Алина Борисова - Край забытых богов[СИ]

Провожу рукой по его волосам, зарываюсь в них пальцами, запутываюсь.

— Ну вот, меня переодевал, причесывал, а себя забыл? Дай расческу, хоть волосы тебе расчешу…

— Простите, светлейшая дева, я не знал, что вы изволите очнуться именно сейчас, не подготовился. Платья парадного не одел, бантик в волосах не заколол.

— Какой еще… бантик? — фыркаю я. Нет, платьице его я, конечно, видала, Но бантик там в комплекте не шел. Кажется.

— Какой захочешь.

А голос усталый, тусклый И плечи такие… поникшие. А я ведь его разбудила. Выспаться не дала.

— Все было настолько плохо?

— Да не то, чтобы хорошо, — соглашается он, чуть поворачиваясь и прижимаясь щекой к моему бедру. — Тяжело чувствовать себя беспомощным. Понимать, что ты можешь только ждать.

А я все перебираю его волосы и не могу оторваться. Рядом течет Аниара. Огромная, даже у истока. Ну еще бы, воровать воду из Озера Жизни! Это ж обпиться можно. Даже реке. И вся эта масса холодной воды проносится куда–то мимо, окутывая нас своей промозглой сыростью.

— Анхен, а храм? Мы там были уже?

— Нет, Лар, не были.

— Но… если мне было так плохо… разве не надо было… как можно быстрее?…

Он только качает головой.

— Анхен?

— Мне кажется, тебе туда уже не надо. Совсем. Мы завтра туда, конечно, слетаем… Там красивое место. В самом храме я, разумеется, не был, но в окрестностях доводилось.

— И вот чего ты мне опять не договариваешь? Ты снова что–то решил, не то, что не советуясь, даже не объясняя. И снова это касается, ни много, ни мало, моей жизни!

— Лар. Прекрати, — морщится. Даже по голосу слышу. — Ты опять собралась ругаться. А я не могу больше. Я устал. Завтра мы летим к храму, а там ты будешь решать сама — надо тебе это, не надо, пойдешь ты туда, не пойдешь. Как скажешь, так и будет, я обещаю.

Обещание он сдержал. Хотя, каюсь, я не очень–то поверила ему в сумерках того летнего вечера, на берегу реки, несущей свои воды где–то совсем вдалеке от людей и вампиров. Мы сидели тогда на берегу очень долго, он совсем не торопился возвращаться в машину. Там же на берегу мне сервировали ужин, и Анхену пришлось запускать в воздух множество фонариков–светлячков, чтоб я могла этот ужин разглядеть. Но сам он так и остался сидеть, прислонившись спиной к валуну, вне круга света, почти поглощенный тьмой. Ни о чем не расспрашивал, не слишком–то рвался поддерживать разговор и все крутил в руках маленькую костяную фигурку.

Анхен был прав. Здесь действительно было красиво. Мы неспешно парили над озером, и солнце, поднимаясь из–за гор на восточном берегу, дарило краски просыпающейся природе. Озеро… я знала, что оно очень большое, но оно оказалось просто огромным.

— Целое море, — потрясенно прошептала я, увидев под собой эту невероятную массу воды.

— Да, — чуть самодовольно кивнул мне Анхен, — наше маленькое внутреннее море.

«Море» было не столько маленьким, сколько узким. Мы летели над ним с юга на север, и если по сторонам, как с запада, так и с востока, над водой поднимались горы, серовато–синие в этот утренний час, нечеткие, окутанные дымкой, то впереди, насколько мне хватало зрения, была лишь вода. Порой попадались острова. И совсем маленькие, и крупнее. Анхен сказал, нам нужен самый большой.

— И как узнать, что он и есть «самый»?

— Я тебе об этом скажу, а ты попробуй мне поверить.

Промолчала. Его явно раздражало, что я не считала каждое его слово истиной в последней инстанции. Меня раздражало, что он свои слова таковыми всегда и считает. И вот что с этим делать? Ругаться? До черноты в его неземных очах? Здоровье и без того кончается.

Стала смотреть на воду. Летели низко, а вода оказалась невероятно прозрачной, и множество рыб, скользящих в ее глубинах, мне были видны в мельчайших деталях. Вот только в названиях этих самых рыб я разбиралась крайне слабо, а Анхена так они и вовсе никогда не интересовали.

Наконец добрались и до острова. Он тоже был очень длинным, словно пытался повторить в миниатюре форму омывавшего его озера. В общем, все было почти как в сказке: в середине озера есть остров, в середине острова — заветный храм. Вот только храм был не в середине самого острова, а на западном его берегу. Но действительно — ровно посередине.

Впрочем, если бы мне не сказали, что храм именно здесь, я бы его, пожалуй, и не нашла. Берег здесь был высокий, скалистый, изрезанный множеством живописных бухт, с редкими соснами по склонам и полоской гальки у самой воды.

А те две скалы, что вдавались в озеро особенно сильно, были соединены с островом столь низким и узким перешейком, что вначале я и вовсе его не заметила. Как оказалось, именно там, в этих окруженных водами Озера Жизни скалах, и прячется храм.

Оставив машину в ближайшей бухте, мы пошли к нему по самой кромке воды. Но чем ближе я подходила, тем меньше мне туда хотелось. Мне хватало и того, что все это несоленое «море» плещется у меня под боком, а лезть в очередную пещеру, где вода будет течь отовсюду и сразу… Впрочем, здесь, пожалуй, водопадов не предвидится, скала небольшая и абсолютно голая, только камень… А если у них там фонтаны бьют? Или вообще пещера ниже уровня озера?

— Анхен, я туда не пойду.

— Давай мы дойдем до входа, и ты еще раз подумаешь.

— Я не пойду! И ты обещал!

— Я обещал, что ты будешь решать, стоя перед входом в храм. Сейчас тебя просто пугают воспоминания.

— А перед входом что, перестанут?

— Вот и мне интересно. Давай руку. Все будет хорошо. Заходить не будем, лишь подойдем.

— А там точно никого нет?

— Точно. Если б были, я б почувствовал.

— Вампиров?

— Вампиров, людей, зверей. Не нервничай. Здесь никого нет, только мы.

На небольшой площадке перед входом он меня отпустил. Вход был не слишком высок, чтобы войти, пришлось бы нагнуться.

— Не спеши, Ларис, — проговорил вампир, отступая. — Послушай. Себя, храм, воду вокруг. Попробуй закрыть глаза, расслабиться, забыть обо всем. Храм пуст. Лишь первозданная стихия клубится там. Меня она отталкивает, а тебя? Попробуй услышать…

Стою. Слушаю. Из пещеры тянет сыростью. Вода ударяется о камни с каким–то неприятным чавкающим звуком. Чуть нагибаюсь, смотрю в темный проем. Мрачно, темно, сыро… а дальше, наверняка, станет еще и мокро. С дрожью передергиваю плечами и отступаю.

— Нет. Не пойду. Не заставишь.

— Не буду, — едва заметно вздохнув, соглашается Анхен. — Я был почти уверен, что ты так скажешь. Но должен был убедиться. Идем наверх?

Он кивает на высокий берег, я соглашаюсь. И мы взлетаем туда, не заморачиваясь долгим подъемом. Анхен — не Рин, играть в человека ему в голову не приходит. С высокого берега долго смотрю на двойную скалу, сильно выдающуюся в озеро, прячущую в своих глубинах аниарский храм. Отсюда она не кажется такой уж большой, самая высокая из ее вершин теперь где–то на уровне моих ног. Вот пусть там и остается.