Мария Дубинина - Дитя Нахемы (СИ)

Я спала и мне снился загадочный человек, на белых огромных крыльях воспаривший над черной холодной гладью воды. Я видела его лицо совсем близко, но в памяти запечатлелись лишь большие голубые глаза, печальные и понимающие.

Я проснулась в остывшей пустой постели.

В зале для тренировок меня ждал Жан. Я замерла на пороге. Жан сделал приглашающий жест рукой:

— Проходи же. Ожидала Этьена?

Я кивнула согласно:

— Где он?

— Лорд покинул клан по личным делам.

— Личным? — я абсолютно ничего не понимала, — В каком смысле личным?

Жан картинно развел руками, еле сдерживая гримасу:

— К сожалению, Старейшины передо мной не отчитываются.

Я подавила горестный вздох. Этьен уехал и даже не попрощался. Или эта ночь и была своеобразным прощанием? Из глубоких размышлений меня вырвал голос Жана. Он сообщил мне еще одну, не менее ошеломляющую новость — меня ожидал поединок! Настоящая дуэль с применением всех смертоносных штучек, коим меня научил Этьен. Я возликовала вместо того, чтобы испугаться. Только жаль, что Этьен не увидит, как я сражаюсь.

— Когда состоится поединок?

— Сегодня.

— Но это слишком скоро! — сказать, что я была удивлена, это не сказать ничего, — Я же не успею подготовиться! Мне нужно время.

— У тебя было время, чтобы готовиться. Ведь именно этим вы и занимались с Виконтом Этьеном, если я не ошибаюсь, — мне в этой фразе почудилась издевка и скрытое раздражение. — Вот ты и покажешь, чему он смог тебя научить.

Я вернулась в свою комнату. Мысли стремились охватить всю ту информацию, которая разрывала мне мозг, но только сильнее запутывались. Я четко помнила, что случилось вчера, начиная с выхода на мою первую охоту и заканчивая разговором с Жаном. Стоило мне чуть-чуть расслабиться, как перед глазами возникало лицо Этьена и я слышала его насмешливый голос. Я и подумать не могла, что учитель так много значил для меня, и его уход прозвучал как гром среди ясного неба. Я понимала, что в первую очередь мне следует думать о предстоящем поединке. Это уже не игра — это реальная опасность расстаться с жизнью, только начав получать от нее удовольствие.

Я сдавлено зашипела.

"Быть вампиром, дорогуша, значит не только шипеть и скалить клыки…"

Пришли на ум слова Этьена, сказанные им на последней нашей тренировке. Но самым, наверное, значимым уроком, что он мне преподал, была сегодняшняя ночь. В объятиях лорда я каждой клеткой своего обновленного тела ощутила, как проснулся во мне древний могучий зверь. Как он выгибался во мне, урчал от наслаждения, требовал кричать, биться в капкане обхватывающих меня рук, рыдать от переполняющих эмоций. Сейчас этот зверь спал, но я точно знала, что теперь он всегда будет со мной и проснется в любую минуту. И я буду получать удовольствие от битвы, потому что его жажда крови — это моя жажда, моя ярость — это его ярость. И так будет всегда.

За час до поединка ко мне зашел Жан. Как обычно, без стука, хотя дверь я исправно запирала. Блондин пристроился на подлокотник кресла, в котором я сидела, и крепко обнял за плечи. Я почувствовала легкий поцелуй в макушку. Лед в глазах мгновенно растаял и по щекам побежали непрошенные слезы. Они были непривычно холодные, как осенний дождь, и не приносили облегчения. Жан смахнул первые крупные слезинки с моего лица и поднес к губам. Слизнул влагу с кончиков пальцев.

— Ты не боишься.

Он не спрашивал, он утверждал.

— Нет.

Жан нежно взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Слезы все еще струились из глаз.

— Это из-за него.

И снова это было утверждение. И снова правильное. Жан резко отпустил меня, и вот уже он стоит в центре комнаты, устремив на меня взгляд глаз цвета стали, в которых плескалось ледяное бешенство.

— Ты не должна так переживать! Он Лорд. Ты его ученица. Все просто.

— Ты ничего не понимаешь… — начала я, но Жан неуловимым движением преодолел разделяющее нас расстояние и упал на колени. Я в первый раз видела смуглого француза в таком состоянии. Жан сжал руками мои колени и, с трудом преодолевая дрожь в голосе, заговорил:

— Твои слезы рассказали мне все, что было с тобой, все, что тревожит твое сердце. Скоро поединок, ты просто обязана победить. — и добавил, — Пожалуйста…

Я невесело улыбнулась:

— Потому что ты этого хочешь?

— Потому что этого хочешь ты.

На миг передо мной мелькнули синие завораживающие глаза.

— Ты прав, Жан, я очень хочу победить. И я сделаю это.

Дневник Нахемы.

"Спустя год после обращения все вампиры проходят через своеобразную инициацию — поединок. Мне предстоит бороться со всеми моими "ровесниками" по очереди. То есть меня ждет два сражения — с Патрицией и Александром. После этих поединков в некоторых случаях мастер может бросить ученику вызов. Такое случалось очень редко и обычно заканчивалось очень плачевно. Для ученика. Очень надеюсь, что меня это не коснется. После завершения инициации молодой вампир становился равноправным членом клана и подчинялся уже только непосредственно Старейшинам, реже Малому совету мастеров".

С наступлением темноты я облачилась в удобные широкие брюки и черную водолазку. До начала поединка оставался еще чес, и я покорно ждала Жана, обещавшего проводить меня до места экзекуции. В тишине оглушительно громко тикали круглые настенные часы, безжалостно отмеряя оставшееся у меня время. Думать не хотелось, не хотелось уже вообще ничего. Ожидание давило на грудь гранитной плитой.

— Можно?

В мою комнату тихо скользнула гибкая тоненькая фигурка моей единственной подруги. Патриция опустилась в кресло. Я не видела, так как без движения лежала на постели, безразлично разглядывая белоснежный потолок, но четко представляла себе ее передвижения. И я знала, что она хочет мне сказать.

— Я не буду поддаваться, — сказала я, на миг опередив девушку. Она едва слышно облегченно выдохнула, обрадованная тем, что можно обойтись без длительных мучительных прелюдий.

— Что Александр? — спросила я, не отрывая глаз от потолка. Пат завозилась на кресле, устраиваясь с комфортом:

— Он заперся в комнате и никого не хочет видеть.

— Когда двери стали надежной защитой? — я усмехнулась, подумав, что мои покои посещали все без исключения, не удосужившись постучаться. Пат звонко рассмеялась:

— Ты же знаешь Александра! Если он хочет быть один, никто его не потревожит.

Мы немного помолчали.

Я выпрямилась и посмотрела на девушку:

— Скажи, ты боишься? Только честно.

Пронзительно голубые глаза Патриции подозрительно заблестели:

— Да. Я ужасно боюсь. Я не хочу с тобой драться. И с Александром тоже. Это слишком жестоко…

— То есть ты боишься не смерти? — немного удивилась я.