Марина Ли - Сказочница

— Двадцать шесть, а какое это имеет…

— Двадцать шесть! — передразнила она. — А ведешь себя хуже Лютика с Ромашкой! В деревню нельзя соваться. Это же чаруса…

— А что делать? Я замерзла ужасно…

Если она еще раз вздохнет, я ее ударю, честное слово!

— Будем из тебя мужика делать.

— В смысле?

— В смысле, переодеваться и волосы стричь. У меня мужской костюм есть. Для себя сперла, но тебе нужнее…

Волос было жалко. Но волосы же не зубы, отрастут. Сдираю с себя свое некогда шикарное платье с глубоким декольте. Никаких больше вырезов и разрезов! Сапоги зимние, штаны ватные и свитер норвежский. И телогрейку. Пока же стою в одном белье, тоже не очень-то и сухом, кстати, и руку за одеждой тяну. А девица меня за руку эту мою хватает и произносит:

— О! Мой! Бог! — и влюбленных глаз с моего браслетика не сводит.

— В чем дело?

— Планы меняются! Мужика из меня делать будем… Мелкие, нам нереально повезло!

Я ничего не понимаю, а девица раздевается и говорит быстро-быстро:

— Во имя Изначального! Мы третью неделю по чарусам мыкаемся, устали, намерзлись… — протянула мне свои чулки и продолжила:

— А с детьми, знаешь, как сложно. Продвигаемся медленно, от полыньи до полыньи один раз четыре дня шли. И страшно все-таки! С детьми-то! Чарусники детей чуют…

Чулки одеваю и нижнюю юбку беру рассеянно, а она все продолжает:

— А тут ты. Я тебя, как на дороге увидела, сразу поняла, что ты не из Ищеек. Ни одна Ищейка в таком виде в полынью не сунется, конечно! Значит, либо как мы, беглая, либо случайно провалилась…. Случайно?

— Уж не нарочно, — бормочу я, платье натягивая.

— Мы теперь в столицу по прямой рванем! И никто нам слова не скажет! И главное, тебя-то Ищейки точно ни в чем не заподозрят! — и смеется радостно.

И так мне жаль ее расстраивать, ну, просто язык не поворачивается сказать, что я ни черта не понимаю. Поэтому я жилетку застегиваю аккуратно, жду, пока девица полностью оденется, а потом вздыхаю и грустно спрашиваю:

— Тебя как зовут?

— Вишня.

— Так вот, Вишенка. Я во всей этой белиберде ничего не понимаю. Я… я как бы… — тут я на шепот перехожу, — из другого мира…

— А чего шепчешь-то? Мы тоже, слава Изначальному, не из этого…

— Я про то, что миров много только неделю назад узнала, — уже нормальным голосом уточняю я.

Вишня даже не погрустнела и жизнерадостно произнесла:

— Да какая разница! Научишься! Главное, что ты замуж за эту неделю выйти успела. А остальное все — ерунда!

Что, простите?

— А?

— Браслет, говорю, из рукава достань, а то не видно…

Я. Красавчика. Убью.

***

Ночь. Лес. Костер. Сижу — реву. Потому что, во-первых, обидно, а во-вторых, злость на себя. Рыдаю тут из-за этого… когда рыдать надо, потому что… и всхлипнуть даже не могу, как следует. Спят же все, разбужу…

Сижу. Соплю рукавом вытираю и на огонь смотрю. Мелкий дождь все еще моросит, но мы из еловых веток навес устроили, так что жить можно. Размазываю слезы по щекам и итоги дня подвожу.

Первое. Кир сволочь и врун. Но об этом потом.

Второе. Кай жив. И тут все тоже непонятно. Но об этом тоже потом.

Третье. Я попала в чарусу. Попасть сюда несложно, потому что чарусники свои силки по всем мирам раскидывают. И, да. Кир сволочь. Ничего мне не объяснил толком про эти миры чудовищные, а здесь все так непонятно…

— Ты что же, даже не знаешь, что такое чаруса? — Вишня, когда поняла степень моей неосведомленности, впала в состояние критическое. — А что ты знаешь вообще?

— Про двери между мирами вот знаю…

Я на Вишню старалась не смотреть, потому что она явно ждала продолжения, а я… я всё… я, стараниями красавчика, вообще ничего не знаю, как выясняется.

— Что, это все? — она заорала так, что с соседнего дерева недовольно взлетели две галки, а малышня оторвалась от лепки блинчиков из грязи и осуждающе на нас посмотрела.

Ну, что тут сказать? Я только плечами пожала.

— Я бы твоему мужу голову оторвала…

Мужу… Моему мужу… как-то я оказалась неожиданно не готова к этому словосочетанию.

— Не ты одна…

— Чаруса — это такая подреальность, понимаешь? — объясняла Вишня, пока мы чавкали через поле к лесу. — Она как бы есть, но словно бы и нет. Потому что время тут не движется. И вообще, все, что здесь есть — иллюзия. Иллюзия дождя, леса, деревни… Ничего этого нет на самом деле. Есть только чарусники и их вечный магический голод. Ну, и физический тоже… Так что мы тут типа сбежавший обед…

— Они что, людей жрут?

Как-то мне поплохело вдруг.

— Они всё жлут… — прокомментировал Ромашка — Ромуил — он был старшим из близнецов и ужасно этим гордился.

— Жрут, — согласилась Лютик — Лютиция — и двумя ногами прыгнула в лужу. — Шначала магию вшю шожрут, а потом и шамого шеловека на кушочки порежут и пожарят. Или шварят… А мы шегодня ешть еще будем?

Вишня им только пальцем грозила все время и велела взрослых не перебивать. Но разве они послушают?!

— Чарусники — существа целиком магические и почти бестелесные. Им магия как воздух нужна. Поэтому они и устраивают ловушки для неопытных носителей. Опытный-то полынью сразу почувствует… А еще чарусу можно как тайный ход использовать.

— Это как?

— Ну… смотри, это же не совсем другой мир. Это как бы подреальность. Пиявка, которая присосалась к мирозданию и тянет из него соки. Или, даже не пиявка, а дождевой червяк. Червяки интересные, мы в школе учили. Они внутрь себя землю всасывают…

— Фу!!! — тут мы с Лютицей были солидарны, но Вишня нашего недовольства не заметила даже.

— И вот мы попадаем внутрь чарусы вместе с куском реальности, точно так же, как земля попадает внутрь червяка. Он нас через себя пропускает…

Трижды фу! Я себе эту мерзость даже представить не могу.

— … а потом мы выходим с другой стороны, в другой точке реальности, но в то же мгновение.

Нет, как рассказчик Кир все-таки был лучше. От его сказок хотя бы не тянуло расстаться с завтраком.

— Что значит, в то же мгновение?

— Просто время здесь не движется. Я же говорила. Вот мы с мелкими по чарусам уже третью неделю выход к столице ищем. А в реальности прошло около суток…

Обалдеть!

— Но ты особо не восхищайся! — поспешила добавить ложку дегтя Вишня. — В чарусу не спроста никто соваться лишний раз не хочет… Чарусники очень опасные. У нас просто выхода не было. Либо сюда, либо…

Девушка нахмурилась и замолчала. И я даже уже представляла себе примерное развитие событий. Одно из двух: либо она сейчас откажется что-то объяснять, сославшись на недостаток времени, либо наврет что-нибудь. Почему-то в последнее время я, кажется, поменялась со всеми остальными людьми ролями: мне все врут, а я даже лапшу с ушей не снимаю. Тогда как должно быть все с точностью до наоборот.