Елена Малиновская - Тридцать три несчастья и немного везения

— А что за татуировка украшала голову Магнуса? — выпалила я, невежливо перебив Норберга на полуслове.

Менталист мученически возвел очи долу, явно не обрадованный перспективе продолжить беседу ни о чем.

— Ты же понимаешь, что не сумеешь вечно избегать разговора, ради которого я сюда явился? — спросил он, и в его голосе послышался упрек.

— Неужели так тяжело ответить на столь простой вопрос? — Я с демонстративной обидой надула губы. Продолжила с жаром и пылом: — Между прочим, мне действительно это очень интересно! Это ведь какой-то древний язык, верно?

Норберг почти минуту молча смотрел на меня, и от тяжести его испытующего взора у меня ощутимо заломило переносицу. По всей видимости, он пытался проникнуть в мои мысли, но амулет стойко отражал ментальные атаки. Нет, я не сомневалась, что при особом желании Норберг сумеет обойти мою защиту. Надеялась лишь на то, что он не будет этого делать без крайней необходимости. Вряд ли он догадывается, какую подлянку я ему приготовила.

— Да, это древний язык, — наконец, с тяжелым вздохом сказал Норберг, и тут же исчезло ощущение, будто вокруг моей головы сомкнулся тугой железный обруч.

Я чуть слышно с облегчением перевела дыхание. Ага, стало быть, Норберг и в самом деле пока не заподозрил неладного. Просто считает, что я отчаянно пытаюсь отсрочить неминуемый миг признания своего сокрушительного поражения.

— Точнее сказать, не совсем древний, — подумав немного, исправился Норберг. Улыбнулся. — И не совсем язык, хотя создан на основе одного из забытых ныне наречений. Тайный шифр, который используют те, кто поклоняются богу-пасынку.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — не выдержав, возмутилась я. — Получается, Магнус поклоняется богу смерти, тому, кому испокон веков приносили в жертву людей?

— Не горячись так, — насмешливо попросил меня Норберг. — Магнус просто поддался веянию моды, которая в последнее время набирает популярность среди студентов. Не могу сказать, что я от этого в восторге. Но пока не вмешиваюсь. Запретный плод сладок. Абсолютное большинство студентов, которые вступают в это общество поклонников бога-пасынка — обычные дуралеи, не подозревающие, что на самом деле несет в себе этот культ. Они собираются вместе, пьют вино, жгут черные свечи, кричат слова, смысла которых не понимают. Ну, порой замучают котенка или щеночка, перемажутся в крови. А потом разбиваются по парочкам и предаются безудержному сексу. — Усмехнулся. — Предполагаю, именно из-за последнего пункта так называемой увеселительной программы студенты с охотой вступают в это общество. Но пока я не вижу в этом ничего страшного. Пусть развлекаются. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы демона не вызвало.

— Это отвратительно! — опять подала я голос. — А ты уверен, что рано или поздно они все-таки не вызовут демона? И тогда могут пострадать многие невинные!

— Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. — Норберг равнодушно пожал плечами. — Но все-таки я предпочитаю думать, что до этого не дойдет. И мои надежды оправдывает невежество студентов. На лысине Магнуса написано: «Моя душа принадлежит тьме». Весомо и страшно звучит. Но этот идиот даже не догадывается, что сделал аж семь ошибок в таком простом предложении. Вряд ли бога-пасынка прельстит душа безграмотного идиота. Ему нужна добыча посерьезнее.

Я несогласно покачала головой. А по-моему, эти студенты играют с огнем. Есть создания, которых нельзя призывать даже в шутку. Иначе, неровен час, они услышат и отзовутся. И тогда Гроштер зальют реки крови. И, увы, на сей раз пострадают не несчастные котята и щенки, которых приносят в жертву на этих омерзительных вечеринках.

— Не переживай ты так, Алекса, — с улыбкой сказал Норберг. — Поверь, я внимательно наблюдаю за этими студентами и обязательно остановлю их, когда их забавы зайдут слишком далеко.

— По-моему, убивать котят и щенят — это уже шаг за грань, — пробурчала я и тут же осеклась.

Вообще-то, как-то странно говорить это оборотню. Полагаю, на его совести куда больше убитых животных и он точно не страдает по очередному зайчонку, чей позвоночник хрустнул на его клыках.

Норберг продолжал улыбаться, но его взгляд неумолимо изменился, вновь став нечеловеческим. По всей видимости, он догадался о моих мыслях. И они ему не особенно понравились.

Интересно, а смогла бы я жить рядом с человеком, который на самом деле человеком-то и не является? Я неожиданно задумалась, что было бы, если бы на моем пути полгода назад не встретился Дариан. Полагаю, в таком случае Норберг с легкостью добился бы желаемого. Возможно, я на самом деле привлекаю его как женщина. Он столько раз намекал мне на это, что поневоле зародил сомнение. И вот Норберг соблазнил меня… Что было бы дальше? Как долго ему удавалось бы скрывать от меня свое второе обличье? И вообще, стал бы он хранить эту тайну, если бы заручился моей преданностью? А сумела бы я расслабиться в его объятиях, осознавая, что в любой момент могу обнаружить рядом с собой хищного зверя, способного разорвать мне глотку одним легким движением? Хм-м… Есть в этом что-то безусловно отталкивающее, но в то же время и притягательное. Знать, что твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Что любовник, ласкающий твое тело, способен с такой же легкостью окунуть тебя в бездну боли…

Я невольно передернула плечами. Нет, не хочу об этом думать! Это меня слишком пугает!

— Как бы я хотел знать, о чем ты думаешь в этот момент, — задумчиво пробормотал Норберг, и я мгновенно вернулась из мира нескромных фантазий в весьма суровую действительность. Крепче сжала амулет, который по-прежнему держала в руках. Что же, свою основную задачу он выполняет. По-прежнему прекрасно защищает мои мысли от постороннего вмешательства. А совсем скоро я узнаю, не зря ли провела сегодня бессонную ночь.

— Алекса, быть может, перестанем играть в кошки-мышки? — полюбопытствовал Норберг и весь подобрался, словно перед прыжком. Подался вперед, не сводя с меня возбужденно блестящих глаз, и хрипло произнес: — Давай перейдем к тому вопросу, из-за которого я пришел. Ты не сможешь вечно уводить разговор в сторону.

Я замялась, силясь придумать достойный ответ. Что бы еще спросить у Норберга? Но почти сразу услышала, как где-то на первом этаже громко хлопнула дверь. Неужели вернулся Дариан?

Этот звук не прошел мимо внимания менталиста. Судя по кислой гримасе, которую он скорчил, я оказалась права в своих предположениях. Впрочем, почти сразу в коридоре послышались торопливые шаги, и дверь без предупреждающего стука распахнулась.

— Доброе утро, виер Дариан, — без особой приветливости в голосе поздоровался Норберг и опять расслабленно откинулся на спинку кресла. Глянул на меня и негромко заметил: — Если честно, я бы предпочел обойтись без душераздирающих сцен. Жаль, что ты оказалась иного мнения.