Алина Борисова - Край забытых богов[СИ]

— Ведьма ты у меня, Ларка, — отбросив обиду, Лоу обнял меня и прижал к груди — крепко–крепко. — А с ведьмами люди знаешь, что делали?

Люди — не знаю, а вампир поцеловал. В лобик, но все равно приятно.

— В лес выгоняли и избушку им там ставили. На курьих ножках, — еще и просветил. — Чтоб жить никому не мешали своими пророчествами… Кстати, я действительно ночевал в ее спальне.

— Да кто бы сомневался, — беззлобно фыркнула. Тоже мне, удивил вампир рассказом о сексе.

— А ты следующий раз мысль свою четче формулируй, глядишь, и путное что–нибудь получится, — неожиданно наехал на меня этот герой–любовник. — Спал я там, Лар. Один. Не было у меня с ней секса.

— По–очему? — а вот теперь удивил. — Она ж вроде… ну, я так поняла, что в ее возрасте это нормально уже…

— Эх, Ларка — Ларка, — он потерся щекой о мои волосы, вдохнул аромат. — Говорю ж, храм я тогда восстанавливал, нельзя мне было — ни крови, ни секса. А Ринхэра секс между нами едва ли не обязательным мероприятием полагала, собственно, это вежливость хозяина к гостю, и на правах хозяйки она просто не могла мне не предложить. А я отказался. Для нее это был некоторый шок, поведение, не вписывающееся в привычные рамки. Сначала она обиделась, потом нашла в этом нечто по–человечески романтичное. Словом, весь тот сквозняк, что вечно гуляет в голове у возвышенных барышень, начал активно дуть в мою сторону. Она вбила себе в голову, что влюбилась. И началось…

— Что началось? — чуть отстранилась, с любопытством вглядываясь в его лицо.

— Охи. Вздохи, — он импульсивно взмахнул руками, отпуская меня и начиная вновь кружить по шатру. — Томные заглядывания в глазки. Мелкие услуги, становящиеся навязчивыми. Общество, от которого не знаешь, как избавиться. Подарки какие–то идиотские…

— Так, стоп, погоди, так это она тебе ту рубаху подарила? Ну, что ты на источниках изорвал, когда меня после храма отогревал?

— Ну а кто еще настолько безвкусен? — остановившись, он резко развернулся ко мне.

— Да чем она тебе безвкусна?

— Всем. Вот разве что кровь хорошая, да и то лучше б не пробовал.

— То есть все–таки пробовал?

— Был таким идиотом, — он как–то… словно выдыхается внезапно. И продолжает уже тихо, задумчиво, глядя куда–то в пустоту. — Знаешь, когда умерла Дэлиата, она так плакала… там, на похоронах. Остальные наследство делили, а она… одинокая, маленькая… Пожалел. Я был ей все же должен за тот, первый визит. В столь личных просьбах у нас не очень–то принято отказывать, — помолчал. Потом словно встряхнулся и продолжил ругаться с утроенной энергией, — так я ж надеялся, она от меня отстанет! Получит, что хотела, и мозги на место вернутся. Но эта ж… дура непробиваемая, она ж решила, что это точно любовь! Что на самом–то деле я ее люблю, вот только сам еще этого не понял! Но она настырная, она объяснит! — он возмущенно взмахивает руками. Потом резко опускает их, словно отбрасывая от себя ненужные мысли. — Ладно, к дракосу. Пойду я, работы много.

Ушел. Стремительно, словно от собственных мыслей спасался.

А Рин в вампирском лагере осталась. Прижилась, обжилась, задружилась. Ей покровительствовал Лирин и привечал Нардан, обретший в ее лице новую «девочку–студентку». Она была старательной, исполнительной и неконфликтной, с энтузиазмом бралась за любую порученную ей работу, и потому очень скоро стала для местных вампиров «своей». Ее приняли все. Кроме Лоу.

Тот по–прежнему был с ней излишне холоден и высокомерен, стоило ей оказаться рядом — мгновенно находил ей работу на другом конце лагеря. А она робела перед ним, мгновенно превращаясь из самоуверенной девчонки в перепуганного подростка. Она со всеми была на «ты», даже с Нарданом. И только Лоу она смущенно именовала светлейшим Лоурэфэлом, используя неизменное «вы». Любила? Или, скорее, боготворила?

Наши отношения с ней были странными. Она не ревновала, нет. Мы дружили. Куда крепче, чем в ту нашу недолгую неделю в Каэродэ, и, наверное, не только у меня здесь подруги ближе не было, но и у нее. И при этом она отчаянно мне завидовала. В мечтах видела себя на моем месте, видела Лоу только своим… Но я не ревновала тоже. Может быть, потому, что «своим» я Лоу так никогда и не ощущала? И ничего, кроме дружбы, так между нами и не вышло? Да, в абсолютно вампирском ее варианте. Но любовью эти отношения так и не стали. А Рин страдала по нему, и мне было просто жалко Рин.

— Знаешь, я бы хотела, — отчаянно шептала она мне, помогая сортировать очередную партию извлеченных из склепа «сокровищ», — так хотела бы быть его человеком . Быть его. Принадлежать, понимаешь? Быть его Избранницей, человеческой избранницей, чтоб во всем от него зависеть, чтоб он просто не мог, не мог от меня отвернуться, чтобы чувствовал, что без него я погибну — не фигурально, буквально. И сгорю от его любви! Растворюсь, понимаешь? Стану просто кровью в его крови…

— Ри–ин, перестань. Так обычно человеческие девочки с ума сходят.

— А я и хочу быть человеческой! На человеческую девочку он хотя бы смотрит! С человеческой девочкой он в одном шатре живет, а мне… мне даже войти туда лишний раз нельзя! Человеческую девочку он ни с кем не делит, только себе! Человеческая девочка для него значит больше, чем любая вампирша в этом лагере, а мне… хоть перерождайся человеком, чтоб меня тоже было нельзя… на всех делить, чтоб ему пришлось самому меня удовлетворять регулярно, дабы я с ума не сошла, каждый день, постоянно, одному за всех…

— Рин, человеческие девочки не столь жадные до удовольствий, и с ума от их отсутствия или нерегулярности не сходят.

— Сходят, еще как сходят. Просто у тебя… болезнь такая, сбой в развитии, ты просто не понимаешь.

— Ну хорошо, не понимаю, ладно. Вот заодно и объясни, чего ты так маешься? Ты ж на танцы ваши вампирские каждый вечер ходишь?

Кивает с несчастным видом, дескать, хожу, и что?

— Так ведь и Лоу вроде особо не пропускает. Он что, совсем с тобой там не танцует?

— Да лучше б не танцевал! Я б тогда чувствовала, знала, что он… ну хоть как–то меня выделяет. Даже что просто я ему… неприятна, или… А он…он!.. Он так «танцует», он… даже не видит! Не ощущает, ему вообще все равно — я ли, другая! Он процессом наслаждается, не партнершей! Сменились партнерши — ну и ладно, не сменились — ну и тоже ладно. А ты спроси его как–нибудь, с кем он был очередной ночью? Думаешь, ответит? Либо отмахнется, либо перечислит случайные имена в случайном порядке, я уверена! А спросишь про меня, так и вовсе скажет, что не было. Или плечами пожмет. Или…

— А ты всех своих партнеров помнишь?

— Ну… за всю жизнь? Нет, конечно. Но за последнюю ночь, за последнюю неделю… Они все разные очень, есть ласковые, есть страстные, холодно–медлительные, или наоборот… Вот Нарданидэр, например…