Елена Звездная - Леди Ариэлла Уоторби

— Мне искренне жаль, — продолжил его светлость, — что я вынужден… Леди оттон Грэйд, я попросил бы без слез!

В следующее мгновение со мной случилось что-то в корне неправильное, порочное и злое. Вскинув голову, я взглянула на герцога, поднялась и холодно произнесла:

— За пять истекших с нашего знакомства дней меня оскорбляли, мне указывали на соответствующее моему происхождению место, меня прилюдно унизили, на мне женились самым варварским из способов, меня пытались наказать исполнением супружеских обязанностей, мне запретили падать в обморок и вот невероятное — вы не желаете видеть моих слез! — Последнее я произнесла недопустимо громко, но даже тот факт, что к нашей беседе начали прислушиваться, меня уже не тревожил. И я продолжила еще громче: — Лорд оттон Грэйд, полагаю, вы беспринципный жестокий ублюдок, получающий искреннее удовольствие от причинения вреда тем, кто слаб и беспомощен. Вы тот жестокий мальчишка, что, привязав жестянку к хвосту котенка, заливается диким хохотом, глядя, как носится несчастное животное. И мне искренне жаль, что, связав нас узами брака, вы не пожелали услышать мое мнение о вашей персоне. Но Пресвятой учит, что лучше позже, чем никогда, не так ли?! Так вот — я ненавижу вас! Искренне, всем сердцем, от всей души! Я презираю вас как человека, как личность и как мужчину, не ведающего, что такое мужественность! Вы даже собственное слово держать не в состоянии! И видит бог, несмотря на то что в свете мне придется выказывать вам знаки почтения, знайте — я к последнему нищему испытываю больше уважения, чем к вам, лорд оттон Грэйд. Потому что у нищего хватает чести признать свое положение, а вам недостает даже честности, чтобы взглянуть в глаза тем, кто рыдает по вашей вине! А теперь прошу простить меня, но я вынуждена вас покинуть! Всего доброго, лорд оттон Грэйд!

И выйдя из-за стола, я направилась прочь, но у лестницы обернулась, чтобы остановиться, в изумлении глядя на герцога. Последний представитель военной династии Грэйд улыбался. Лучезарно, широко и весьма довольно. Он словно наслаждался услышанным и происходящим. Ни гнева, ни ярости, ни злости… он…

— Вернитесь за стол, Ариэлла, — несмотря на улыбку, голос был ледяным. — И я обещаю забыть все ваши далекие от почтения слова.

Мне стоило подчиниться, так повела бы себя леди, но вместо этого я с вызовом напомнила:

— Ваши обещания ничего не стоят, лорд оттон Грэйд! Что касается забвения — вам не свойственно прощать, и вы крайне злопамятны!

И развернувшись, я начала спускаться по лестнице. Но стоило сделать шаг, как произошло странное — теплый ветер, почти осязаемый, закружил вихрем вокруг меня. И это не было духом ветра — иное что-то, не живое, но наполненное силой.

— Моя дорогая, — вихрь растворился в воздухе, а ледяные пальцы лорда Грэйда сжали мое запястье, — если уж вы решились на злословие, имейте честь смотреть в глаза человеку, коему с таким наслаждением вещаете «истину».

Развернувшись, я запрокинула голову, посмотрела в черные глаза герцога и напомнила:

— Во время произнесения своего гневного монолога я имела неудовольствие взирать в ваши глаза.

Мы стояли на лестнице — я на ступень ниже, лорд, и так значительно превосходящий меня в росте, сейчас казался просто громадным. И он, видимо, обратил на это внимание, потому что спустился на три ступени, остановился, взглянул на меня, осознал, что теперь наши лица находятся на одном уровне, а затем… Сильные жестокие пальцы скользнули по моему плечу, руке, сжали запястье, и, дернув на себя, герцог произнес:

— Ариэлла, — лицо его светлости казалось совершенно бесстрастным, — я все же убежден, что ярость значительно ярче демонстрируют иные действия, нежели исключительно злословие.

— На что вы намекаете? — воинственно поинтересовалась я.

Легкая усмешка и невероятные слова:

— Ударьте меня.

Потрясенно смотрю на герцога.

— Хотя бы попробуйте, — он продолжал улыбаться.

— Полагаете, что, опустившись до вашего уровня, я более не буду вас презирать? — знаю, что жестоко, но на сдержанность моих душевных сил уже не хватало.

Лицо лорда потемнело, и ответил он, не скрывая холодной ярости:

— Полагаю, что это позволит вам оставить попытки следовать линии поведения благочестивой воспитанницы монастырского лицея. И быть может, мне удастся увидеть наконец ту самую Ариэллу Уоторби, которой вы были от рождения. Потому что от монашки я уже устал.

Я попыталась вырвать руку из жестких пальцев, но попытка не увенчалась успехом, и мне пришлось ответить:

— Прекратите меня воспитывать! — Я произнесла это холодно и отчетливо и да — глядя в черные глаза лорда. — Это невыносимо. И ваша нетерпимость ко всему, что связано с государственной религией, также невыносима. Я та, кто я есть. Я не буду меняться в угоду вашим прихотям, лорд оттон Грэйд. У меня есть свои ценности и принципы, и, по сути, я не требую от вас мириться с ними. Более того, ни словом, ни взглядом я не упрекнула вас за этот брак, который вашей милостью был мне навязан. В отличие от вас, который не устает упрекать меня с момента нашего далекого от этикета знакомства. И то, что вы от меня требуете, лорд оттон Грэйд, по меньшей мере странно. Я леди! И как истинная леди, я требую к себе соответствующего отношения! Я не отказываюсь от своего долга, и если вам требуется консумация брака — вы можете приступать в любой момент, я не произнесу и слова против, но не смейте пытаться меня воспитывать! И унижать! Как минимум я достойна уважения, ведь остального я от вас и не требую!

— Уважение? — на лице герцога появилась странная усмешка. — Ариэлла, забота и покровительство — вот удел жены, уважать принято мужа.

Несколько мгновений я стояла, потрясенно глядя на лорда оттон Грэйда, он же откровенно насмешливо улыбался мне. Не знаю, чего ожидал герцог, лично я и так ничего хорошего не ждала. Но кое о чем сочла своим долгом сообщить.

— Вы — мерзавец, — сказала очень тихо, но почему-то четко осознавала — я не пожалею об этих словах никогда.

Лорд мгновенно отпустил мою руку и теперь смотрел без улыбки и тени насмешки. Холодно и зло. Очень зло. В какой-то момент мне показалось, что он ударит, но…

— Упаси меня тьма полюбить вас, леди оттон Грэйд.

И произнеся эту в высшей степени странную фразу, герцог развернулся и сошел вниз, оставив меня одну.

Некоторое время я в растерянности стояла на ступенях, не в силах понять произошедшее, а после вернулась в каюту. Нет, мне очень не хотелось идти туда, но показаться на глаза всем тем, кто отчетливо знал, с кем я провела эту ночь, было невыносимо.

Практически весь день я просидела провела в каюте. Поначалу маялась от безделья и перечитывала имеющиеся с собой книги — подаренную матушкой Иолантой и сборник исторических приключений военных лет. К обеду сборник был прочитан, и когда в мою дверь постучали, я как раз перелистывала последнюю страничку.