меня с ног, хватая Натали. Я падаю и сильно ударяюсь. Два гвардейца хватают Элайджу, в то время как Себастьян обнажает меч. На его лице появляется выражение триумфа.

Он сосредоточен на мне, и не замечает появление Ацелота в дверном проеме поднявшего пистолет. Бастет стреляет в Стражей, держащих Элайджу, прежде чем направить пистолет на Себастьяна. Он нажимает на курок. Щелчок. И ничего. Магазин пуст.

— Чего ты ждешь, псина? — говорит Себастьян Гаррику. — Прикончи кота.

Гаррик идет, будто собирается добраться до Ацелота. А потом случается то, чего я никак не ожидал. Гаррик забрасывает Натали себе через плечо и бежит к Транспортеру, с Сашей и другими двумя Люпинами.

Себастьян ненадолго теряет бдительность, и у меня появляется шанс ударить. Я бросаюсь на него всем своим весом. Мы валимся на землю, катимся по площади. Каждый из нас пытается взять вверх. Мы уже были в такой ситуации — буквально два месяца назад в Блэк Сити. Но в этот раз я его не упущу.

На другой стороне площади включаются двигатели Транспортера. Нет!

— Верни Натали! — кричу я Элайдже.