Татия Суботина - Жажда

Неужели из-за того, что Данил меня укусил, он как-то может контролировать мою реакцию? Что если теперь я не смогу самостоятельно принимать решений? Что если на самом деле это я не его хочу, а он, каким-то образом, управляет моим телом? Ведь с Сергеем никогда такого не было! И крышу не сносило, и желание одновременно обладать и отдаться такой силы, что задыхаешься, не вызывало!

Множество терзающих вопросов и не одного по-настоящему адекватного ответа…

Только, как нелепо это ни прозвучало бы, одно я понимала совершенно точно — чувства сожаления не появилось. И если бы сейчас Потрошитель решил запустить нашу гонку страсти по второму кругу — согласилась бы, не раздумывая.

Подобное, хоть мысленное, признание вызвало внутри лишь глухое раздражение.

— Отпусти меня, — попросила я, прокашлявшись, голос с трудом поддавался контролю.

Данил тут же послушался.

Бережно поддерживая за талию, ноги все еще были точно ватные, он развернул меня к себе. Объятья размыкать не стал. И то чувство, которое они вызывали во мне — не принесло и капли столь необходимого облегчения. Чересчур уютно и спокойно было находиться в мощном кольце его рук.

Естественно.

Возбуждающе.

Страшно.

— Прости, я был слишком нетерпелив. А в конце вообще чуть не раздавил тебя. — Озорно улыбнулся он. А я поймала себя на мысли, что изо всех сил стараюсь сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

От досады на себя, Данила и шквал неправильных эмоций, что он будил во мне, чуть не зарычала.

— Я потерял контроль. — Серьезным голосом пояснил он. Потрошитель с беспокойством осматривал меня, будто пытался охватить все видимые и невидимые глазу повреждения. — Все в порядке? Я причинил тебе боль?

— Нет, — поморщилась я.

Почему эта откровенная нежность, что появилась вдруг в его взгляде, действует на меня, как удар под дых?

Казалось, после моего ответа Данил немного успокоился. Морщинка, что пролегла между его бровями, разгладилась. Потянувшись через меня к крану, он выключил воду, перевернул рычаг и открыл душ.

Опаляя горячим взглядом и поддерживая меня одной рукой за талию, Потрошитель отрегулировал температуру воды.

Молчание затягивалось. А странное электричество, что появлялось между нами каждый раз, как только стоило оказаться поблизости, грозило вновь вызвать бесконтрольное чувство вожделения. Все это будило во мне смесь непонятного восхищения, предвкушения и глухого раздражения. А еще я никак не могла заставить себя отвернуться от Данила и перестать пялиться на его тело, словно голодающая на огромный, сочный кусок отбивной.

То, что я была полностью обнажена, а Данил оказался одет — вызвало неприятную слабость. Он так спешил оказаться внутри меня, что просто не успел скинуть одежду или же решил свернуть контакт кожа к коже на минимум? В любом случае, даже такая мелкая деталь, как эта, показывала мне, насколько в неравном положении мы оказались. Я — беззащитна и открыта, как чистый лист, перед ним. А он — тот, кто правит балом.

С губ сорвался истерический смешок.

Контроль всегда оставался у Потрошителя, как бы я не пыталась переубедить себя в обратном! Я ведь заранее была записана в роли проигравших любое сражение, правда?

Злость уступила место разочарованию.

Эмоциональная карусель, то вверх, то вниз, нещадно изматывала. Кто бы только знал, как мне хотелось слезть с этого чертового аттракциона, нажать какую-нибудь волшебную кнопку и вернуться назад во времени! Я просто хотела жить своей обычной, ничем не примечательной жизнью! Самостоятельно разобраться с предстоящей свадьбой, найти работу по душе и жить так, как захочется мне! МНЕ! А не кому-то другому!

Теперь же, после недель пыток голодом, соучастия в убийствах одногруппников, я проснулась монстром! А в довесок получила Потрошителя, который вбил себе в голову, что мы связаны и я принадлежу ему! Ха! Как набор кисточек или носки! Вещь, а не человек! И, похоже, совсем скоро я стану именно так себя и ощущать: покоряться беспрекословно, заглядывать в рот Потрошителю, ловя каждый приказ, и по доброй воле тянуть ручки к его телу, как похотливое животное!

К тому же, впереди ожидает еще один «приятный» сюрприз — какой-то офигенски важный обряд, что привяжет нас с Данилом друг к другу, но о котором моему «суженому» в лом даже парой слов перекинуться! И эта неизвестность убивала посильнее, чем что-либо!

— Ванную принимать уже не осталось времени. Тем более я боюсь, что ты уснешь в воде, — весело подмигнул Потрошитель. Он был расслабленным и довольным, в отличие от меня. — Обещаю, что выкупаю тебя хорошенько после ритуала. А сейчас — душ.

Данил протянул мне ладонь, широко улыбаясь.

Нахмурившись, я не сдвинулась с места, продолжая сверлить его злобным взглядом.

— Что-то не так? — с сомнением прищурился он.

— Что ты собираешься делать?

— В смысле? Я собираюсь принять с тобой душ, разве похоже на что-то другое?

— Мы не будем мыться вместе, — решительно сказала я, пытаясь унять волнение и волну протеста, что появилась внутри после этих слов.

— Только не говори, что ты стесняешься, — недоверчиво протянул он, по-прежнему стоя с протянутой ко мне ладонью. — Мы с тобой разделили кое-что поинтимнее, чем душ. Давай, не тяни, сэкономим время.

— Уходи.

— Марта?

Данил казался обеспокоенным, как будто бы ему действительно было не наплевать на меня. Выражение его лица вызывало во мне слепое желание покориться, прижаться к крепкой груди и позволить все, чтобы только он не захотел. Но гордость и убеждение в противоестественности закрутившегося между нами победило.

— Я хочу принять душ одна.

В подтверждение собственных намерений обошла Потрошителя стороной и решительно шагнула в ванную, под струи теплой воды. Кожа после секса оказалась слишком чувствительной, и даже прикосновение воды к ней — заставило резко вздрогнуть.

— Что опять не так, Марта? — нахмурился он, шумно выдохнув.

— Все.

Потрошитель потемнел лицом, его глаза сузились, почти превратившись в щелочки, а каждое движение тела стало острым и диким, выказывая всю степень гнева, что он сейчас испытывал.

— Уже жалеешь?

Уперев руки в бока и вздернув повыше подбородок, — чисто для фальшивой уверенности, — я открыто выдержала его тяжелый взгляд:

— Кто тебе сказал, что я переставала жалеть хоть на минуту?

Выражение лица Данила стало мрачнее тучи. Несколько мгновений он просто молча изучал мое лицо, наверняка пытаясь отыскать на нем признаки лжи или еще какой-нибудь эмоции, а после вздрогнул. Жизнь с Сергеем научила прятать чувства на отлично, поэтому уверенность, что одногруппнику не удастся прочесть истинные эмоции, не покидала. Его кулаки разжались, а по телу пробежала судорога, предвестник, как я уже стала разбираться, того, что Данил собирается трансформироваться в нечто иное.