Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)

Теперь стоит поостеречься, хотя бы для того, чтобы его самопожертвование не оказалось тщетным.

Здесь явно шел дождь – все промокло. На окрестности падал бледный свет. Вдалеке Иоланта заметила здание более величественное, чем остальные. Школа? А дальше, в противоположном направлении, – громадную тень чего-то, напоминавшего приземистый замок.

Кажется, это не город – слишком много деревьев, травы и неба. Но и не отдаленная деревня. Были и другие дома. Где-то неподалеку грохотали повозки, их тянули… Серьезно? Иола сощурилась – да, лошади.

Настоящие лошади, без крыльев или рога на лбу, с копытами, стучащими по мокрой мостовой. Иоланта не могла сдержать улыбку, вспомнив книги с картинками, столь любимые ею в детстве: истории об обыкновенных детях, у которых не было ничего, кроме смекалки, мечей и верных лошадей, сопровождавших их в приключениях.

Повозки были темными и закрытыми, некоторые – с опущенными занавесками. Пешеходы в черных, коричневых и тускло-синих одеждах казались полностью поглощенными своими делами и даже не подозревали, что среди них есть беглец, за которым гонятся лучшие силы величайшей империи на земле.

Эта мысль почти утешала: по крайней мере, никто не обращал на Иоланту ни малейшего внимания.

Порыв ветра едва не сорвал ее шляпу. Надвинув котелок поглубже, Иоланта наконец шагнула вперед. Двигаться в новой одежде было неудобно – слишком много слоев, сдерживающий покрой, неэластичный материал. И без волос голова казалась странно легкой, почти невесомой.

Осторожно, стараясь не выглядеть как чужак, Иоланта прошла на тротуар, и сразу же к ней прицепился чумазый мальчишка неопределенного возраста, размахивающий отпечатанными листами.

Она отскочила, готовая удирать в обратном направлении.

– Новые подробности похорон Джона Брауна! Желаете ознакомиться?

– М-м-м…

«Что?»

– Узнайте все о горе его величества! Всего за пенни!

Иоланта перевела дух. Газета, вот, чем размахивал мальчик. Газеты в Державе уже давным-давно не печатали на бумаге.

– Извини. Он мне не интересен, – честно призналась Иола.

Паренек пожал плечами и рванул разносить свой товар дальше по узкой улице, зажатой меж тесно стоящими кирпичными домами с крутыми скатными крышами.

Иоланта остановилась перед парадной дверью дома миссис Долиш: черной и непритязательной, с арочным сводом сверху.

«Вот, я это сделала».

Теперь просто нужно искусно изображать мальчика. В обозримом будущем.

И под зоркими очами Атлантиды.

* * *

У себя Тит переоделся в школьную форму, а как только вышел в коридор, открылась дверь в комнату Уинтервейла.

– Когда ты приехал? – удивленно спросил тот.

– Недавно. Сидел в своей комнате.

– Почему не присоединился к нам с Кашкари?

– Настроения не было – напоролся сегодня на инквизитора. А ты тоже не кажешься очень довольным. Что-то случилось?

– Мама. Только что пришлось сходить домой.

Тит задал очевидный вопрос:

– Разве она не уезжает в Экс-ле-Бен [1] Бальнеоклиматический курорт во Франции, у подножия Савойских Альп. , когда ты возвращаешься в школу?

– Теперь в Баден-Баден, но она еще не уехала. Я нашел ее на чердаке в истерике. Она все твердила, что кого-то убила и на сей раз ангелы ее не простят. Я облазил весь дом – ничего. Если она и правда кого-то убила, то логично подумать, что нашелся бы труп.

Да уж, крайне непросто быть сыном леди Уинтервейл. Нельзя сказать, что она совсем сумасшедшая, но временами очень близко подходит к грани безумия.

– Она еще дома?

– Поехала погостить к Альгамбра. – Уинтервейл постучался затылком по стене позади него. – Это Атлантида ее довела. Когда ты собираешься возглавить переворот?

Тит пожал плечами:

– Восстание придется организовать тебе, кузен. Если бы я мог это сделать, то не торчал бы здесь.

Ему нужно было постоянно обманывать леди Калисту и инквизитора, и Тит гордился, что очень редко говорил им хоть слово правды. Но всегда беспокоился, когда, хоть и из той же необходимости, приходилось лгать своему троюродному брату. Тит хотел, чтобы Уинтервейл не был таким доверчивым.

– А почему, ты думаешь, я собираюсь в Сандхерст [2] Королевская военная академия. ? Британцы участвуют во многих войнах. Наверное, у них можно чему-то научиться.

Тит также хотел, чтобы леди Уинтервейл не была так непреклонна в соблюдении традиции, по которой вместе с наследником дома Элберонов должен учиться ребенок, рожденный в одном из величайших семейств Державы. Леди Калиста воспитывалась с его матерью – и только посмотрите, чем это обернулось.

– Постарайся не погибнуть на одной из британских колониальных войн, – заметил Тит. – Вот была бы насмешка судьбы.

– Я правда слышу, как кто-то здесь говорит о колониальных войнах? – спросил подошедший к друзьям Кашкари. Выглядел он щеголем: школьная форма сидит как влитая, черные волосы аккуратно уложены. – Уинтервейл, живот перестал болеть? Ты лучше выглядишь.

– Все отлично.

Из-за непредсказуемого состояния рассудка леди Уинтервейл и ее склонности надеяться лишь на своего единственного ребенка, тому часто приходилось придумывать различные болячки, дабы вернуться в комнату – еще он мог сказать, будто там нужно прибраться, – а на деле использовать спрятанный в шкафу портал.

– Хотите чаю? – выдал Уинтервейл свое обычное приглашение.

– Почему бы и нет? – оживился Кашкари.

– Я подойду через минуту. Кажется, я видел в окно Фэрфакса. Спущусь убедиться, что это в самом деле он.

– Фэрфакс? – воскликнул Уинтервейл. – Ты уверен?

– Но твое окно не выходит на улицу. Как ты мог его увидеть? – спросил Кашкари.

– Он шел по траве. Как знать? Может, решил еще раз ознакомиться с окрестностями.

– Наконец-то, – сказал Уинтервейл. – Он как раз нужен нам для игры.

– Его нога еще полностью не восстановилась, – сообщил Тит по дороге к лестнице.

Превратное заклятье, которое он наложил, прежде чем впервые вошел в школу, было крепким: никто не сомневался в существовании Фэрфакса. Но все-таки нужно поскорее спуститься на первый этаж. Мальчики не узнают в чародейке Фэрфакса, пока его имя не названо вслух. А сделать это мог только Тит.

– Кто знает, будет ли он показывать такие же хорошие результаты в спорте после подобной травмы?

Другой страстью Уинтервейла, кроме возвращения семейным владениям былой славы, был крикет. Он убедил себя (и еще кучу мальчишек в придачу), что Фэрфакс – необычайно одаренный игрок, и с его возвращением кубок школы непременно достанется команде их дома.

– Странно. Его не было всего три месяца, а я уже не могу вспомнить, как он выглядит, – недоумевал Уинтервейл.