Дылда Доминга - Erratum (Ошибка) - 2 (СИ)

Теперь она могла его видеть. Темные волосы отросли и почти доставали до плечей, их спутанная шапка казалась еще более неимоверной. А в остальном почти ничего не изменилось: правильные черты лица, прямой нос и эти разноцветные глаза, глядящие прямо в душу, насмехающиеся, пристальные. Голубой глаз смотрел на нее с нежностью, зеленый — вызывающе, будто провоцируя на новые колкости.

— Ник, — тихий изумленный вздох вырвался из ее груди. — Ник? — губы задрожали, не повинуясь, а глаза требовали ответа, не мираж ли он, не спятила ли она; взгляд застелили слезы, размывая контуры его лица.

— Так и будешь стоять? — Он сократил расстояние между ними, и теперь даже сквозь слезы, Лили могла видеть его, ощущать тепло, исходящее от его кожи.

От Ника шло мягкое свечение, и она знала, что каждый сантиметр его тела пропитан светом, но все же это был он, живой и невредимый, перед ней.

— Но твой голос, — вдруг спохватилась Лили, неверящим взглядом заново исследуя каждую деталь его лица.

— Это все, что ты заметила? — и вновь знакомая издевка, пересыпанная горечью. Лили хотелось стереть ее с этих губ, смести прочь своим дыханием. Но долгие дни одиночества будто удерживали, не позволяя приблизиться. Проклятые сантиметры, остававшиеся неизменными в течение месяцев, создавали прочную иллюзию непреодолимости. И Лили лишь бессильно застыла рядом с ним, ощущая его всем своим существом, веря в чудо и ничему не веря одновременно, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить то, чем уже обладала — нежную хрупкость момента.

Его подбородок, его плечи, его грудь… Словно не было никаких месяцев между той секундой, когда они стояли под дождем и теперь, когда оба были на крыше. Словно время схлопнулось, и остались только он и она в сантиметрах друг от друга.

— Ты… ты стал светлым? — слова с трудом давались ей. — Ты все это время был со мной. Почему не сказал? — боль, мука, отчаяние, счастье — все смешалось в одном вопросе.

— А ты бы поверила, не видя меня? — его глаза стали серьезны, он больше не насмехался, а руки преодолели невидимую преграду и коснулись ее. Лили вздрогнула.

— Я получил свое отпущение, — проговорил он. — Нет, я не искал его, — усмехнулся он, глядя в изумленное лицо Лили. — Я устал быть собой. Искал выход, а нашел прощение. Кокон дал мне новую жизнь. — Он опустил голову, и темные локоны упали, закрывая его глаза. Отрывистые фразы жгли Лили кожу.

— Но весь твой мир и твои демоны… — прошептала она, боясь его ранить.

— Мир изменился, как и я, — Ник тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица.

— А Небирос, Самаэль? — в ее тихих словах звенела боль потери. Разве существовала судьба, в которой их гибель могла быть приемлемой ценой? Прах на поляне в парке, взгляд, брошенный Самаэлем на прощание…

— Ты не помнишь? — грустная улыбка коснулась его губ.

Перед мысленным взором Лили вновь пронеслось вспышкой воспоминание о фасеточных глазах и размытом ангеле, летящем рядом. Но она лишь покачала головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Я по-прежнему способен исправить некоторые ошибки, — произнес Ник, бросая взгляд на долину. — Только не тебя, — улыбнулся он, — тебя — нет.

— Небирос умер на моих глазах, — возразила Лили. — Ты видел, что от него осталось.

— Думаешь, я мог такое допустить?

Его вопрос выбил почву из-под ног Лили.

— Но если ты стал светлым, ты ведь не можешь… ты больше не властен…

— Лили, — его пальцы разжались, выпуская ее напряженные руки. — Я по-прежнему могу вернуть жизнь. Только без ненависти она зачастую принимает другие формы.

— Эти радужные стрекозиные крылья… — Лили замолчала на полуслове.

— Странно, правда? — кивнул он.

— А Самаэль?

— Во всей славе своей, как в дни творения, — усмехнулся Ник, но потом его челюсть сжалась.

— Что-то не так? — забеспокоилась Лили.

— Все так. Хотя, мне хотелось свернуть ему шею за то, что он едва не убил тебя в переходе.

— Он пострадал? — осторожно спросила Лили, боясь увидеть в его глазах страшный ответ, но они были спокойны.

— Нет, — покачал головой Ник, и его взгляд остановился на лице Лили.

Она тонула в его глазах. Ей хотелось говорить с ним часами, пока не закончатся все осмысленные фразы. Хотелось остаться слабой, беззащитной и нагой пред ним на темных простынях в его спальне. На бесконечном белом ковре из перьев, да где угодно — лишь бы он был рядом.

Он спас ее, опекал, остановил кровавую бойню на земле, вернул ей себя, оставив в пустыне и позволив Марку позаботиться о ней. Лили знала его абсолютным злом, перед которым склоняли головы демоны и время. Теперь так странно было смотреть на него и видеть сияющего ангела, каким он когда-то пришел в мир.

* Никто не заметил, как реальность в этот момент запнулась на бесконечно малую долю секунды и потекла в двух направлениях. В одном из них она продолжила свой стремительный бег вперед, освободившись от тяжести второй вплетенной в нее линии. А во втором — замкнулась, вновь и вновь возвращаясь к началу искажения, чтобы со временем навсегда затухнуть и отойти в забвение.