Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)

Титу казалось, будто по его спине ползет огромный паук. Если инквизитор возьмется за личное расследование, сотканная принцем тончайшая завеса обмана долго не продержится.

Но самообладание не покинуло Фэрфакса и на этот раз.

– Для них будет большой честью принимать вас в гостях, мэм.

– Посмотрим, – отозвалась инквизитор.

Фэрфакс еще раз поклонилась и покинула площадку перед навесом.

Она в безопасности. Пока в безопасности.

* * *

Уходя, Иоланта рискнула бросить взгляд на учителя Хейвуда. Тот выглядел изможденным и осоловелым, и потребовались все ее силы, чтобы сдержаться, не ввергнуть место действия в хаос и не убежать с наставником.

Пансион миссис Долиш опустел. Но мать Уинтервейла стояла в его комнате около стола и что-то писала.

Иоланте пришлось пережить леденящие душу мгновения, когда в их доме она осознала свою ошибку. А потом миссис Уинтервейл сказала: «Я не собираюсь тебя убивать. Какая именно помощь тебе нужна?»

Иоланта была ошеломлена, но времени на вопросы не осталось. Она в спешке объяснила, что ей нужно, привела мать Уинтервейла в пансион миссис Долиш и отправила наружу с описанием двух магов, к которым необходимо применить лишающие сил чары. Так, чтобы, когда Иоланта предстанет перед учителем Хейвудом и миссис Оукблаф, те оказались не способны ни обратиться к своим личным воспоминаниям, ни запомнить что-либо из происходящего.

Иоланта тихо постучалась, и мать Уинтервейла обернулась:

– А, это ты.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила Иоланта, а про себя взмолилась, чтобы гостья не потеряла разум прямо сейчас.

– Мне пора, – ответила не-такая-уж-и-сумасшедшая женщина. – Прости меня. И не бери в голову то, что я говорила раньше – ты не в ответе за принятые им решения.

– Какие решения?

Но миссис Уинтервейл уже шагнула в шкаф, сжимая в руке листок бумаги. Когда Иоланта снова открыла гардероб Уинтервейла, тот был пуст, не считая записки, прикрепленной с внутренней стороны двери:

«Дорогой Ли.

Я закрываю этот портал, пока не найду для тебя более надежный способ попасть домой.

С любовью, мама».

* * *

Как выяснилось, Фэрфакс оказалась не последним учеником из пансиона миссис Долиш, которого явили взору инквизитора. И даже не предпоследним. Кто-то из младших ускользнул в город купить табака. Ученика выпускного года притащили к инквизитору прямо из дома директора школы, где его застали в компрометирующем положении со служанкой.

Но даже когда Двору представили всех ребят, ожидание продолжилось, поскольку отсутствующая судомойка так по-прежнему и отсутствовала. Леди Калиста заранее подготовилась к пикнику и захватила с собой белоснежную льняную скатерть и столько снеди, что хватило бы и на правительственный обед. Тит ни к чему не прикоснулся, даже глотка воды не сделал.

В шесть вечера он встал, чтобы присоединиться к остальным гребцам в процессии лодок, которая отправилась в плаванье в половину седьмого. Приспешники инквизитора не отставали – тащились по берегу, не упуская Тита из вида ни на мгновение. Выше по течению лодки пристали к берегу, и все гребцы набросились на приготовленный специально для них ужин. Тит заставлял себя есть, тем самым демонстрируя надсмотрщикам собственную беззаботность. После ужина ребята забрались в лодки и поплыли обратно вниз по течению. Сразу по их возвращении начали запускать фейерверки.

Наступила ночь. Деревья по берегам реки подсветили крохотными свечками, на водной глади мерцали отраженные огоньки. Прелестная картина, но Тит был не в настроении ею наслаждаться.

На полпути вниз по реке он вдруг почувствовал, что следующие за ним тенью маги исчезли. Тит разрывался между опустошающим облегчением и острым подозрением, что это лишь очередная хитрость.

И только увидев, что белого навеса больше нет, позволил себе выдохнуть. Если бы инквизитор собиралась этим вечером всерьез взяться за Тита, она бы его дождалась.

Обогнув толпу зрителей, собравшихся полюбоваться фейерверком, он отправился в дом миссис Долиш.

Фэрфакс в ее комнате не оказалось – весь этаж был абсолютно пуст, – но на своем столе она оставила записку:

«На фейерверках. Ребята очень настаивали».

Тит вернулся к себе, поставил на огонь чайник, вытащил из шкафчика жестяную банку с печеньем и завалился на кровать.

На данный момент он в безопасности. Но следующее дознание рано или поздно случится, и чтобы защитить Фэрфакс, ему нужно пуститься в бега. «Вот только что для нее безопаснее: отправиться со мной или остаться в Итоне?»

Вода закипела. Тит поискал на полке свой любимый сорт чая, выращенный среди покрытых туманами гор Западного Понивиса – магической страны в Аравийском море – и вспомнил, что тот уже закончился. В обычный день Тит бы заварил немного «Эрл Грея» из запасов Фэрфакс, но сегодня ему хотелось… нет, он просто нуждался в покое чего-то привычного, прежде чем принять решение, что повлияет на всю его оставшуюся жизнь.

Тит отправился в комнату Фэрфакс, чтобы перенестись в свою лабораторию, и… не смог. Наверное, испытанное им потрясение было сродни тому, что пережила Иоланта, когда ее бросили в Ледяное озеро. Перейдя в пустующую гостиную старосты и его помощников, Тит снова попытался перескочить и снова остался на месте. Он сбежал вниз по лестнице на улицу – и там все повторилось.

Атлантида расстаралась. И ясно без слов: если он захочет определить границы внескачковой зоны, то тут же узнает, что границы эти хорошо охраняются. И ковер-самолет лежит в сумке Фэрфакс на случай побега, до него тоже не добраться.

Тит глубоко вздохнул и велел себе не терять надежды. Ведь всегда можно уйти через шкаф в комнате Уинтервейла.

Однако, открыв дверь гардероба, он обнаружил внутри записку:

«Дорогой Ли.

Я закрываю этот портал, пока не найду для тебя более надежный способ попасть домой.

С любовью, мама».

Последняя возможность, а Тит и ее лишился. Онемевший от паники, он поковылял обратно в свою комнату.

Издалека доносились взрывы запускаемых фейерверков и восторженные аплодисменты. Словно лунатик, Тит доплелся до окна и увидел на лужайке Трампера и Хогга. В руках они держали по кирпичу и явно намеревались бросить их в окна – его и Фэрфакс.

Кипя от гнева, Тит взмахнул палочкой. Трампер и Хогг тут же повалились навзничь. Принц крепко сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не сотворить еще чего-нибудь. В его нынешнем состоянии, он был способен необратимо покалечить.

Тит отвернулся:

– Подонки! Головы им нужно…

И замер. Именно эти слова он произнес однажды в видении матери. Тит в спешке потянулся к своему экземпляру «Lexikon der Klassischen Altertumskunde», который в его руках превратился в дневник принцессы Ариадны. Нужная запись нашлась почти сразу.