Елена Кароль - Совушка ее величества

Сумбурность началась позже, когда гном вручил мне лекарский маяк и проводил в комнаты наверх, пообещав поставить в известность, если ему понадобится моя помощь раньше обеда. В комнате, которую я выбрала только потому, то она была первой по коридору, находилась кровать, узкий шкаф и стол со стулом. Большое окно, расположенное практически над входными дверями, было занавешено легким тюлем, который не мешал открывающемуся виду на улицу, где в это время не было ни одного прохожего — взрослое население состояло из шахтеров и их жен, тоже в большинстве своем занятых на добыче полезных ископаемых, а немногочисленная малышня по словам гнома была под неусыпным присмотром крайне ответственных старших.

Пару секунд полюбовавшись видами на дерево, растущее напротив и очень похожее на осину, я удобно устроилась за столом и первым делом открыла папку, врученную мне Юмираем. Вот тут-то и начался сумбур…

Как оказалось, толще папка была потому, что сверху лежала пачка листов с информацией о домах, которые будущий муж предлагал мне для рассмотрения и дальнейшей покупки. Господи! Вот так сюрприз! И на этом сюрпризы не завершились — перебрав внушительную пачку листов с описанием и рисунками домов (очень качественными, но всё-таки рисунками), я впала в ступор снова. Следующая пачка листов была посвящена предстоящей церемонии бракосочетания — местным правилам, традициям, нормам и тому, как он видит наш праздник сам. Прилагался и глянцевый журнал с фасонами свадебных платьев, где он оставил закладки на тех страницах, на которые хотел обратить и моё внимание.

Дела-а-а…

И умиляет, и настораживает. Он настолько глобально подошел к разрешению уже озвученных мельком вопросов, что я могла лишь качать головой. Чувства были труднообъяснимыми — радость и шок, гордость и паника, предвкушение и смятение. Он не уставал меня поражать, отчего меня тянуло к нему всё больше и больше. Он был как огромная книга — я едва успевала прочитать одну страницу, как мне открывалась следующая, причем информации было всё больше, а смысл был глубже.

Интересно, смогу ли я вообще познать его до конца и перестать удивляться?

Следующие два часа я потратила на изучение досье, отложив дома и платья на сладкое, решив сначала выяснить всю подноготную, которую он так смело мне предоставил.

И через два часа, закрывая папочку с досье, я могла с полной ответственностью заявить — мы идеальная пара!

А как иначе? Если досье не врет, а оно не врет, я уверена, то до шестнадцати лет Юми был таким оторвой, что мог бы дать форы любому моему знакомому детдомовцу, а может даже и не только. У него был лично прирученный с семи лет вран, на котором улетел из бывшего клана и исколесил весь мир, когда мать заставила деда отречься от внука. За ним числились такие проступки, как избиение старших соклановцев, причем не гнушался ястреб вступать в бой с превосходящими силами противника, которые периодически напоминали ему о том, что он незаконнорожденный. Кстати, насколько я поняла, мать за него не вступалась, предпочитая не замечать вовсе и приравнивая его к статусу очень дальнего и очень нежелательного родича.

Тварь.

И если проводить аналогии с моим детством и моими знакомыми, у которых, как и у меня не было родителей, то в большинстве своем маленький Юми просто хотел любви и внимания матери. И если с любовью были проблемы и он это наверняка подспудно понимал, то внимание он к себе привлекал как мог — чудил, пакостил, выводил из себя старших и в конце концов добился внимания, но не такого, какого хотел — мать предпочла не заняться воспитанием, а вычеркнуть его из своей жизни окончательно. Так Юми лишился не только рода, но и клана.

И тем не менее его усилия по привлечению внимания не прошли даром — на задиристого, но при этом очень перспективного мальчишку обратила внимание сама Её Величество и после продолжительного разговора с бунтарем (сбежавшего из замка уже безродного мальчишку нашли на восточной границе, куда он отправился убивать монстров), в котором описала его возможное будущее (смерть, потому что бешеные собаки никому не нужны или служение трону, потому что Мать всегда готова поддержать своё дитя), судьба ястреба сделала новый, головокружительный виток.

Мальчишка стал мужчиной.

Сначала он поступил в местное военное училище, а затем и в академию, где ему привили такие понятия и принципы, как долг, ответственность, признание авторитета старшего и более опытного, умение работать в команде. Его научили сдерживать свои эмоции и не вестись на провокации; из него сделали первоклассного бойца и открыли в нем лидерские качества; развили силу духа, характер, волю к победе (хотя они и так были неплохими, я думаю); и ко всему прочему внушили уважение к женщине, как к существу более слабому и нуждающемуся в заботе.

Это не было написано в досье, но пробегая взглядом сухие факты о его достижениях в учебе, затем службе на границе, а после и самой Матери, я читала между строк. Были как похвальные грамоты и награды, так и нарекания, но они носили такой характер, что я бы наградила за каждое нарекание. Несколько раз он шел вопреки приказам командира, но каждый раз это оказывалось верным решением и спасало жизни его соратникам — о каждом случае был подробный отчет с выводами военной комиссии, которые были созвучны с моими. Его наказывали за неповиновение и тут же награждали за победу и результат.

Он так и не выслужился до командира, но спустя семь лет Амидайла решила, что хватит мужчине прозябать в полях и лесах, гоняясь и уничтожая иномирных монстров и пора вернуться ко двору, чтобы заняться более интересными и деликатными делами, а именно её поручениями.

Так из полевого сержанта с позывным 'бешеный Юм' Юмирай стал лордом и поверенным самой Матери. Этот период жизни был довольно сухо изложен и насколько я понимаю, даже для меня это была секретная информация, но судя по тому, что в этом месте был приложен список наград и поощрений, со своими обязанностями ястреб справлялся на отлично.

А затем ушел в отставку вампир, занимающийся воспитанием и становлением птенцов и Амидайла решила, что для Юмирая это будет очень полезным опытом, что в принципе подтвердилось — за три года через его руки прошло больше десятка птенцов и ни один из них не погиб, завершив преобразование и получив покровителя-тотем.

Последней строчкой шла приписка ровным, красивым почерком:

'А затем в мою жизнь вошла одна небезызвестная тебе упрямая и строптивая совушка… А дальше ты и сама знаешь'.

О, да. Я знаю.

Прикрыв глаза, я на минуту прижала папку к себе, и только тогда поняла, что улыбаюсь. Широко, радостно и бесстрашно. Потому что рядом с таким мужчиной мне уже ничего не страшно.