Марина Ли - Сказочница

— Ой, а ты тут какими судьбами? — я попыталась изобразить радушную улыбку, но на всякий случай поглубже в комнату продвинулась, уже привычно отгородившись от Кира столом.

На мои улыбки он не реагировал, а только хмурился мрачно.

— Иди-ка сюда, — поманил меня пальчиком.

Ага-ага! С низкого старта.

— Ну, пока вы тут разговариваете, — мэтр Лин коварно выскользнул их артефакторной и теперь злодейски закрывал за собой дверь. — Я кое-что в библиотеке посмотрю.

Красавчик ухмыльнулся многообещающе и плавно шагнул к столу. Ну-ну, я успела проверить, этот стол у него в сторону оттолкнуть не получится, потому что данный атрибут является частью комнаты, в прямом смысле. Он словно кривобокий гриб просто вырос посреди помещения. Это если Лаврику верить.

— Мир-ра!

Ой-ой-ой! В голосе Кира прозвучали не слышанные мною ранее рычащие нотки.

— Ну, что ты злишься? — возмутилась я дрожащим голосом. — Ничего же ведь страшного не случилось. Я в порядке…

— Я запретил тебе сюда ходить, — голос ласковый-ласковый, а в глазах молнии сверкают.

— Ки-и-ир…

— Иди сюда, сладенькая!

Ой, мамочки! Сначала я испугалась, потом подумала о том, как поступает Кир, когда переходит на такой тон и… да, когда называет меня «сладенькой». И почему он так меня называет. Затем покраснела, представляя… в, общем, подробно все так представилось, даже как-то уж слишком подробно, если честно.

И тут раздался щелчок, снова заработал невидимый генератор, лампа в который раз сменила цвет, окрасив артефакторную в красные тона, а посреди стола появилась статуэтка.

Хорошая новость: это хотя бы не было жопой. Плохая — скульптор изобразил совокупляющуюся парочку так натурально, что у Кира заметно улучшилось настроение, а я чуть не сгорела со стыда.

— Иди ко мне, — прохрипел он и опалил меня черным взглядом.

Головой мотнула и быстро схватила фигурку со стола. Если это артефакт, то как он работает, интересно знать?

Не знаю, чего я ожидала, когда брала статуэтку в руки, но точно не инструкцию по использованию, которая аккуратными буквами была написана на обратной стороне изделия.

— Кир, а скажи мне, — забыв от удивления о своих опасениях, я вчитывалась в мелкий печатный текст, — на всех ваших артефактах написано, как их испо…

В середине слова мой рот накрыли жаркие губы, а спустя минуту красавчик выдохнул:

— Все потом, все вопросы… я…

— Ки-ир, — полустон, полувсхлип. — Не здесь!

— Здесь.

Он был немногословен, но настойчив и требователен, а я сначала испугалась, что под таким напором я тут такого насоздаю, что Вселенная вздрогнет, а потом поняла, что ничего не получится, потому что для того, чтобы что-то создать нужна хотя бы одна мысль в голове. А их все вымыло страстной волной, слизнуло с песка реальности, оставив после себе только томление и все сильнее и сильнее затягивающий смерч чувств.

Кир оторвался от моего рта, прошипев что-то сквозь зубы, и рваным движением потянул вверх мою юбку. Дыхания не хватало, чтобы поддерживать в более менее приличном состоянии работу мозга, что уж говорить о том, что произнести несколько слов я так и не смогла:

— Кир, не… не…

Горячие ладони на моих бедрах, а губы шепчут на ухо:

— Повернись!

Не знаю, что произошло раньше: то ли он озвучил требование, то ли я бросилась его выполнять. Прижимаюсь голой кожей живота к прохладному камню стола, но пылающее лицо о него охладить не получается… С ума схожу от скользящих по затылку губ.

— Вот так, да…

— О, Боже!

— Коленку согни… — резкое движение и одновременный стон. Мой — приглушенный о столешницу. Его — хриплый и нетерпеливый.

— Моя…

— О, Боже!..

Он прижимается к моей спине всем телом и легко прикусывает за плечо. Я с трудом сдерживаюсь от восторженного вскрика и делаю движение ему навстречу. Вытягиваю руки вперед, хватаясь за противоположный край стола.

— Люблю тебя, — почти рычит он мне в ухо, прижимаясь сзади. — Даже не представляешь, как…

— О, Боже!

Кажется, это все, что я могу сказать в этот момент. Все, на что я способна, это двигаться и пытаться сдержать рвущиеся из груди совершенно неприличные звуки.

Когда дыхание немного выровнялось, а юбка при помощи дрожащих рук моего мужа заняла свое законное место, я посмотрела на улыбающегося красавчика недовольно и, наверное, даже обиженно.

— Бессовестный! — пытаюсь привести себя в порядок.

— Ага.

— Я из-за тебя теперь неизвестно на кого похожа! — волосы в косу заплетаю быстро и вообще стараюсь на Кира не смотреть, потому что он с пола статуэтку эту проклятую поднял и говорит таким тягучим, как пасечный мед, голосом:

— Не-а. Известно на кого. Ты похожа на женщину, которую я люблю.

Наглец.

— Прощения просить не буду, потому что тебе тоже понравилось.

Против правды не попрешь. Понравилось. Поэтому только вздохнула и вырвала у него из рук неприличную фигурку.

— Пойдем отсюда, пока я еще чего-нибудь не сотворила.

И уже за порогом артефакторной остановилась, вчитавшись в инструкцию к только что придуманному мною артефакту.

— Кир! — испуганно схватилась за сердце. — Скажи мне, пожалуйста, как мы предохраняемся?!

— А зачем? — легкомысленно ответил этот… этот коварный соблазнитель невинных дев, и я почувствовала, как под моими ногами дрогнула земля. А потом я зарычала и ногой топнула, и зашипела, задыхаясь от возмущения:

— Потому что вот это вот!!!! — я потрясла перед носом опешевшего красавчика чертовой неприличной статуэткой. — Это… тут написано, что…

Кир выхватил фигурку из моих рук, быстро прочитал инструкцию и… и широко улыбнулся, черт возьми. Но заметив мой расстроенный вид и то, что я едва не плачу, испугался:

— Мира? Ты чего? Ты не хочешь ребенка?

Как вообще можно было придумать вещь, которая гарантирует женщине стопроцентное зачатие? Презерватив наоборот, блин! Чем я думала, если смогла создать такую форму с таким содержанием?

Красавчик обнял меня за плечи, а я только носом шмыгнула.

— Не хочешь?

— Я не знаю, — почувствовала себя несчастной и растерянной. — Какой ребенок? У меня несколько дней назад и мужа-то не было, а тут сразу полный комплект… Может, оно еще не сработает?

Посмотрела на артефакт в руках красавчика с затаенной надеждой.

— Я бы на твоем месте не рассчитывал на это, — проворчал Кир, и я поняла, что он обиделся.

Черт! Вот этого я совсем-совсем не хотела. Провела рукой по его щеке и прошептала:

— Не злись. Ты милый, славный, я люблю тебя. Мне просто надо немножко времени, чтобы привыкнуть ко всему этому. Чтобы поверить в то, что это все не сон. И конечно же я хочу ребенка, — я закрыла ему рот ладонью, когда он попытался что-то мне ответить, и качнула головой, призывая к молчанию. — Но, может быть, не вот так сразу. И… Кир, прекрати! Я серьезно говорю, а ты мне пальцы целуешь!