Ольга Романовская - Прятки с демоном

Нет, бежать без оглядки, не давать никаких авансов!

Малица не помнила, как добралась до ворот Академии. Рассеянно кивнула привратнику и свернула к женскому общежитию. Но дойти не успела: на полпути повстречался лорд Ариан нейр Эльдар ти Онеш, тот самый ректор, которого саламандра хотела видеть сейчас меньше всего на свете.

Зеленые глаза лорда сверкали в солнечном свете. Казалось, это изумруды, нечто мертвое, холодное. Радужка ректора и прежде поражала неестественным цветом, сейчас же и вовсе лучилась невообразимым оттенком.

Лорд ти Онеш приоделся, сменил будничный строгий костюм на рубашку шафранового тона и брюки подходящего спокойного цвета. Сверху накинул пальто с длинным шарфом в клетку. Все вместе смотрелось удивительно гармонично и притягательно, но Малица внешнего вида ректора не оценила. Ойкнув, дернулась и отшатнулась. Рука непроизвольно вытянулась в защитном жесте. На ладони затрепетали языки пламени. Глава Академии переменился в лице. Совсем не страха он ожидал и теперь пытался понять, чем тот вызван.

Лорд собирался пригласить Малицу на прогулку. Не на полноценное свидание, для этого пока рано, всего лишь на магическую ярмарку, открывшуюся на два дня в Ротоне. Помочь адептке выбрать артефакт, поговорить о будущих занятиях, заодно осторожно поинтересоваться, с какой целью девушка передавала кулон в чужие руки. Пусть ректор и знал, что привело саламандру в лавку мага, но хотел послушать ее версию событий.

— Ирадос? — Лорд вопросительно поднял брови.

— Вот! — Малица дрожащими руками нервно расстегнула сумку и вытащила мешочек.

Ректор не спешил принимать из ее рук кулон: на то, что это именно он, указывало торчащее «ушко». Нахмурившись и мгновенно утратив хорошее настроение, лорд глухо спросил:

— Как это понимать?

Скулы свело от раздражения и обиды. Сама того не понимая, Малица оскорбила ректора: приняла подарок, а теперь чуть ли не швырнула в лицо.

— А как понимать, что вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, милорд? — позабыв о страхе, выпалила саламандра.

Ее не волновали ни возможные свидетели, ни будущие последствия, хотелось выплеснуть эмоции здесь и сейчас. Глаза Малицы пылали, фигуру тоже окутал огненный ореол. Позабыв о страхе, саламандра наступала на ректора, не давая сказать ни слова. Руки активно жестикулировали, между пальцами пролетали искры. И ректор отступал, теснимый грудью разбушевавшейся адептки! Лорд банально опешил от такого напора и упустил главенство в маленькой шахматной партии.

— Вы следили за мной! — задыхаясь от возмущения, выкрикивала обвинения Малица. — Это запрещено Уставом, законами Империи раздолья, наконец! Может, даже подглядывали… Извращенец!

— Почему извращенец? — с трудом вклинился в словесный поток ректор.

Это живой огонь, самый настоящий живой огонь, а не девушка! Ведущая, как бы она не отнекивалась. Такая команду построит и за собой поведет. Если уж Малица сумела ректора дезориентировать, то и с врагом справится. Знает, что слабее, что перед ней демон, директор ее учебного заведения, и не боится!

— Потому что! — раскрасневшись, отмахнулась саламандра. — И подслушивали. Вы не имели права! Может, может… — Она не находила подходящих примеров и выпалила первый попавшийся: — Может, я голой ходила и женские дела обсуждала.

Лорд закашлялся и не стал возражать, что вид обнаженной Малицы как раз не для извращенцев, а для нормальных мужчин. Наверняка возбуждающее и красивое зрелище. Пока ректор оценил только грудь. А женские дела… Нет уж, слушать это глава Академии отказывался!

— Все высказали? — холодно поинтересовался ректор, когда Малица выпустила пар.

— Нет, — смело ответила она и насильно всучила лорду мешочек с кулоном. Довольно улыбнулась и сообщила: — Вот теперь все. Приятного дня, милорд!

Для полноты картины не хватало гордо удалиться с высоко поднятой головой, но ректор не позволил, ухватил за плечо и развернул к себе. Малица попыталась вырваться, однако лорд держал крепко. Глаза его сузились от гнева, но в остальном глава Академии казался спокойным. И это пугало еще больше. Запоздало сообразив, что натворила, Малица со страхом ожидала наказания. Вряд ли лорд отправит мыть полы или чистить картошку — вышвырнет из Академии в пять минут.

Первым делом ректор вытащил из мешочка кулон и насильно надел на Малицу. Та попыталась помешать, но замерла под грозным взглядом.

— Вы будете это носить, — поставили ее перед фактом. — Теперь о вашем поведении, Ирадос. — Лорд сделал эффектную паузу, во время которой сердце саламандры ушло в пятки, и продолжил: — С понедельника начинаются занятия со мной. Два часа в день. Я найду, куда деть излишки вашей энергии, раз ее слишком много. Далее о вашем поведении. Надеюсь, вы понимаете: подобное обращение к преподавателю, а тем более ректору, недопустимо.

— Так вы мне как преподаватель кулон подарили? — Раз терять нечего, можно не стесняться в выражениях.

Если в Академии колдовских сил норма — делать адептам подобные подарки, стоит ли дорожить учебой здесь? Пусть это самое престижное магическое заведение во всей Империи раздолья, пусть конкурс на каждый факультет заоблачный, порядки ректора-демона Малице определенно не нравились. Ничем хорошим это не закончится, как и прошлое общение с темными.

Все еще сжимавшие плечо саламандры пальцы напряглись, причиняя боль. Лицо ректора посерело. Сначала он хотел ответить словом, но передумал. Порывисто стиснул в объятиях и запечатлел на губах Малицы страстный поцелуй. Саламандра боялась — он высосет душу. Малице не хватало воздуха, она пробовала и не могла бороться с чужим языком, подчинившим себе ее губы, рот. Саламандра отчаянно барахталась, силясь вырваться, а потом обмякла, признавая силу ректора. Тот, почувствовав это, ослабил напор. Лорд корил себя за несдержанность, опасался, саламандра больше не подпустит к себе, но, ощутив едва заметное ответное движение, успокоился.

Пытка поцелуями длилась пару минут. За это время Малица успела уяснить три вещи. Первая: ректора лучше не злить. Вторая: лорд ти Онеш целуется лучше Кристофа и прочих мальчишек. Третья: чужой язык во рту может быть приятен. Но ее до дрожи пугала четвертая вещь: ректор действовал точно по плану, нарисованному воображением.

— Не надо, милорд! — жалобно попросила Малица, стоило лорду отстраниться.

— Почему? — удивился тот и быстро проверил, не застал ли их кто-то за пикантным занятием. Обошлось, сплетни не поползут. — Вы не обручены, у вас нет молодого человека…

Ректор все еще чувствовал вкус чужой кожи и податливую мягкость губ. Судя по всему, по-взрослому Малица никогда не целовалась, и лорд уже предвкушал неумелые, неуклюжие попытки научиться. Ради такого он позволит ей упражняться часами, дыхания хватит.