Мария Шорох - Без права выбора. Чужие миры

Богиня! Я лечу, и мне это не снится! Как хорошо. Воздух упруго пружинит под крыльями. Солнечные лучи добавляют сияния в перья и волосы. Встречные потоки ветра заставляют задерживать дыхание и внимательнее следить за полетом.

Я складываю крылья за спиной и падаю вниз, почти у самой земли расправляю их и откладываю встречу с новым кругом жизни. Восторг от вновь обретённого неба заставляет забыть всё плохое, что произошло за эти ужасные полгода.

Я почти потеряла надежду. После той страшной эпидемии, когда я, единственная из всей нашей семьи, заболела, и, как следствие, перестала владеть силой, мне не хотелось жить. Дед пытался меня исцелить, но его сил хватило только для уничтожения заразы, а не на восстановление моих энергетических каналов. Если бы нужно было их выжечь, это было бы легко, но он решил не трогать эти магические ошмётки. Через несколько недель начались фантомные боли. Каналы не восстанавливались и болели. Я нагружала себя работой до потери сознания, только бы не мучиться по ночам от ложных надежд. Я боялась сдаться и попросить деда удалить эти остатки магии во мне.

Недели, когда моё сознание находилось на грани безумия и отчаяния, слились в однородную серую массу, и я не могу вспомнить ничего из того времени, что затронуло бы какие-нибудь струны моей души. Да и не хотела я ничего. Меня держали только семья и мои подопечные.

Моя семья никогда не одобряла мои увлечения, но и не препятствовала им.

Как средняя дочь я не должна была пока ни с кем вступать в договорный брак. И никаких иных обязательств перед семьёй у меня не было, а если повезёт — и не будет. Может быть, я успею встретить свою половинку и представить его семье до того, как у них появятся планы на меня.

И работать теперь можно в полную силу. С потерей магии и крыльев более удачливые конкуренты списали меня со счетов и попытались подвинуть на рынке магических питомцев. Я никогда не афишировала своего происхождения и репутацию зарабатывала самостоятельно, без помощи влиятельных родственников. Но теперь держитесь, бракоделы и браконьеры.

Приветствую тебя, небо над столицей Империи! Проказливое Солнышко вернулось.

Катя

Я проснулась вечером. Сладко потянулась, бросила взгляд на темнеющее зимнее небо за окном и поползла в бассейн. Отдых однозначно пошел мне на пользу. Исчезли синяки под глазами, цвет лица стал более здоровым и пропал лихорадочный румянец, который напугал меня сегодня днём, когда мы вернулись из Великого Леса.

Лишь на дне глаз поселился затравленный червячок, который никак не мог понять, почему со мной происходит всё это. И если с Иском всё было понятно и логично, и наше совместное проживание действительно могло когда-нибудь привести к браку, то эта варварская помолвка с эльфом была больше похожа на глупую шутку. Хотя я не встречала раньше шуток, которые бы заставляли плавиться мозги от желания прижаться к ушастому идиоту.

Я опустилась с головой под воду, в попытке охладить закипающую голову, а заодно остудить чувства, подогретые мыслями о мужчинах. Чего я не учла, так это того, что в моём сознании со вчерашнего дня активно лавируют эти самые мужчины, за что и поплатилась, отсутствием личного пространства, почти одновременно ощутив их общую радость и ревность от того, что о них вспомнили. Ну и самодовольство эксклюзивно от Чешуйки, что только его вспомнили с радостью.

Тут же я поставила небольшой ментальную защиту на поверхностные мысли в виде ажурной шапочки, если не будут ломиться, она выдержит. Я очень люблю одиночество, а они меня его лишают. Как будто не понимают, что мне нужно своё независимое мысленное пространство.

Накупавшись, я вылезла, привела себя в должный вид, — после сушки волосы с недавнего времени перестали вставать дыбом, — и отправилась в столовую.

Ранний ужин или поздний обед сейчас был, не знаю, для меня было важно только наличие еды. Не помню, когда я последний раз ела, но желудок пообещал переварить сам себя и добраться до пищевода, если я немедленное его не наполню. Суп, салат, мясо, каша наподобие перловки и компот. Наверное, мне будет плохо, но лучше так, чем голодать.

Мои планы по обжорству были прерваны самым тривиальным образом при содействии моего рыжего друга.

— О, малышка, привет! — он потрепал меня по волосам. Если бы не моё доброе отношение и голод, суп, который я уже начала есть, тут же оказался бы у него на голове. — Как дела? Тут Академия гудит. Магистра-душку-эльфа уволили. А замены-то нет. Кто же будет нас бедных-несчастных учить, а? — он хитро поглядывал на меня. — Куратор лично пообещал взяться за нас, если не будет замены. Но что-то мне подсказывает, что у дракона и методы обучения будут драконовские, — и, продолжая заговаривать мне зубы, он свистнул тарелку со вторым, оставив мне несчастный салат.

— Эй, — попробовала возмутиться я подобным продуктовый произволом. — Верни.

— Катёнок, следи за фигурой. Столько жрать вредно. Превратишься из принцессы в толстую жабу, — он устроился на противоположной стороне стола, в полуметре от меня.

— Да мне это не грозит. Я столько нервов и сил трачу, что меня ещё и докармливать нужно! И вообще, у меня завтра экзамен, в отличие от некоторых, — вилкой я старалась дотянуться до моей бывшей тарелки.

— У меня тоже, если ты забыла. Может, попроще, чем у тебя, но тоже опережая общую программу. И вообще, девушка должна кушать, как птичка.

— Тогда я сегодня страус. Они съедают в день до трёх килограммов, — мне удалось спасти полкуска мяса и почти целиком засунуть его в рот. Перепачканные руки и раздувшиеся, как у хомяка, щёки — это вынужденная жертва эстетикой ради насыщения.

— Какая же ты вредная и жадная, Катюха, — поджал губы этот похититель продовольствия. — А я хотел поделиться с тобой своей радостью. Я с такой девочкой в городе познакомился! Увидишь её — просто закачаешься! Изящная, аккуратная, голос мягкий, двигается плавно, волосы золотые, а крылья — просто сказка! Перьевые, изумрудные, с золотистыми вкраплениями. Я думал, у меня сердце остановится от тех кульбитов, что она вытворяла, когда мы вместе над городом летали. Я- то только научился более-менее маневрировать в потоках, а она как будто родилась в воздухе.

— Друг… Да ты походу не 'познакомился' с девушкой, а самым банальным образом увлёкся этой незнакомкой.

— Думаешь? — его лоб пересекла вертикальная складочка, а потом он хмыкнул и довольно улыбнулся. — А это даже здорово. Мне ведь в последнее время никто не был интересен.

— И как её зовут?

— Не знаю, — отмахнулся Мишка, — но я её зову Златовлаской. Она при этом так мило ругается, но как зовут, не признаётся. — Он снова растянул губы в мечтательной улыбке. — Я уговорил её встретиться завтра. Пришлось, правда, на время одолжить у неё эту безделушку, — он выложил на стол шпильку для волос из жёлтого золота, украшенную изумрудом. У меня, кажется, глаза на лоб полезли.