Елена Кароль - АСТРОПОДСТАВА

Было очень неловко. Я не привыкла успокаивать и поддерживать, тем более мужчин. Но сейчас Тимур был не просто мужчиной, а очень сильно пострадавшим. Отчасти по моей вине, в этом Валера прав. Но в то же время Тимура никто не заставлял…

Черт, как гадко!

С досадой потерла лоб, грустно покосилась на Тимура, но его глаза были закрыты, затем ещё печальнее глянула на бутеры и поняла, что оптимальным решением будет сейчас быстро поесть и лечь спать. Тим прав. Я слишком устала. Даже просто думать было выше моих сил.

Поев, убрала кружку и тарелку на компьютерный стол, снова легла, выключила ночник и снова взяла Тимура за руку, сразу почувствовав, как он едва уловимо сжал мои пальцы.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, золотце.

Сон не шел, но я усилием воли приказала себе спать. Спать. Я должна набраться сил. Я должна. Должна выяснить, кто виновен, и наказать.

Сама.

Уснув, запретила себе расслабляться. Карусель событий закрутилась слишком быстро и слишком кроваво, чтобы я позволила себе такую роскошь, как бездействие. Астрал был хорош тем, что в нём можно было связаться с любым. Родич, не родич, человек, не человек… Для астрала это было неважно. Главное — сила, воля и желание. Этого у меня было с избытком.

Разговоры, разговоры, разговоры…

Бабушки, тётки, сестры и, конечно же, мама. Расследование по покушению на Аграфену велось под руководством самой Аграфены, которая даже в астрале выглядела бледной и осунувшейся, но в её взгляде я читала твёрдую решимость докопаться до сути. К Анечке тоже был серьезный разговор, но пока её в астрале не было, что значило лишь одно — эльфа ещё не спит. Но не беда, стоит ей лишь сомкнуть глаза, как род вытащит её в круг и вряд ли после этого Соловьева проснется вообще. Сожженная квартира на самом деле ерунда. А вот серьезно пострадавший ведьмак и чудом не пострадавшие я и котенок — это уже приговор.

— Варь, я могу помочь? — Васёна нервно стискивала пальцы и предпочитала смотреть в пол.

Когда род узнал, что она действительно вышла замуж за ведьмака, да ещё и из рода Вронских, причем не по любви, а на спор, и к тому же на откровенно нетрезвую голову, её не пропесочил только ленивый и теперь сестренка была откровенно подавлена.

— Привезешь утром что-нибудь из домашней одежды и какое-нибудь платье? Сумка с документами и телефоном и верхняя одежда не пострадали, но больше у меня ничего нет, — я плюнула на мнение большинства и крепко обняла сестру. — Лисуня, не кисни. Я уверена, это было не так глупо, как кажется остальным. И ты совсем не дурында. Просто… Он ведь тебе действительно понравился?

Сестренка потупилась окончательно и едва заметно кивнула.

— Вот это главное. Давай, дуй к мужу под бочок, жду тебя завтра. И это… купишь мне зубную щетку, расческу и еды на завтрак, ага? У Тима в холодильнике пустовато на троих.

Поддержав свою взрывную и иногда чересчур порывистую сестренку, как смогла, я вернулась к остальным и как большинство замерла в ожидании Соловьевой. Она уснет. Она обязательно уснёт. И тогда…

Злобная ухмылка скривила губы.

Зря ты решила потягаться с нами Анечка в умении мстить. Зря. Не умеешь — не берись.

Ожидание затягивалось, неумолимо подступало утро, а Анечки всё не было. Пять утра, шесть, семь…

И истошный женский визг в пятнадцать минут восьмого. Это уснувшую Анечку, одетую лишь в плавки, притащил за волосы в наш ведьмовской круг низший демон и принудительно поставил на колени.

— Ну, здравствуй, Аня, — Аграфена тоже шагнула в магический круг, одним взглядом изгнала демона, перехватила блондинку за волосы сама и вывернула её голову так, чтобы эльфа смотрела ей в глаза. — А мы тебя ждали. Бессонница?

Судя по бледному зареванному лицу, невнятному подвыванию и откровенному ужасу в глазах, Соловьева знала, что её ждет. Она не оправдывалась. Не сопротивлялась. Не защищалась и не пыталась сбежать. Жалкая, обессиленная, испуганная.

Даже странно.

Допрос прошел быстро и всего через пятнадцать минут мы знали всё. Оказывается Анечку уже допросил Вронский, причем не стесняясь в средствах — в реальности Соловьева с переломанными пальцами и сожженными волосами находилась в больнице, куда её привез бывший жених со всеми вещами. Бывший, потому что ему популярно объяснили, кто его невеста, что она сделала и за что именно будет расплачиваться. К сожалению, Соловьева оказалась виновата лишь в моем случае, подавшись искушению и заказав поджог своему дальнему родичу. Вот только Анечка клялась и божилась, что не хотела смертей и пострадавших. Она знала, что я дежурю в салоне, запланировав спалить квартиру и лишить всех вещей в моё отсутствие, чтобы я на своей шкуре поняла, что значит боль потери, беспомощность и невозможность ничего с этим сделать.

Но его величество случай решил иначе.

— Значит, Вронский сломал тебе пальцы и сжег волосы? — Аграфена брезгливо отшвырнула от себя воющую эльфу. — Интересно… А нам что с тобой делать, Анечка? Как думаешь?

Вой перешел в истеричные рыдания.

Было противно… Просто противно. Но уже не мне решать, а всему роду. Именно род имеет право выносить вердикт, когда к нему обращаются за помощью.

За смерть проголосовало большинство. Не в правилах ведьмы прощать предательство и оставлять потенциального врага в живых. Тем более такого подлого и глупого.

В исполнение приговор привела Аграфена, одним резким движением свернув эльфе шею. В реальности у Соловьевой просто остановилось сердце.

С одной разобрались, а что по второму делу? Кто виноват?

— Мы работаем, — бабуля сурово поджала губы, когда перед самым прощанием я снова подняла этот вопрос. — Занимайся женихом, Варюша, а выродков мы сами найдём и уничтожим. И ещё, — бабуля проницательно заглянула в мои глаза. — О свадьбе оповещать род до, а не после. Понятно?

Я смущенно потеребила мочку уха и предпочла кивнуть. Нет смысла объяснять, что Тим мне не жених, проще согласиться. Да и утро уже давно, пора просыпаться.

— Береги себя, я пришлю с вороном свои амулеты, — мама поцеловала меня в щеку и растаяла.

Одна за другой таяли и просыпались в реальности остальные, закрыла глаза и я, чтобы в ту же секунду открыть их в спальне Тимура и обнаружить, что надо мной склонился недовольный Валерий.

Настороженно замерла и недовольно поинтересовалась хриплым от сна голосом.

— Что?

— Уже ничего, — следователь криво усмехнулся. — Где была так долго?

— По делам ходила, — я ответила тем же недовольным тоном. — А теперь не будешь ли ты так любезен выйти?

Валера высокомерно фыркнул и молча вышел, а ко мне обратился Тим, до этого лежавший тихо.

— Варь, не злись. Это я его позвал. Я беспокоился. Там Василиса с Сеней приехали. Ты не могла бы к ним выйти?