Бет Фантаски - Химия чувств

Когда мы были там, в гараже, заподозрила ли Джилл то же самое, о чем с уверенностью подумал я, как только увидел этот последний окровавленный список «измененных солей»? Что, возможно, это мой отец убил ее папу — или, в крайнем случае, был как-то причастен к этому? И что, возможно, эта встреча Джекелов и Хайдов не случайна?

Я уверен, что отец приехал сюда не только преподавать, но и чтобы пообщаться с доктором Джекелом. Уж не знаю, зачем или как они встретились, но совпадение получилось слишком серьезное, чтобы его игнорировать. Наверняка они как-то сотрудничали. Но в какой-то момент все пошло наперекосяк…

Мой отец — кто он теперь? С кем — или с чем — я живу под одной крышей?

Я закрыл глаза, надеясь заснуть, мне очень хотелось убежать ото всех этих мыслей, но они, ясное дело, не отстали от меня даже во сне, и не прошло и двух часов, как я проснулся от мучительного кошмара.

Она почти повернулась ко мне, я был так близок к тому, чтобы увидеть ее лицо, хотя я уже угадал, кого именно вижу в этих страшных снах.

Бекку Райт. Но почему же мне хотелось убить ее ?

Тот вечер у реки для меня ничего не значил — для нее тоже. Бекка была безликой не только во сне. Я видел ее чуть ли не каждый день. Но как-то не воспринимал. Ее образ у меня в голове был расплывчат: продуманная стильная прическа, наряд по последнему писку моды, блестящие глаза. Почему живущее во мне чудовище так страстно хотело зарезать столь невинную девушку?

— Боже мой, — простонал я вслух.

Я был так близок к решению. Я чувствовал это. Но я был близок и к гибели.

Очередная стычка с Тоддом Фликом, которая произошла около школы. Я опять частично ее забыл, воспоминания начинаются только с того, как я держу Джилл за руку.

Я сел на кровати, потер глаза руками. Меня подташнивало, я был разбит и растерян. Но среди всех волнений этой ночи больше всего меня беспокоила моя собственная ложь насчет того, что девушки у меня не появилось.

Ах, Джилл…

Уже дважды я оказывался рядом, когда в воздухе витал призрак ее убитого отца, и когда это случилось во второй раз, мне страшно хотелось ее поцеловать . Возможно, это я терял человеческий облик, но в последние недели невинность этой девушки, которая сперва забавляла меня, стала казаться мне трогательной, начала привлекать меня, и я увидел в ней силу, которой мне самому недоставало. Были в ней какое-то очарование и нравственный стержень, в котором я так нуждался.

Говорят, противоположности притягиваются, и мы с Джилл Джекел являлись превосходной иллюстрацией к этому. Красавица и чудовище в буквальном смысле этого слова. Инь и ян. Чистый свет и кромешная тьма.

Не повезет Джилл, если у нее появится такая же мощная и настоятельная потребность во мне, которую начал испытывать в ней я.

Это будет просто трагедией. Хотя на книжной полке и прятался ключ к моему спасению, но часики-то тикали. И даже если мне все же суждено будет остаться в живых, это не искупит моих грехов. Нет, мозаика моей жизни потихоньку складывалась, и я обретал все большую уверенность в том, что в Лондоне я действительно совершил нечто ужасное, такое, чего Джилл Джекел никогда не простит.

Черт, да я и сам себя простить не смогу.

— Джилл?

Я оторвалась от учебника по социологии, который читала в столовой, и увидела Дарси Грей — она стояла передо мной, упершись руками о столик.

Я проглотила откушенный кусок бутерброда с арахисовым маслом и сделала попытку поприветствовать одноклассницу. Но поскольку я слишком нервничала, вышло больше похоже на вопрос:

— Привет?

Раньше Дарси меня никогда не разыскивала. Она наверняка собирается нажаловаться на меня за то, что мы с Тристеном проникли в школу…

— Я тут подумала о вчерашнем, — сказала она, сощурившись, — мои самые страшные опасения подтверждались. Дарси, со строгой стрижкой и в одежде, сшитой на заказ у какого-то модельера, была похожа на начальницу, которая собиралась меня отчитать. — О том, что мы видели.

Арахисовое масло залепило мне горло.

— Да?

Дарси огляделась, чтобы увериться, что рядом никого нет. Мы действительно были одни. Я почти всегда ела в одиночестве в самом дальнем углу столовой, параллельно читая какой-нибудь учебник. Так что, убедившись в этом, Дарси наклонилась ко мне.

— Слушай, Джилл, — сказала она тихо, но в ее голосе прозвучала угроза, — я видела, как вы вдвоем выходили из школы, но я, в отличие от Тодда, не думаю, что вы там кувыркались на матах.

Я перепугано уставилась на Дарси, но в то же время мне стало любопытно насчет матов — они уже второй раз упоминались. Неужели кто-то вправду этим занимался ? Может, ребята действительно пробирались в спортзал, и это был местный брачный ритуал, о котором я не знала?

— Дарси, мы не…

Я даже не знала, что собиралась сказать. Да и одноклассница все равно не хотела слушать моих оправданий.

— Я подозреваю, что вы тайно готовитесь к конкурсу по химии на пару.

Я даже подавилась арахисовый маслом, которое все еще не могла проглотить.

— Что?

Дарси еще сильнее прижалась к столу, словно готовящийся к атаке волк, ее голубые глаза были холодны, как никогда.

— Каким же надо быть ничтожеством, чтобы бояться открытой конкуренции, — прорычала она. — Вы же коварно объединились у меня за спиной. Вы что, опасаетесь, будто я идеи у вас украду? Или вы думаете, что а не смогу сделать все от меня зависящее, если гениальная Джилл Джекел с Тристеном Хайдом организуют мозговой трест? Если ты не помнишь, я с самого начала сказала, что не хочу сотрудничать ни с тобой, ни с твоим необузданный нелюдимым дружком .

— Нет, все не так… — Мы против нее ничего не затевали. Ничего дурного. А Тристен мне не дружок — Мы… Мы… — А что я ей скажу?

— Ты такая же преступница, как и твой отец, — брызжа слюной, продолжала Дарси. Она встала и скрестила на груди руки. — Пробираешься в школу ночью, работаешь втайне. Кошмар! Невероятно просто! Уж, казалось бы, ты должна была бы извлечь какой-то урок из того, что с ним произошло!

Я сидела просто ошарашенная и молчала, а в ушах звенели слова одноклассницы.

— Тристен Хайд склонен к насилию, — добавила она, — так что ты вполне можешь кончить так же, как и твой отец.

Сказав это, Дарси повернулась на каблуках и гордо удалилась. А я осталась наедине с недоеденным бутербродом и учебником, не особо зная, что делать. Убежать куда-нибудь и разреветься? Или делать вид, будто ничего особенного не случилось?

Как Дарси могла сказать такое? Бросить мне в лицо про убийство отца?

Я набралась смелости и осмотрела полную ребят столовую. Я была уверена, что ее слышала вся школа. Что громкоговоритель разнес слова Дарси по всему зданию. Но все просто обедали и радовались своей благополучной жизни.