Юлиана Кен - Хищность

Ян не спешил подниматься на ноги, очевидно, рассчитывая на то, что лежачего противника хищник не тронет. Я бы об этом и не мечтала.

— Я думал, она свободна.

Димитрий молчал. Роман отошел к дереву, с ухмылкой наблюдая за происходящим. У меня возникло желание бросить в мужа камень. Неужели, их Элена была достойна такого раболепного преклонения?

— Она свободна, но право быть рядом с ней нужно завоевать. Ты готов?

Ян в примирительном жесте поднял ладони и попытался изобразить улыбку. Получилось довольно забавно, особенно, учитывая тот факт, что из его распухших губ обильно сочилась кровь.

— Я больше не подойду к ней.

— Ты уедешь, — голос Димитрия напоминал пронзительный скрежет металла. — Сейчас.

— Хорошо.

Послышались шаги, и я увидела, как Ян покинул поляну. Я не сомневалась: через четверть часа он навсегда покинет лагерь.

— Элена найдет другого. Ты сделаешь это снова? — мой муж вопросительно поднял брови.

Значит, думала я про себя, вега всё же была девушкой Димитрия, не Романа. Но какое отношение он имел к их истории, и что связывало моего мужа с этой странной Эленой? Я повернула голову и задохнулась от волнения. На расстоянии вытянутой руки передо мной был он, тот, кого Роман часто называл Бешеным. Он окинул меня яростным взглядом и спрыгнул вниз.

— Выходи!

Настало время встретиться с моим мужем и его кровожадным дружком.

Я лихо спрыгнула с ветки и высоко вскинула голову. Да, я боялась обоих этих свирепых хищников и была уверена в том, что один из них в ближайшие минуты может с легкостью двумя пальцами переломать мне шею, а второй, мой муж, едва увидит, почувствует жгучее желание задушить меня собственными руками. Но я хорошо знала законы, по которым жили все без исключения хищники. Слабаков они презирали. А тех, кто проявлял отвагу и решимость, уважали. Но звери не жалели никого.

Я отвела глаза от Бешеного, разъяренный взгляд которого с лихвой оправдывал его прозвище, и посмотрела на моего мужа. Я успела заметить изумление на лице Романа, но уже в следующее мгновение маска равнодушия скрыла все его эмоции. Ты будешь моим снова!

— Кто ты такая? — Димитрий сделал резкий шаг ко мне, но я даже не покачнулась. — Я не видел тебя в лагере.

Попытайся убежать, кричи или рыдай — кромсателю будет всё равно. Да, теперь я знала об их разговоре с Яном и понимала: не будь здесь Романа, этот день мог бы кончиться для меня самым трагическим образом. Поэтому, единственным моим шансом остаться живой и здоровой (по крайней мере, не пострадать от рук Бешеного), был мой муж.

— Спроси его!

Резкий дерзкий тон заинтересовал Димитрия, и тот замер в ожидании ответа своего друга. Роман глядел на меня так холодно и отчужденно, что внутри себя я застонала от боли, от его боли.

— Она моя жена.

Я заметила тень улыбки, мелькнувшей на лице Димитрия. Неужели его суровое как грубый кусок камня лицо способно улыбаться? Бешеный кивнул и прошел мимо меня, напоследок жестоко бросив:

— Приструни свою женщину.

Я перевела взгляд на Романа и услышала его тихую угрозу:

— Можешь не сомневаться, я сделаю это.

Мы остались вдвоем. Роман и я. Знаете, какая самая лучшая защита? Правильно. Я пошла прямо к нему, хищно рыча, на ходу срывая с себя всю одежду. Когда я подошла к своему мужу, на мне не осталось ничего.

— Приструни меня! — с вызовом приказала я Роману. — Накажи за то, что покинула тебя!

Все было в его взгляде — и боль, и ненависть и восхитительная смесь желания убить меня и слиться со мной в чувственном экстазе.

— Мое тело ни в чем не виновато, Роман. Оно не принадлежало другим мужчинам! Оно ждало тебя! Накажи меня, за то, что я уехала, но не наказывай его. Люби его!

Роман опустился на колени возле моих ног. Я услышала его гортанное рычание, почувствовала, как когти хищника жалят мою нежную кожу. Я запустила руки в его коротко остриженные волосы и вынудила Романа запрокинуть голову. Его взгляд был затуманен. Он сдерживался из последних сил. Еще секунда и хищник накинется на меня.

Я знала, что скрывал Роман внутри себя. Я помнила его рассказ о том времени, когда они с Бешеным творили страшное. Муж похоронил изверга, долгие годы жившего внутри его тела, отрекся от своего прошлого, отчаянно старался забыть те зверства, которые совершал их военный отряд по приказу правительства на неподконтрольных территориях. Верен нашел Романа сломленного и почти мертвого. Он воскресил его, заставил поверить в существование альтернативного способа бытия, жизни ради жизни. Когда я увидела Димитрия, я отчетливо поняла, каким Роман был прежде.

Сейчас он люто глядел на меня, заставляя поверить в то, что чудовище, которым когда-то был мой муж, может вернуться. Сжав руки в кулаки, Роман с трудом сдерживал себя.

— Мы не звери, Анна, мы люди. И я не хочу быть животным, которое следует только своим инстинктам. Я хочу стать человеком!

С мольбой в глазах я прошептала:

— Так люби меня, как человек!

Роман поднялся на ноги. Он больше не касался меня, он был собран и сдержан, серьезен и решителен.

— Ты ушла от меня, — жестко процедил Ром.

— Я вернулась к тебе! Я люблю тебя!

Мужчина, гордый, свободный человек, что стоял рядом со мной, был великолепен. Он подчинил свои чувства разуму, подавил звериные инстинкты. Я всегда восхищалась Романом. Он был примером для меня. Он должен быть моим!

— Прости меня, — тихо прошептала я. — Будь моим снова.

Я чувствовала себя глупо, мне казалось, Ром вот-вот отвернется и уйдет, закроет двери и больше никогда не впустит меня в свое сердце. Внезапно его руки вплелись в мои волосы, а губы накрыли и поглотили мои. Он целовал так жадно и мучительно, так упоительно и тревожно, что хотелось плакать. Я начала снимать с него одежду, а он ласкал мое готовое к его близости тело.

— Если ты снова оставишь меня, можешь не возвращаться.

Голос Романа был отчаянно решительный, но так много разочарования услышала я в его словах!

— Больше никогда! Я никогда не уйду от тебя по собственной воле. Ты все, чем я живу.

Роман простил меня, а я снова поняла, за что полюбила его. Мой. Только мой Ром.

Я поднялась к началу подвесной дороги и уже собиралась кинуться преодолевать препятствия, когда увидела их. Это было выше моих сил. Димитрий. Роман. И Анна.

Женщина, чьим формам и изгибам, чувственным губам и ярко-зеленым светящимся глазам могла позавидовать даже Лисса, по-хозяйски положила руку на предплечье Романа. Мгновение. И она целовала его так страстно, будто они собирались заняться любовью. Я окинула скептическим взглядом ее одежду — одна пуговка на рубашке была пропущена. Волосы Романа в беспорядке разметались в разные стороны. Они только что делали это!