Алена Кручко - Одинокая душа для ведьмы с ребенком

В таких мыслях я и вернулась домой. Постояла на пороге, оглядывая чисто вымытую прихожую, обгорелый косяк двери в гостиную и видневшийся в дверном проеме кусочек серого бетонного пола. Запах гари ощущался уже не так сильно, а совсем он выветрится, наверное, нескоро. Ну и ладно. Дом достаточно большой для нас двоих, без одной комнаты пока вполне можно обходиться.

Напротив гостиной была кухня, в конце прихожей — лестница на второй этаж, в кладовке под лестницей я еще с утра нашла ведро, половую тряпку и швабру, а вот дальше, в узкий коридорчик справа, не заглядывала. Теперь посмотрела. Под лестницей оказалась еще одна кладовка, в которой хранились зимние вещи, две двери напротив вели в туалет и ванную — и хотя бы здесь было чисто! Дверь в торце коридора выходила во двор, там виднелись какие-то сараи — тоже нужно будет посмотреть. Да уж, фронт работ разрастается стремительно.

На кухне я провозилась почти до вечера. Выдраила все, вынесла на мусорник два ведра пивных бутылок, испорченных продуктов и грязных пакетов, и заодно — клеенку со стола, уж очень гадостно она выглядела. Запас продуктов не порадовал, посуды тоже был самый минимум, и, кажется, я поняла причину недовольства Макса в том сне: похоже, его Марина готовила не слишком вкусно. Вообще, если судить по кухне, девчонка была на редкость плохой хозяйкой.

Зато на холодильнике лежал кошелек, и я наконец-то разглядела местные деньги, а заодно поняла, какими суммами придется располагать. Бумажные десятка и три рубля, металлический рубль, две монетки по пятнадцать копеек, два пятака и копейка. М-да.

Впрочем, паниковать рано, сначала нужно выбраться в магазин.

А еще неплохо бы пошарить по карманам Максовой одежды. И вообще обыскать дом на предмет заначек, пьющие мужики — они такие, все деньги жене ни в жизнь не отдадут. Я обвела кухню внимательным взглядом — ее, пожалуй, можно считать обысканной, и что действительно нужно срочно — это закупить продуктов. То есть придется выходить на люди с этим ужасным синячищем, искать магазин… я передернулась. А куда деваться? Ладно, того, что есть по закромам, при разумном использовании дней на пять хватит, но хлеб и молоко в любом случае нужны уже завтра. Сама бы я обошлась, но мне ребенка кормить.

Настроение испортилось. К Вере и ее семье я привыкла, но, оказывается, панически боялась сделать первый шаг в большой мир. Меня там многие могли знать, я же не знала никого, не разбиралась в ценах, в жизни вокруг, вообще ни в чем!

— Так, спокойно, — я поставила на огонь чайник и достала смятую пачку с заваркой.

Вот, кстати, чаю тоже докупить, здесь осталось на два-три раза. — Спокойно, дорогуша.

Высунуть нос наружу все равно придется. Чем раньше, тем лучше. Пока у тебя шок, амнезия, последствия сотрясения мозга и все такое прочее. Кого не узнаешь — извинишься, объяснишь и познакомишься заново. Нормальные люди поймут.

Я заварила чай, выскребла в розетку остатки варенья из сиротливо стоявшей в шкафу литровой банки. Яблочное. Кстати, посмотреть, что там у меня в саду. И поискать погреб, не может быть, чтоб такой дом и без погреба!

Словно нарочно к чаю, переливчато зазвонил звонок. Дверь все еще нараспашку, Вера зашла бы так, значит, кто-то чужой. Я выскочила в прихожую в легкой панике. Лицо стоявшей на пороге дамы показалось смутно знакомым. То ли во сне ее видела, то ли на похоронах. Именно «дама»: белокурые локоны под летней шляпкой, скромное на вид, но явно дорогое крепдешиновое платье, легкий ландышевый запах духов.

— Здравствуйте, Марина. Как вы себя чувствуете, я не помешала?

И интонации… нет, не высокомерные, но чувствуется в них нечто, выдающее происхождение и воспитание. Такую просто женщиной, а уж тем более «теткой», не назовешь.

— Нет, что вы, проходите. Только, простите… я вас вроде бы помню, но не знаю.

Доктор говорит, это из-за шока. Пройдете в кухню? Гостиная, к сожалению…

Гостья покачала головой, бросив быстрый взгляд в выгоревший дверной проем, и ласково отозвалась:

— Конечно, дорогая, я с удовольствием посижу в кухне. И не смущайтесь так, мы с вами не знакомы, хотя вы, конечно же, могли меня видеть. Я Ксения Петровна, из городского благотворительного комитета. Зашла узнать, чем мы можем вам помочь.

Как же хорошо, что я успела навести порядок! Запускать гостей в тот срач, что там был — это ж стыда не оберешься! И так-то неловко, эта Ксения Петровна на кухне будет смотреться не слишком уместно.

— Чаю? — я достала вторую кружку, сахарницу — сахара в ней оказалось чуть меньше половины.

— Садитесь, Марина, я налью себе сама. Вы неважно выглядите. Где ваш сынок?

— У соседки. Я только сегодня достаточно пришла в себя, чтобы вернуться в дом, но здесь нужно хотя бы порядок навести.

Гостья покивала, осторожно отпила чай.

— Вы пейте, Марина. И рассказывайте.

Крепкий горячий чай подбодрил, я глубоко вздохнула и призналась:

— Я ничего не знаю. Не понимаю, что нужно сделать срочно, что подождет. Какие документы нужно оформить. У нас есть страховка, но я ничего в этом не смыслю, нужно куда-то с ней идти или кого-то вызывать домой, чтобы осмотрели ущерб? И еще это ужасное ощущение, что я могла забыть что-нибудь важное. Я слишком привыкла полагаться на мужа, а теперь…

Торопливо отпила еще чаю, опустив глаза. Я не знала, полагалась ли Марина на мужа, но это было логичное объяснение.

Ксения Петровна пила чай и довольно откровенно осматривала кухню. Кошелек так и лежал на краю стола, она на мгновение задержала на нем взгляд и спросила:

— Что у вас с финансами?

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Наличных четырнадцать рублей с копейками, но… понимаете, Макс выпивал. Я думаю, нужно поискать, он мог что-нибудь припрятать для себя. И в банк сходить, он откладывал на пенсионный счет. Там двести десять рублей.

— Вы уже думали, как будете жить дальше?

— Нет. Я пока не могу думать. Все так сложно и внезапно.

— Понимаю. Извините. Вам нужно время, чтобы осознать случившееся. Но, Марина, жизнь продолжается. У вас сын.

Мы допили чай в молчании. Отставив опустевшую чашку, Ксения Петровна заговорила:

— Насчет страховки и прочих документов, будьте завтра дома, я пришлю человека. А о будущем… Марина, вы молоды, вы кажетесь довольно рассудительной особой, вам просто нужно время. Верьте мне, все будет хорошо. Я буду навещать вас иногда, вы не против?

— Я буду рада, — искренне ответила я. — Спасибо. Вы знаете, Ксения Петровна, я сейчас и правда поверила, что справлюсь. Как раз до вашего прихода я сидела в полной панике и думала о том, как мне страшно и что со всем этим делать.

— Значит, я пришла вовремя, — она улыбнулась. На стол легла простая белая визитка. — Мой телефон. Звоните, если что-нибудь понадобится.